Перекати-поле

— Отличный ход, мистер. Передайте мои комплименты своему закадычному другу.

— Он такой мягкий и теплый, — промурлыкала Кэти и поцеловала крошечную головку. — Бабушка, он действительно мой? И я буду его хозяйкой?

— И ты будешь его хозяйкой, — подтвердила Эмма.

— У меня никогда раньше не было животных. А он такой… такой красивый.

— А ничего, что это мальчик? — спросил Джон, озабоченно глядя на нее. — Мы не знали…

— Это замечательно, что он мальчик. — Девочка наконец-то посмотрела на Джона, и сердце его сжалось: складывалось впечатление, что она только сейчас заметила его присутствие. — А где же твой закадычный друг?

— Дома, делает уроки, — ответила за него миссис Мейбл, — но я точно знаю, что он будет в восторге, узнав, что тебе щенок понравился. Кстати, я — Мейбл Черч, тетя Трея.

— Я слышала о вас много хорошего, — сказала Кэти, вытаскивая из-под полотенца, в которое был завернут щенок, руку и протягивая ее Мейбл, а Джон подумал, какой взрослой и вежливой она выглядит при этом. — Очень приятно познакомиться с вами лично. Пожалуйста, поблагодарите Трея от моего имени, хорошо? А ты, Джон… — Девочка повернулась к нему, и у него снова начались проблемы с дыханием, когда она посмотрела ему прямо в глаза. — Тебе от меня тоже большое спасибо. Щенок мне очень понравился.

— Что ж, на этой мажорной ноте я, пожалуй, откланяюсь, — с улыбкой произнесла Мейбл.

Эмма пошла провожать ее, в то время как Джон неловко мялся посреди кухни, а его взгляд метался между белокурой головой Кэти, склонившейся над щенком, и окном. Он по-прежнему держал в руках коробку и не знал, куда ее положить. На столе, накрытом для ужина, стояли три тарелки с ложками, а также еще одна подставка под тарелку по диагонали от того места, где, как он догадывался, будет сидеть он сам.

Он понял, для кого это место, только когда тетя Эмма вернулась в кухню и сказала:

— Джон, выгляни на улицу и скажи Трею Дону, чтобы он заходил в дом. Мы же не хотим, чтобы он там окончательно заледенел.

Глава 9

Она была уверена, что, как только ощущение новизны, связанное с ее появлением, исчезнет, мальчики забудут о ней. В конце концов, она была девочкой, а мальчишки с девчонками не водятся.

— Как долго Трей с Джоном будут за мной присматривать? — спросила она у своей бабушки.

Было это в конце февраля. В саду взошли нарциссы, пробившись сквозь поверхность земли, и радовали глаз своими нежными золотыми бутонами, и теперь им всем предстояло научить Руфуса держаться от них подальше. Мальчики помогали ей воспитывать щенка, практически каждый день занимаясь этим после обеда.

— Нет, нет, Руфус! — приговаривали они, видя, что тот направляется в сторону клумб, и при этом тихонько хлопали в ладоши, чтобы не испугать его. — Давай сюда, мальчик. Сюда, — добавляли они, постукивая по стволу дерева или уговаривая щенка пойти в другое место.

— А что? Ты устала от них? — спросила ее бабушка.

— О нет. Я просто подумала о том, что пора бы им уже перестать носиться со мной.

— Если раньше был разговор о каком-то фиксированном периоде времени, дорогая, то теперь все это в прошлом. Им нравится быть с тобой рядом. И они рады быть твоими друзьями.

Кэти находила странным иметь в друзьях двух больших мальчиков, но ей это тоже было приятно. Не будь Трея и Джона, она бы еще больше скучала по Лауре и их родному дому. Ее одноклассники в средней школе Керси были довольно дружелюбны, но они стеснялись ее. Они очень скоро выяснили, что она умна. Кэти заканчивала писать контрольные раньше всех и после этого читала книжки из библиотеки; учителя вызывали ее в основном в тех случаях, когда никто не знал ответ на поставленный вопрос, и читали ее сочинения в качестве примера для остальных, подчеркивая, что именно так и нужно писать творческие работы. Когда учителя хвалили Кэти за аккуратность и каллиграфический почерк, она краснела и смущалась под пристальными взглядами всего класса, но не настолько, чтобы стать одной из них и начать делать свои уроки неряшливо.

Трей и Джон чувствовали себя с ней абсолютно комфортно и не страдали из-за того, что она была «одаренным и талантливым ребенком», мечтала стать врачом и могла говорить по-французски. Они не считали странным, что за партой она сидела с прямой спиной, скрестив ноги в лодыжках. Ее учили, что хорошая осанка способствует росту.

