Лера (СИ)

«Сердце, успокойся. Я просто хочу прекратить твои мучения. А заодно и свои».

Холодный металл легонько пронзила дрожь. Поезд, он приближался. Приближалось мое лекарство от боли. Раз – и ничего нет. Нет любви, ненависти, а главное больше не будет доводящей до отчаяния боли. Конец.

13

Какое-то время я продолжала лежать на земле и слушать стук колес уносившегося вдаль поезда. Странно, я все еще могла слышать, хотя после того, что должно было случиться… Я прекрасно ощущала холод, а механически положив руку с зажатым в ладонь кулоном себе на грудь, почувствовала сильные удары. Оно все еще билось, но почему?

- Очнулась. Ну и как оно, жизнь после смерти?

Отреагировав на приятный голос, прозвучавший совсем рядом, широко распахнувшимися глазами, я увидела перед собой ангела. В сумрачном солнечном свете улыбающееся лицо было прекрасным. Знаете, как в подобных случаях показывают в фильмах. В первые же секунды я сумела разглядеть на щеках такие родные ямочки… Но они не были теми самыми, по-настоящему родными.

- Ты кто? – поднимаясь с земли это было первое, что меня заинтересовало.

- Кто я? – Парень наиграно задумался, почесывая подбородок. – Дай-ка подумаю хм… Может я Бэтмэн или Супермэн? Не, это вряд ли, судя по моей не слишком развитой мускулатуре. Возможно – Халк? Тоже не вариант, я вроде не зеленый, хотя в эти минуты был бы именно такого цвета, будь я и в самом деле Халком. Ммм… Кто же у нас еще? Знаешь, похоже я Эдварт, ну, думаю тебе не стоит объяснять кто такой Эдвард. Телосложение у меня подходящее, реакция и скорость, жаль только что я едва не умер сам, когда стаскивал тебя с рельс. Выходит и не вампир. Так кто же я?

- Я об этом и спрашивала. – Недовольно проговорила я, стряхивая с нежно-голубого пуховика грязный снег. Знаете, человеку едва не покончившему с жизнью тяжело сохранять чувство юмора. Тем более, если ему это сделать помешали.

- Евгений Валентинович Добровольский, двадцати годков от роду, почти отдавший Богу душу со страха за жизнь незнакомки. Прошу любить и жаловать. – Продолжал стебаться юморист. – Ты не злись. Если что, я к прибытию следующего поезда могу тебе даже помочь довести дело до конца. Ну там, привязать к рельсам, чтоб наверняка. Могу с моста подтолкнуть, здесь недалеко. Если ты вдруг захочешь что-то изменить в сценарии собственной смерти. Ну, или еще что. Ты говори, не стесняйся. Просто мне было чертовски интересно успею ли я обогнать поезд. Что ж, можешь меня поздравить – у меня получилось. А так-то я с радостью все исправлю, если что.

Было ясно, парень просто дурачился, но даже в моем состоянии я не могла не оценить его игры. Улыбка незаметно пробралась ко мне на лицо, как бы издевательски это не звучало.

- Ну вот, другое дело. А то ведь с серьезным лицом лучше не сводить счеты с жизнью. Представь только – лежишь ты в гробу, вся такая серьезная до ужаса. Люди, считающие твой «уход» непоправимой и досадной глупостью, пришли с тобой проститься и поплакать вдоволь, а ты мало того что собранная по кусочкам окровавлено-синяя субстанция, так еще и с таким лицом, будто это произошло в тот самый момент, когда ты, вся такая серьезная, сидела в туалете. Согласись, твоим родным и близким приятнее будет увидеть на любимом и дорогом лице довольную улыбку. Значит, у тебя все ништяк и париться им вовсе не зачем. Ты все решила сама и решила правильно. Ты, конечно, уже не сможешь всем это доказать на словах, но твоя улыбкааа… Да родители враз перестанут рыдать! А друзья даже, возможно, порадуются твоему счастью. Ну с кем не бывает – не повезло тебе обрести радость в обыденной скучной жизни, так хоть смерть настигла тебя веселую.

