Браки заключаются на небесах

4

На вкус ее губы были такими жаркими и сладкими, что кровь в нем вскипела в одно мгновение. Бен не был к этому готов. Он не мог понять, с чего это вдруг испытал такую совершенно неуместную вспышку страсти. Черт побери, он не рассчитывал ни на что большее, кроме мимолетного поцелуя как бы в благодарность за приятный день.

«Ничего подобного, ты вовсе не на это рассчитывал, — ехидно прошептал внутренний голос. — Будь честным с самим собой, Беннет Логан, тебе прекрасно известно, что Лаура не привыкла к подобным играм. Ты просто хотел вывести ее из равновесия. Надеялся, что один из твоих умелых, хорошо отрепетированных поцелуев поможет довести ее до точки кипения и ослепить блеском экранного героя-любовника».

Он уже горел желанием, когда ее бедра двинулись вперед и прижались к его телу. Беннет был уверен, что она не сознавала, что делает с ним. Может быть, именно из-за этого он нашел ее невинные движения такими потрясающе эротичными. Сколько лет он уже не хотел так сильно женщину? Ужасно давно. Даже трудно поверить, как давно.

Беннет не спеша заставил себя отстраниться, притушить свои эмоции. Представил себе камеру, направленную через его левое плечо, режиссера, советующего по-другому положить руки на талию партнерши. «Это всего-навсего съемка второстепенного эпизода», — подумал он без юмора. Они оба были слишком распалены, черт побери, от этого страдала фотогеничность. Для камеры глицерин и вода всегда выглядят намного убедительней, чем настоящий пот.

Бен сделал шаг назад, довольный тем, чтовновь обрел самоконтроль.

— Давайте лучше поглядим, чем занимается Кристи, — сказал он, стараясь не смотреть Лауре в глаза. Он боялся, что у нее уязвленный вид, а ему не хотелось добавлять новых грешков на свою и без того перегруженную совесть.

— Ах, батюшки, я и забыла про Кристи. Пожалуй, больше десяти лет назад Бен слышал последний раз слово «батюшки». Ее голос звучал хрипло и немного неуверенно. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз встречал женщину, испытывавшую робость после обыкновенного поцелуя. Большинство женщин, с которыми он теперь имел дело, не смутятся даже после участия в оргии, снимающейся для кино крупным планом.

Испытывая раздражение на нее или, возможно, на себя, Бен протянул руку, чтобы помочь ей преодолеть скользкие камни на краю водопада, и одарил ее одной из своих лучших — и наименее искренних — улыбок. Общение с длинной вереницей женщин, украшавших его жизнь после развода, научило его, что обаятельная улыбка — превосходное средство уклониться от трудных разговоров. Кристи спешила к ним, спускаясь по тропе, и его сердце сжалось от любви при виде дочери. «Этот обман уж точно оправдан, — подумал он. — Закон допустил ошибку, и всякий, кто знаком с фактами, согласится, что девочку следует держать подальше от хитроумных манипуляций Рене».

— Ты представляешь! — воскликнула с восторгом Кристи. — Я израсходовала всю пленку, а еще увидела громадный пучок тех красных цветов, о которых ты мне говорил, папочка. Тех самых, какие растут только вблизи горных вершин.

— Королевская корона, — рассеянно отозвался Бен.

Лицо Кристи пылало от восторга, в глазах сверкали искорки смеха, и усталость от долгой трудной дороги, отпечатавшаяся на ее лице, полностью исчезла.

Если бы дочь ему вернул какой-нибудь обычный чиновник с холодным сердцем, тогда он не испытывал бы такой горечи от своей лжи. К несчастью, сердце у Лауры не было холодным, и она не заслуживала того, чтобы ее обманывали. Сержанта денверской полиции нельзя было заподозрить в наивности, но каким-то образом Лаура сумела сохранить первозданную невинность своей далекой провинции. И, обманывая ее, он чувствовал себя законченным подлецом. Он и был настоящим подлецом.

— Я считаю, что нам пора начинать спуск, — предложила Лаура. — Вы согласны, Бен?