Бейсбольный сезон, когда мальчикам придется после уроков ходить на тренировки, еще не начался, так что они могли располагать своим временем и проводить его с Кэти. Они постоянно околачивались неподалеку, с глупыми ухмылками на лице, делая вид, что просто проходили мимо или совершенно случайно оказались по соседству. Их нередко можно было увидеть направляющимися в библиотеку округа, где работала мисс Эмма, если школьный автобус завозил Кэти после уроков туда, или гуляющими в парке, куда она водила Руфуса, или в первой баптистской церкви: ее бабушка договорилась, чтобы девочка могла практиковаться здесь игре на пианино. Казалось, они использовали малейший повод или намек на приглашение, чтобы находиться рядом с ней.

— Нам с Треем требуется помощь по математике, Кэти. Ничего, если мы после школы зайдем к тебе домой?

— Ну конечно, Джон.

— У моей тети на чердаке сложена уйма разных охотничьих трофеев. Хочешь посмотреть на них, Кэтрин Энн?

— С удовольствием, Трей.

— Давай сегодня после школы побросаем Руфусу летающую тарелку. Что скажешь?

— Отлично, мальчики.

— У тети Мейбл есть мешок старого латука для Сэмпсона. Не возражаешь, если мы скормим его ему?

— Прекрасная идея.

Она ожидала, что ко времени, когда отцветут нарциссы, все это закончится, но ошиблась.

Однажды они застали Кэти в мрачном настроении.

— Что случилось? — спросил Джон, усаживаясь рядом с ней на крыльцо дома ее бабушки. Трей расположился с другой стороны, рядом с Руфусом.

— Мой папа совсем не оставил денег на мое содержание, и сейчас я являюсь финансовой обузой для своей бабушки, — ответила она.

— Ох, откуда ты это знаешь? — спросил Трей.

Кэти пересказала им разговор Эммы с мисс Мейбл, который она случайно подслушала. «Как я и предполагала, Сонни перед своей смертью остался без гроша, — доверительно сообщила подруге Эмма, думая, что Кэти в доме нет. — Они жили совершенно не по средствам, и весь их стиль жизни зиждился на кредитах. Он пропускал платежи по страховке, и все было заложено-перезаложено. Деньги от продажи их дома и всего имущества уйдут кредиторам. И после этого ничего уже не останется».

Затем она добавила, что теперь ей действительно нужно будет беречь каждый пенни, чтобы достойно обеспечить Кэти, но она с этим справится. У нее еще остались деньги, отложенные со страховки Бадди, и это поможет погасить расходы на обучение в колледже. Она обратится в администрацию округа, чтобы для нее сдвинули срок выхода на пенсию по возрасту, установленный для ее должности, и ничего страшного, если ей не доведется съездить в Англию, как планировалось до этого.

К этому времени Кэти поняла, что у ее бабушки не так уж много денег. Эмма всегда проверяла, сколько стоит каждая из покупок, доедала всю пищу и выключала свет, если в нем не было необходимости, — вещи, о которых в семье Кэти никто особенно не заботился. Ей было ужасно неприятно узнать, что бабушке придется от многого отказаться из-за нее.

— Она просто любит тебя, Кэтрин Энн, — сказал Джон, — и поэтому легко приносит такие жертвы.

— Да, — согласился с ним Трей. — Лучше потратить деньги на тебя, чем на эту дурацкую поездку в Англию.

На душе у Кэти потеплело. Иногда, сидя между мальчиками, она чувствовала себя так, словно находилась в безопасной долине. Они, как дружественные горы по бокам, прикрывали ее от ветров и бурь.

— Вы правда так думаете?

— Да! — хором воскликнули мальчики.

Они были разные, как хлеб и масло, но при этом так же прекрасно подходили друг другу. Джон, тихий и спокойный, терпеливый и вдумчивый, был как все, растворялся среди других. Трей же всегда выделялся. Его присутствие ощущалось сразу, будь то классная комната, коридор, кафетерий, школьный автобус. Не заметить его было невозможно. «Он такой кипучий», — говорила о нем его тетя, и Кэти была с ней полностью согласна. Ее бабушка объяснила ей, что вызывающее поведение Трея было защитой против той боли и унижения, которые он испытал от своих родителей, не хотевших его рождения. Если бы его дядя был жив, Трей мог бы вырасти совсем другим мальчиком. Харви Черч был настоящим мужчиной, знатным охотником и рыбаком, который жестко взял бы его в свои руки, а Трей по своему характеру еще бы и обожал его за это. Но через четыре месяца после того, как Трей переехал жить к ним, его крепкий и здоровый дядя неожиданно умер от сердечного приступа, и мальчик остался на попечении у своей вышедшей на пенсию тетки, которая с трудом справлялась со своенравным племянником, совсем юным да ранним.