Три дня в Венеции

А сейчас ее любовником стал Билл Фицджеральд. Ее тайным любовником. Значит, это из-за Билла она вдруг увидела вещи в их истинном свете? Это встреча с Биллом заставила ее впервые за несколько лет взглянуть правде в лицо? Очень вероятно. Да, это отношения с Биллом помогли ощутить неестественность ее нынешней жизни, хотя раньше она просто уходила от ответов на эти болезненные вопросы.

Ванесса глубоко вздохнула. Она не знала, как же ей поступить. Постараться убедить Питера, что их брак – сплошной обман? Ну, а дальше что? И чего, собственно, она сама хочет от разговора с мужем? Питер может предложить начать все сначала, по крайней мере сделать попытку. И что тогда? Разве этого она хочет? Будущего с Питером Смартом, в котором они больше не сделают ошибок?!

Тогда, в Венеции, она не солгала Биллу. Питер действительно был очень хорошим человеком, во всех отношениях достойным. И он любил ее по-своему. Более того, он всегда заботился о ней, помогал, с уважением относился к ее работе. Питер был надежным, верным, преданным.

Ванесса ни минуты не сомневалась в том, что Питера больно ранит, сделает несчастным ее желание оставить его. Он во многих смыслах зависел от нее.

Так почему же она хочет расстаться с Питером?

Из-за Билла?

Да, честно ответила она себе.

Но Билл не просил ее бросать мужа. Он даже не заикнулся об этом, – прошептал все тот же коварный внутренний голос. Вспомни, он довольно легко согласился встречаться тайком. Тайный роман его устраивает. Он готов стать твоим любовником. Он сам это предложил, продолжал подзуживать голос.

И тем не менее. Есть Билл или нет, все равно. Их жизнь с Питером стала… пустой? Безусловно. Бессмысленной и холодной? Да. У них давно не осталось ничего общего, по крайней мере, она так считает. Их ничто не связывает, они чужие люди. Но, может быть, Питеру так не кажется? Может, ему и раньше-то ничего особенного от брака и не нужно было? Вполне возможно, что сам Питер считает их супружескую жизнь вполне благополучной.

А ей самой что нужно от брака?

Ей нужны чувства. Любовь. Теплота. Дружеские отношения. Общие интересы. Секс. Понимание. Неужели от мужчины нельзя столько требовать? Ерунда. Не так уж и много. Она-то сама готова все это дать.

Питер, напротив, ничего этого ей предложить не мог. Не потому ли она в конце концов оказалась в постели с Биллом Фицджеральдом?

Конечно, поэтому, снова услужливо вступил в разговор внутренний голос. Но тут же Ванесса подумала: нет, не только поэтому. В Билла она влюбилась безоглядно, с первого взгляда. Зачем таиться от самой себя? Она ведь поняла это еще в Венеции.

Влюбилась, усмехнулась Ванесса. Да не просто влюбилась, а втрескалась до умопомрачения.

Когда Ванесса вышла из своей студии, уже смеркалось. У подъезда ее ждало такси, которое она заказала по телефону. Шофер тронул машину, и мысли Ванессы вновь вернулись к главной проблеме. Целый день раздумий так ничего и не дал: ни к какому определенному выводу Ванесса не пришла. Только в одном она могла быть уверена: ее стремительный роман с Биллом в Венеции только ярче подчеркнул бесплодность ее брака.

Терпеть не могу сравнивать, подумала она. Это всегда так несправедливо. Но разве могла она не сравнивать эмоциональную близость с Биллом и пустоту жизни с Питером?

Внезапно ей пришло в голову, что, возможно, Питер не любит ее. Ведь он упорно отказывается завести ребенка. Ванесса немедленно прогнала эту мысль; это была слишком болезненная для нее тема.

Поддавшись порыву, она наклонилась вперед и попросила шофера:

– Не могли бы вы сделать остановку? Мне нужно зайти в «Лорд энд Тэйлор».

– О'кей, мисс, – покладисто согласился водитель и свернул с Восточной Тридцать восьмой улицы на Мэдисон-сквер. Потом вырулил на Пятую авеню, где находился знаменитый магазин.

