Соперники

Однажды на вечеринке какого-то студенческого братства она познакомилась с Риком Беннетом. В тот вечер он ее рассмешил – точно так же, как смешил отец.

И еще у него были темные глаза и волосы – так же, как у отца.

И еще он был хорош собой и ухожен – словом, настоящий американец, что внушало чувство надежности, стабильности. В тот вечер Рик отвез ее домой, в женское общежитие, потом позвонил пожелать спокойной ночи. На следующее утро он снова позвонил – пожелать доброго утра.

Почти с самого начала они были неразлучны. Единственное, что они делали врозь, это посещали занятия. Он был аспирантом юридического факультета, она – скромной второкурсницей, специализировавшейся, как она любила шутить, на Рике. Что было истинной правдой.

Сейчас ей казалось вполне закономерным, что Рик сделал ей предложение первого апреля. Конечно же, он нашел этому весьма романтическое объяснение: мол, она сыграла с ним первоапрельскую шутку, полностью покорив. За время непродолжительной помолвки он сдал экзамен по юриспруденции и уговорил Флейм представить его старшему партнеру одной из самых престижных юридических фирм Сан-Франциско, который был давним другом ее семьи.

То ли из дружеского расположения и симпатии к Флейм, то ли объективно оценив профессиональные качества Рика, адвокат пригласил его на работу в фирму.

Близился день свадьбы. Рик настаивал на том, чтобы отпраздновать ее пышно. Флейм была против. Не имея родственников, она считала себя не вправе на это, однако он взывал к ее сословной гордости и здравому смыслу – ведь они получат кучу свадебных подарков и будут избавлены от необходимости самостоятельно обзаводиться многими вещами на обустройство дома. Она пыталась возражать, что серебро и хрусталь отнюдь не являются предметами первой необходимости для молодых супругов, но в конце концов сдалась, и список гостей не уступал справочнику «Кто есть кто в Сан-Франциско».

Выйдя замуж, Флейм вступила в полное владение родительским состоянием, составлявшим немногим более четверти миллиона. Первое, что они купили, была эта дорогая квартира – клетушка в многоквартирном здании из стекла и бетона их не устраивала. Второе – «порш» для Рика.

Он всегда о нем мечтал, и кроме того, честолюбивый начинающий адвокат должен был создать соответствующий имидж. А это означало дорогую одежду. Костюмы от Брукс Бразерс были для него недостаточно хороши, ему подавай от Кардена, Бласса или Ладжерфельда.

Как ни странно, но ее совершенно не смущали эти траты. Квартира была не только выгодным вложением денег, но и уютным гнездышком. Машина… Но Флейм любила Рика и радовалась за него – ведь он мечтал о такой всю свою жизнь. Одежда – она и сама грешила тем, что хотела носить все самое лучшее.

Нет, проблема была не в деньгах. Как только они вернулись из свадебного путешествия в Грецию, Рик убедил ее возобновить семейные связи и уговорить кое-кого из своих друзей рекомендовать его в члены яхт-клуба. Вскоре они начали выходить чуть ли не на каждый вечер – то прием, то ужин, то вернисаж, то балет, то благотворительный вечер, то гала-концерт. Они ужинали в самых шикарных ресторанах и появлялись лишь на приемах для самых избранных.

Поначалу она приняла его объяснение – мол, полезные знакомства важны для карьеры. В Сан-Франциско полно молодых способных адвокатов, но без влиятельных покровителей лишь немногие из них реализуют свой потенциал. А Рик не хотел становиться состарившимся способным адвокатом, вечно ожидающим, когда его сделают партнером фирмы. Флейм была с ним согласна, и с ее одобрения он стал планировать также и ее время – теперь она участвовала в нужных благотворительных и городских организациях, обедала, играла в теннис или ходила за покупками с женами, с которыми должна была дружить по его настоянию.

После семи месяцев этой светской карусели Флейм устала и воспротивилась. Они должны были ехать на какой-то благотворительный бал, но, когда Рик вернулся вечером домой с работы, она была не готова.

– Почему ты не одета? – Он взглянул с некоторым удивлением сначала на нее, потом на золотые часы «пиже», которые она подарила ему на Рождество. – Поторапливайся, иначе мы опоздаем.