Он поглядел на нее впервые с той минуты, когда оборвался их поцелуй. Ее добрые карие глаза оставались теплыми, застенчивыми и ранимыми, как он и опасался. И сразу же решил, что будет вести себя как порядочный человек. Как бы ни было ему удобно играть в жизни роль Гаррисона Бранда и соблазнять Лауру, доведя ее до состояния полной покорности, он даже и не станет пытаться это делать.

Бен поднял глаза на небо и заметил тучи, которые начали собираться далеко на западе.

— Да, нам лучше повернуть прямо сейчас, — согласился он, стараясь говорить вежливо, но безразличным тоном. — Мы должны вернуться к началу тропы до того, как вон те тучи начнут поливать нас дождем. Кристи, разумеется, хотела идти дальше до самой вершины, но Лаура, не проявляя ни малейших признаков раздражения, убедила ее, что такое восхождение может оказаться опасным, поскольку у них нет специального снаряжения на случай непогоды.

Бен направился по тропе вниз, заранее представляя, какое это скучное, утомительное занятие. С недавних пор он увлекся восхождением на вершины Колорадо по сложным маршрутам. Пожалуй, когда висишь на крутом склоне горы на тонком тросе страховки, прикрепленном к скальному уступу, то в такие моменты высшего напряжения, когда от собственного риска захватывает дух, совершенно нет времени для праздных раздумий. Иногда бывает очень кстати оказаться в такой ситуации, когда тебе некогда думать. К примеру, теперь, когда он не слишком доволен собой.

Последние четыре года Беннет был уверен, что, если Кристи вернется к нему, все остальное будет уже неважно. И вот теперь с удивлением обнаружил, что не хочет причинять страданий незнакомой женщине, которая помогла его дочери и отнеслась к нему и Кристи с пониманием и сочувствием. Бен решил, что обратился к юристам, когда Рене начнет против него неизбежный судебный процесс, и постарается, чтобы имя Лауры не фигурировало в разбирательствах. Черт побери, он платил своим адвокатам достаточно, чтобы они смогли при необходимости добиться смягчения приговора даже для Джека Потрошителя, не говоря уж о том, чтобы суметь уберечь добросердечного сержанта денверской полиции от неприятностей со стороны начальства за нарушение служебного долга.

Было уже четыре часа, когда они добрались до базы, где оставили автомобиль, а где-то к пяти, возвращаясь в Денвер, они подъехали к небольшому курортному городку Вейлю. К этому времени Кристи проголодалась и заявила, что не доживет до дома, если ей не дадут немедленно чего-нибудь поесть. — А вы, Лаура? — спросил Бен. — Вы голодны? Тут в Вейле прекрасные рестораны и кафе, и мы можем сделать остановку.

В общем-то она не была особенно голодна. Несмотря на все усилия не вспоминать про поцелуй Бена у водопада и про его холодную вежливость после этого, у Лауры ныло под ложечкой, так что ей было не до еды. Однако во взгляде Кристи, обращенном на нее, читалась мольба.

— Сержант Форбс, пожалуйста, скажите, что вам хочется сделать остановку! Вы понимаете, что мы не ели уже почти девять часов? Я считаю, что это просто противозаконно.

Лаура выдавила из себя улыбку.

— Негуманно, по крайней мере. Полагаю, что гамбургер и содовая нам вовсе не помешают. Кстати, я хочу, чтобы ты называла меня Лаура. «Сержант Форбс» звучит слишком официально в компании тех, кто только что совершил восхождение в горы.

— Ура! — Кристи шумно вздохнула от облегчения. — Еда и новая подруга — разве это не великолепный итог плодотворно проведенного дня? Папа, сворачивай с шоссе. Знак показывает, что здесь можно проехать к центру города.

Они оставили «мерседес» на просторной автостоянке и прошли по деревянному мосту на живописную главную улицу. Мощенные булыжником тротуары оказались неожиданно многолюдными для этого времени года, и Бен остановился в нерешительности, когда заметил скопление людей и длинные фургоны трех телевизионных съемочных машин, стоявших возле маленькой площади.

— Может быть, они приехали взять у тебя интервью, папочка. — Кристи шутила лишь наполовину, а сама явно была бы в восторге, если бы отца сняли для вечерних новостей. — «Знаменитая телезвезда снова обрела свою давно потерянную дочь». Как это прозвучит в устах диктора?