Про Одну Девочку (СИ)

Вечер мерцал городскими огнями, всюду переливалась праздничная иллюминация, придавая улицам нарядный, уютный и немного таинственный вид. У дверей торгового центра стоял, зябко переминаясь на снегу, какой-то человек... Девочка скользнула по фигуре беглым взглядом; её сейчас больше заботило, что купить в подарок дорогим ей людям.

Через час она, нагруженная пакетами, выходила на улицу под усилившийся снегопад. Коварная наледь пряталась под искрящимся ковром... Нога резко поехала в сторону, и Девочка, ощутив укол холодной иголочки испуга, потеряла равновесие.

Удар ледяной стихии швырнул её в наполненную метелью пустоту. А потом Девочка увидела себя будто бы со стороны – бледную, с закрытыми глазами и забинтованной головой. А вокруг – больничная палата. Рядом сидели Мама и Любимая – расстроенные, усталые, не выспавшиеся. Опять никакого праздника... По радио передавали бой курантов, и медсёстры в укромном уголке разлили по пластиковым стаканчикам шампанское. Тоже мало хорошего – работать в Новый год. А Девочку почему-то больше всего беспокоило, куда делись подарки, которые она купила... Может, потерялись по дороге? Или остались брошенными на улице?

Да вот же они – у неё в руках!.. Голоса и шаги вокруг шуршали-гудели суетливо, гирлянды весело подмигивали, а Девочку задевали плечами шедшие мимо люди – тоже с охапками покупок. В каждом углу блестели наряженные искусственные ёлки, а Девочка застыла со своими пакетами перед самым выходом из торгового центра, ошеломлённая, окутанная коконом знобких мурашек. Что это?.. Только что была палата, повязка, убитые горем лица, и вдруг – будто скачок в другую реальность... Какая из этих реальностей – настоящая?

– Девушка, ну, вы будете проходить или нет? – раздалось рядом. – Встали в дверях – ни обойти, ни объехать...

Недовольный женский голос выдернул Девочку из потрясённой обездвиженности, заставив поёжиться. Точной такой же неприятный голос был у школьной директрисы. Ох и грозная была тётенька... Монументальная – сама себе памятник, и весила столько же.

– Извините, Валентина Валерьевна, я нечаянно, я больше не буду, – невольно вырвалось у Девочки – совсем как много лет назад, когда они с одноклассниками забрались в учительскую и опрокинули вазу с цветами на документы.

Сердитая особа в белом пальто посмотрела на неё удивлённо, покрутила пальцем у виска. Не директриса, конечно. Просто незнакомая необъятная тётка – вот уж кого не объехать! Девочка посторонилась, пропуская её, и та выплыла на улицу, точно айсберг. До роковой встречи с «Титаником» оставались считанные мгновения...

– Идиот, ну куда ты едешь?! Купят права, а потом за руль садятся, людей давят...

Серебристый пафосный джип еле успел затормозить в паре сантиметров от тёти в белом пальто, паркуясь около торгового центра. Впрочем, тётины объёмы вызывали опасение не за неё, а, скорее, за машину. Сама же женщина стояла непоколебимо, как скала, а чудом уцелевшее транспортное средство от торможения даже чуть занесло вбок. Выскочил водитель, крепкий парень в кожаной куртке:

– А ты куда прёшь, слониха разожравшаяся?! – И вдруг икнул, замер на мгновение, а потом пробормотал: – Ой, извините, Раиса Павловна, это вы...

Лицо у него сделалось смешное, совсем мальчишеское – ни дать ни взять набедокуривший школьник.

– А, это ты, Никаноров? Десятый «Б»? – Тётка хмыкнула. – Как был двоечником, так и остался. Несмотря на все твои джипы.

Впрочем, тётя-учительница сменила гнев на милость, когда бывший ученик предложил её подбросить. Встреча «Титаника» с айсбергом окончилась благополучно и мирно.

Нога Девочки ступила на припорошённую снегом наледь. Снова резкое скольжение и иглы испуга, но чья-то рука подхватила её и не дала упасть.

– Осторожнее, – сказал кто-то. – Тебя дома ждут, береги себя.

Девочка даже не успела толком разглядеть своего спасителя: рядом уже никого не было. В памяти всплыла та самая фигура, что переминалась с ноги на ногу у входа – размытая, без лица и без пола.