Таксист поставил машину прямо у входа, но Ванесса специально прошлась по улице вдоль празднично украшенных к Рождеству витрин. Они всегда самые красивые в городе, это она помнила с детства. В витринах двигались великолепные механические игрушки, изображавшие героев сказок, известных каждому ребенку. Дети в восхищении замирали у витрин, не в силах отвести глаз, и так, зачарованные, стояли подолгу, не двигаясь с места.

Ванесса прижалась носом к стеклу (так она всегда делала, когда была маленькой девочкой) и невольно улыбнулась. Взгляд ее упал на изящную игрушечную балерину, на которой была пышная розовая пачка. Балерина исполняла пируэт, звучал танец Сахарной феи. Музыка, льющаяся из магазина на улицу, воскресила в памяти столько забытых и милых воспоминаний детства, что к горлу Ванессы вдруг подступил комок.

Мама с папой тоже всегда водили ее на «Щелкунчика», если на Рождество были в Нью-Йорке. А еще они приводили ее сюда полюбоваться витринами, а потом зайти внутрь и шепнуть на ушко Деду Морозу заветное желание.

Порой Рождество они встречали в Калифорнии, в Париже или Лондоне, – в зависимости от того, где в данный момент проходили съемки фильма или шел спектакль, в которых играла мать или которые ставил отец. Теренс Стюарт, отец Ванессы, был режиссером. Девочка была единственным ребенком, и родители повсюду таскали ее с собой. Так что Ванесса отнюдь не была страдающей заброшенной полусироткой из театральной семьи; напротив – она считала себя счастливым ребенком и обожала своих родителей.

Наконец Ванесса с неохотой отвернулась от витрины, и внезапно ее охватила непреодолимая тоска. Теперь с ней это часто случалось. Вдруг накатывало безграничное одиночество, и с этой пустотой трудно было бороться. Ванесса знала, отчего это происходит – ей всегда очень хотелось иметь ребенка. Но Питер возражал, не желал взваливать на себя дополнительную ответственность, так что Ванессе пришлось запрятать свои желания поглубже. Работа заменила ей ребенка. Но временами желания из глубин души всплывали наружу, как, например, сейчас. Ванесса старалась подавить их, прогнать прочь, до сих пор она поступала именно так, и ей удавалось держать их под контролем. Но с ней явно что-то происходило, потому что острое болезненное желание изменить свою жизнь и дать жизнь новому существу не оставляло ее.

Толкнув вращающиеся двери, она вошла в магазин, размышляя о Хелене, маленькой дочке Билла. Ванессе хотелось найти в подарок что-нибудь совершенно особенное. Хелене шесть лет, в этом возрасте детям уже многое интересно. Так что выбор широкий. Ванесса поднялась на эскалаторе в детский отдел и минут десять бродила, скептически глядя вокруг. Ей ничего не нравилось.

Так ни на чем не остановившись, она спустилась вниз, купила себе рейтузы и шерстяные носки, выбрала тушь для ресниц и вернулась к ожидавшему ее таксисту.

Ванесса жила на Восточной Пятьдесят седьмой улице. Войдя в дом, она с удивлением обнаружила, что муж дома. Обычно он возвращался из офиса не раньше семи, а то и намного позже.

Ванесса сняла пальто, повесила его в стенной шкаф и увидела мужа, выходящего из спальни.

В руке он держал два шелковых галстука. Увидев Ванессу, Питер просиял. Широко улыбнувшись, он поздоровался:

– Привет, дорогая.

– Как ты сегодня рано, – отозвалась Ванесса, подходя к нему.

Он кивнул и чмокнул ее в щеку.

– Я хочу успеть собрать вещи до ужина.

– Собрать вещи? – слегка нахмурилась она. – А куда ты отправляешься?

– В Лондон. Завтра утром. Мне нужно повидаться с Алексом Лоусоном. Как тебе известно, он сейчас там снимается. Видишь ли, контракт на две его следующие картины уже готов, и я должен вместе с Алексом его просмотреть. Контракт на этот раз посложнее предыдущих.

– Понятно.

– Не смотри на меня так угрюмо, Ванесса. Через десять дней я вернусь, как раз к Рождеству.

– Тебе что, понадобится десять дней, чтобы просмотреть контракт вместе с актером?! Он что, дебил? С первого раза ничего не поймет?

– Ванесса! Как ты можешь так говорить о звезде Голливуда, покорителе женских сердец! – воскликнул Питер и громко расхохотался. – Ты же сама родилась в актерской семье.