Никогда-никогда 2 (ЛП)

Хватаю белый лист бумаги, который нахожу на заднем сидении автомобиля, и начинаю писать. Я злюсь из-за того, что не могу вспомнить даже часть из того, что было в записях, оставшихся в рюкзаке. Наши адреса, коды от шкафчиков, даты рождения, имена наших друзей и родных – я не помню ничего из этого. Записываю ту малую часть, которую все же смог отыскать в своей памяти.

Но я не могу позволить случившемуся помешать мне ее найти.

Понятия не имею, куда мне идти дальше. Можно было снова зайти в магазин Таро и посмотреть, не вернулась ли она туда. Я мог бы попытаться отыскать адрес тех владений, которым принадлежат ворота с фотографии на стене ее спальни. Должна быть какая-то связь с магазином Таро, где висит та же картина.

Я мог бы навестить отца Чарли в тюрьме и разузнать, что ему известно.

Хотя тюрьма, скорее всего, последнее место, куда мне следовало идти прямо сейчас.

Хватаю телефон, чтобы просмотреть информацию в нем. Листаю фотографии с прошлой ночи. Ночи, из которой я не помню ни секунды. На фотографиях были мы с Чарли, наши татуировки, снимки церкви и уличного музыканта.

На последнем снимке Чарли стояла рядом с такси. Я сфотографировал ее с противоположной стороны улицы, когда она собиралась сесть в машину.

Это, должно быть, последний раз, когда я ее видел. В письме было указано, что она села в такси на «Бурбон Стрит».

Приближаю фотографию, физически ощущая, как волнение пробирается по горлу. На передней части такси виден номерной знак, а с боковой стороны номер телефона.

Почему я сразу до этого не додумался?

Записываю телефон и номер автомобиля и нажимаю вызов.

Похоже, что я, наконец-то, начал двигаться вперед.

Компания такси практически отказалась дать мне нужную информацию. Тогда я убедил оператора, что работаю частным детективом и должен задать водителю несколько вопросов о пропавшем человеке. Это было только наполовину ложь. Парень по телефону пообещал, что поспрашивает вокруг и перезвонит.

Мой телефон звонит вновь спустя тридцать минут. Оказалось, тот самый водитель. Он сообщил, что девушка, подходящая под описание Чарли, остановила его такси прошлой ночью, но прежде чем собрался отвезти ее куда-нибудь, она передумала, захлопнула дверцу и ушла.

Она просто… ушла?

Зачем она так поступила? Почему не вернулась ко мне? Она должна была знать, что я стою за углом, если это то место, где мы расстались.

У нее, скорее всего, были определенные намерения. Я ничего не помню о ней, но следуя записям, все ее действия имеют цель. И какими могли быть ее намерения на «Бурбон Стрит» в ночное время?

Единственное, что пришло в голову – это магазин Таро и ресторан. Но в записях, по словам какой-то Эми, говорилось, что Чарли не стала бы возвращаться в ресторан. Она собиралась найти Брайана? От этой мысли чувствую укол ревности, хотя я практически уверен - это не входило в ее планы.

Значит, магазин Таро.

Ищу Гугл в телефоне, не в состоянии вспомнить, как точно звучало название магазина в записях. Нахожу два варианта во Французском квартале и программирую GPS по нужному адресу.

Стоило мне только ступить в магазин, как понимаю, что это именно то место, которое описано в записях. Место, где мы были прошлой ночью.

Прошлой ночью. Господи. Почему я не могу вспомнить того, что произошло всего день назад?

Я прохожу по каждому ряду вперед и назад, рассматривая все вокруг, толком не имея представления, что вообще ищу. Достигнув последнего ряда, узнаю фотографию. Она висит на стене. Те самые ворота.

Снимок выставлен здесь не для продажи. А как украшение. Встаю на цыпочки и беру за рамку, чтобы снять ее и поближе изучить. Высокие ворота охраняют здание, которое едва можно различить на изображении. В углу одной из массивных колонн, обрамляющих ворота, прикреплена табличка с надписью. «Jamais-Jamais».

- Чем могу помочь?

Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с, возвышающимся надо мной, мужчиной, что, кстати говоря, впечатляло. Во мне шесть футов и один дюйм, если верить информации с моих водительских прав. В нем, должно быть, около шести футов и пяти дюймов.

Я указываю на фотографию в своих руках.

- Вы знаете, что запечатлено на этом снимке?

Мужчина вырывает рамку из моих рук.

- Серьезно?

Он кажется взволнованным.

- Я не знал, когда твоя девушка спрашивала меня об этом вчера ночью, и с тех пор, ничего не изменилось.

И вешает фотографию обратно на стену.

- Не трогай руками то, что не продается и то, что ты не собираешься покупать. – Он собирается уйти, потому я следую за ним.

- Подождите, - обращаюсь к нему я, делая два шага за его один. – Моя девушка?

Он продолжает идти в сторону кассы.

- Девушка. Сестра. Кузина. Какая разница.

- Девушка, - уточняю я, толком не понимая, зачем это делаю. Ему все равно плевать. – Она не возвращалась сюда прошлой ночью? После того, как мы ушли?

Он проходит за стойку.

- Мы закрылись сразу же, как только вы двое ушли, - утыкается в меня взглядом и выгибает бровь. – Ты собираешься что-либо приобретать или так будешь преследовать меня всю ночь, задавая глупые вопросы?

Я сглатываю. Он заставляет меня чувствовать себя юнцом. Недоразвитым. Он – само воплощение мужчины, а его нахмуренные брови заставляют чувствовать себя напуганным ребенком.

Подбери сопли, Сайлас. Не будь тряпкой.

- У меня остался один последний глупый вопрос.

Он начинает звонить покупателю. Он ничего не говорит, потому я продолжаю:

- Что означает «Jamais-Jamais»?

Он даже не смотрит в мою сторону.

- Это означает «Никогда-Никогда», - отвечает кто-то за моей спиной.

Я незамедлительно поворачиваюсь, ощущая тяжесть в ногах, словно начинаю тонуть в собственных ботинках.

Никогда-Никогда?

Это не может быть простым совпадением. Мы с Чарли снова и снова повторяли эти слова на протяжении всех писем.

Я смотрю на женщину, которой принадлежит голос, а она смотрит на меня - подбородок приподнят, лицо серьезное. Волосы убраны назад. Они темного цвета, но время от времени проскакивают седые пряди. Она одета в длинный кусок ткани, ниспадающий к ее ногам до самого пола. Я даже не уверен, что это платье. Такое ощущение, что она сшила его из обычной простыни, соединив стороны, используя швейную машинку.

Видимо, это она читает по картам Таро. Она прекрасно подходит для этого.

- Где расположен этот дом? Тот, что на снимке? – указываю я на фотографию.

Она поворачивается и изучает ее в течение нескольких долгих секунд. Не глядя на меня, она направляет изогнутый палец и жестом показывает мне следовать за ней, после чего уходит в конец магазина.

Я неохотно следую за ней. Прежде, чем мы успеваем пройти через дверной проем, украшенный шторами из бус, в кармане штанов начинает вибрировать мой телефон. Он дребезжит, сталкиваясь с ключами, и женщина, обернувшись через плечо, смотрит на меня.

- Отключи его.

Я смотрю на экран и вижу, что опять звонит мой отец. Я отключаю звук.

- Я здесь не для того, чтобы гадать, - я решаю прояснить ситуацию. – Я просто кое-кого ищу.

- Девушку? – спрашивает она, усаживаясь по другую сторону маленького круглого стола в центре помещения. Она указывает мне сесть, но я отказываюсь.

- Да. Мы были здесь прошлой ночью.

Она кивает и начинает перемешивать колоду карт.

- Я помню, - соглашается она. Маленькая улыбка заиграла на ее губах. Я слежу, как она выравнивает карты. – И только один из нас помнит об этом, правда.

Ее утверждение послало по моим рукам мурашки. Я сделал два быстрых шага вперед и схватился руками за спинку свободного стула.

- Откуда вы об этом знаете? – выпаливаю я.

Она снова указывает на стул. И в этот раз я повинуюсь. Жду, что она снова заговорит и расскажет мне все, что знает. Она первая, кто имеет представление о том, что со мной происходит.