Домой Девочка добралась без приключений. Откуда незнакомый спаситель знал, что дома её дожидается Любимая? Почему он стоял у дверей, кого ждал? А главное – что это было за «кино» с больницей?

А на выходе из автобуса Девочку осенило: если бы не подхватившая её рука, всё так и случилось бы. Удар головой, палата, повязка, Новый год в больничных стенах. Очередной испорченный праздник.

Дома пахло яблочной шарлоткой с корицей: это Любимая уже вернулась с работы и колдовала на кухне. У Девочки стало солоно в горле от слёз: а ведь она могла не дойти до домашнего тепла. Кто же он, загадочный спаситель, благодаря которому не случилось беды?

Уже уткнувшись в подушку и собираясь уснуть, Девочка вдруг открыла глаза и уставилась в уютный полумрак комнаты. А ведь, наверно, это был ангел-хранитель...

Она полночи не сомкнула глаз, всё думала об этом. Встать пришлось рано, и не выспавшаяся Девочка, дуя на обжигающий кофе, сваренный Любимой, тёрла сдавленные болью виски. Ангелу тоже нужен подарок, озабоченно думала она. Как же без подарка? Ведь это Новый год – пора чудес... Но что подарить ангелу? В чём он может нуждаться? Девочка смутно помнила руку – твёрдую и очень холодную, без перчатки.

Позже, уже в круговерти дня, она усмехнулась над своим утренним полусонным бредом: подарок для ангела... А почему бы и нет? Что-то подсказывало ей, что это – не бред вовсе, ведь откуда-то взялось видение больничной палаты. Кого ждала эта смутная фигура у входа? Да её, Девочку, и ждала, наверно. Чтоб подать руку в нужный миг. Чтоб она дошла до дома живая и здоровая.

«Ну и фантазёрка же я», – усмехалась про себя Девочка, покупая пару пуховых варежек – очень милых и мохнатых, с мягкой и приятной бархатистой подкладкой. В самый раз для озябших рук ангела. Упаковав подарок в коробку с бантом, Девочка задумалась: как же её теперь отдать?

Она бродила около входа в тот самый торговый центр, сама толком не зная, что предпринять. Народ входил и выходил, снежок щекотал щёки, хлопья повисали на ресницах. Может, оставить на лавочке? А вдруг коробку возьмёт кто-нибудь другой? Нет, не годится. Если бы снова попасть в ту «другую реальность»...

Подняв на миг глаза к подсвеченным городскими огнями облакам, Девочка снова опустила взгляд – и застыла в снежно-щекотных мурашках: там, где ещё недавно бурлил людской поток, раскинулась зимняя пустота и тишина. Лишь новогодние огни горели, но ни людей, ни машин... Город будто вымер, вмиг опустошённый силой некой жутковатой магии. В свете фонаря летели холодные блёстки, кружась искрами зимнего праздника, а в пятне электрического света – пустая, заметённая сахарным снегом лавочка, которая тоже как будто кого-то ждала. Вне времени, вне пространства робко билось сердце, и Девочка, двигаясь сквозь вязкое, колдовское оцепенение, положила подарок на эту лавочку.

Вздох, взмах ресниц... Скрип шагов. Когда Девочка обернулась на звук, коробки на лавочке уже не было, а щека горела, словно от поцелуя.

Выходя из автобуса, она наступила на ногу кому-то смутному, без лица и голоса.

– Простите...

Сапог Девочки скользнул на наледи возле бордюра, отшлифованной колёсами транспорта... Рука в знакомой пушистой варежке снова подхватила её. И опять она не успела рассмотреть: её хранитель канул в мельтешащее кружево снежинок, оставив в пространстве только щемяще-загадочный след своего присутствия. Был – и нет...

– С Новым годом, – улыбнулась Девочка вдогонку, обводя взглядом улицу.

А дома её ждала наряженная ёлка и запах мандаринов – как в детстве.

18. Матрёшка

Жила у Одной Девочки во дворе кошка. Ничья, просто сама по себе. Двухцветная – тёмно-коричневая с белыми пятнами и пристально-звериными, холодными зелёными глазищами. Её густая и мохнатая шубка была вечно какой-то взъерошенной – у людей такую причёску обычно называют «я упала с сеновала, тормозила головой». Где её логово, точно Девочка не знала; то ли в подвале та пряталась, то ли ещё где-то. Киса – с характером: диковатая и независимая, она не давала себя погладить – всегда убегала.