– Нет, не опоздаем. – Не обращая внимания на его нетерпеливый взгляд, она приблизилась к нему, решительным жестом положила его руки себе на талию и обняла его за шею. – Вместо бала давай лучше останемся дома и побудем вдвоем… только ты и я. – Она приподнялась на цыпочках и легонько укусила его за ухо. – Мы не были одни уже Бог знает сколько. В холодильнике стоит бутылка «Дом Периньона» и белужья икра. А потом приготовим феттучини или бифштекс. Сними галстук, и я…

Она начала было развязывать ему галстук, но Рик ее остановил.

– Дорогая, идея прекрасная, но нам придется осуществить ее как-нибудь в другой раз. А сегодня вечером благотворительный бал, нас там ждут.

– Можно подумать, если мы не появимся, бал отменят. Уверяю тебя, что нет, – поддразнивала она, ласково улыбаясь. – Так почему бы нам его просто-напросто не пропустить?

– Нет. – Он отстранил ее от себя – и интонация и жест были оскорбительны.

Однако Флейм не отступала.

– Почему?

– Потому что мы обещали там быть, и мы там будем.

– Рик, но ведь это всего лишь благотворительный бал. За последние шесть месяцев мы посетили несколько сот подобных светских раутов. Я от них устала. А ты, неужели нет? – Она нахмурилась.

– Устал, не устал – не важно, – резко ответил он, затягивая галстук. – Эти приемы имеют для меня большое значение. Я думал, ты это понимаешь.

Флейм покоробил его тон, ее так и подмывало спросить – неужели все это важнее, чем провести время с ней, но, сдержавшись, она отвернулась и с притворным равнодушием пожала плечами.

– Тогда иди один. Я останусь дома.

– Не будь смешной, Флейм, – рявкнул он. – Ты ведь Морган. И должна там быть.

Ты – Морган. Сколько раз она от него это слышала? Она потеряла счет, но сейчас эти слова больно задели. И она дала волю ярости.

– Моя фамилия Беннет. Или ты забыл эту маленькую деталь?

Он виновато покраснел.

– Ты же знаешь, что я имею в виду.

– Нет. – Она резко мотнула головой. – Похоже, не знаю. Почему бы тебе не объяснить мне, что я для тебя такое? Твоя жена? Любимая женщина? Соратница? Или… визитная карточка? – гневно крикнула она, вдруг припомнив, что Рик в последнее время постоянно умудрялся ввернуть ее девичью фамилию в бесчисленных, даже самых пустых светских разговорах. Она поняла, что он был лучше ее осведомлен об истории ее семьи.

Их размолвка вылилась в шумную ссору, оскорбления и упреки сыпались с обеих сторон. В конце концов Рик хлопнул дверью, и в течение последующих нескольких дней они разговаривали друг с другом сквозь зубы. Потом они помирились, но их отношения уже никогда не были прежними.

Одна неделя сменяла другую, и постепенно Флейм пришла к выводу, что во время той ссоры бессознательно попала в точку. Если Рик и любил ее, то лишь за то, что она служила входным билетом в мир, который иначе оставался бы для него закрытым. Ее самое он не любил. Никогда. Спустя два месяца она подала на развод.

Замужество оставило шрамы, но и придало мудрости. Она получила ценный урок, который впоследствии частенько выручал ее в затруднительных ситуациях. В течение всех этих лет она то и дело убеждалась, что мало кто ищет ее общества бескорыстно.

Некоторые, вроде Рика, хотели бы использовать ее как средство достижения власти и престижа. Иные – откровенные светские честолюбцы. Третьих привлекает ее красота, и им льстит иметь Флейм рядом с собой как символ их возможностей. А для таких, как Мальком Пауэлл, она – вечно вожделенная цель, постоянно осаждаемая крепость, которая никак не хочет сдаваться. Она быстро вычеркивала из своей жизни всех этих людей – как только разгадывала их мотивы, что было гораздо проще, чем большинство из них думало.

В результате круг ее друзей был чрезвычайно узок. А истинным другом она считала одного только Эллери. Ему ничего от нее не было нужно, и он ни разу не воспользовался их дружбой к своей выгоде. Напротив, Эллери постоянно отдавал – знания, ум, время, свое общество.