Парень все говорил, говорил, а я уже и не знала, плакать мне или рассмеяться. В ушах все еще стоял невыносимый стук колес, но я слышала только волшебный голос появившийся из ниоткуда. Все что произошло всего несколько минут назад, казалось, было не со мной. Голос этого парня, всего лишь голос, согревал меня изнутри. А карие, почти черные озорные глаза, излучающие душевную доброту, заставляли смотреть на него собственными полными благодарности. Странно, но даже в вечерних сумерках, мне удалось разглядеть цвет его глаз.

- Прекрати. Ты ведь ничего не знаешь. – Не смотря на поступающее в душу тепло, внешне я продолжила оставаться несчастной и обиженной. Да и, по сути, одой его милой мордашки маловато, чтобы залечить мои душевные раны.

- Ах да, точно, что это я! – Парень все в том же духе продолжил клоунаду, гримасничая и умело играя всеми оттенками речи. – Боже мой, как я мог! Человеку в его хм …, пусть будет семнадцать. Человеку в его семнадцать, больше не хотелось жить. Скорее всего, виной всему несчастная любовь, а это ОЧЕНЬ, я подчеркну ОЧЕНЬ весомая причина. А тут я… Господи, прости меня! Как я могу быть таким бесчеловечным и не разделить с юной барышней ее отчаяние и боль, уложившие ее на рельсы? Нет мне прощенья! Какой я коварный подонок! Как ей теперь жить с разбитым сердцем, ведь в мире нет других парней и тем более нет иной радости и счастья чем свидания и встречи с любимым под луной! О горе мне, подлецу, спасшему чужую жизнь!

Парень выступал передо мной, словно перед тысячной аудиторией Бродвея. Его лицо было пластилиновым, сменяя одну эмоцию другой. Его руки работали в унисон с речью, хватаясь то за голову, то за сердце, то вскидывались к небесам. Не знаю, хотел он меня рассмешить или просто издевался, но ему однозначно удавалось шаг за шагом вытаскивать меня из болота боли, тоски и отчаяния.

- Нет, ну мы договорились, если что, я все верну назад. – Прикрыв рот ладонью и немного приблизившись ко мне, заговорчески прошептал парень, а затем продолжил. – Господи, как же ей жить дальше, если ОН оказался козлом? Кому теперь верить? Кого любить? Как склеить осколки разбитой души?! Оооо, горе ей!..

- Прекрати, говорю. Хватит! – Откровенного издевательства мне вынести все же было не под силу. Предательские слезы обещали вот-вот сорваться с глаз, а в душе копился гнев.

- Хорошо. – Спокойно, будто и не он вовсе всего несколько секунд назад кривлялся, изображая крайней степени отчаяние, произнес парень. – Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

- Давай.

- Я не прав? Скажи, я ошибся в своих догадках?

Я смотрела на его доброе лицо, на и без моих слов знающие ответ огоньки в глазах и не могла солгать.

- Я беременна…

- Стой, дай я продолжу. Не зря ведь о подобном снято столько фильмов и написано еще больше книг. – Парень вновь включил клоуна. – Ооо, как он мог не поверить что ребенок от меня?! Как жить с таким позором? Лучше смерть. Нуу, как-то так.

Это было жестоко и больно, хотя я и понимала - правда не обязана быть сладкой.

- Не смешно! – Вырвалось из меня впереди слез, хлынувших мощным потоком. – Тебе поржать больше не над чем? Может ты и спас меня только чтобы поупражняться в своей актерской игре и продемонстрировать умение читать по лицам? Да, смерть лучше! И дело не только в разбитом сердце. Родители не должны выносить из-за меня позор и краснеть при встрече с соседями. У меня хватило мозгов раздвинуть ноги, значит, хватит смелости укоротить жизнь. Избавив одним махом всех от позорного клейма! Я надеялась что у нас будет молодая семья…, а он… Матвей не верит что ребенок от него, он называет его ублюдком, а меня чуть ли ни самой конченной потаскухой. А я ведь и отдалась-то ему только потому, что думала это МОЙ мужчина, МОЙ будущий муж, отец НАШИХ будущих детей… Я люблю его всем сердцем, всей душой, а он… Он говорил мне страшные вещи и не хочет разобраться в элементарной человеческой анатомии, физиологии... Он говорит… говорит… - Говорить дальше у меня не получалось, я просто захлебывалась собственными слезами и вместо слов получалось кваканье.

- Чш-ш, чш-ш, прости, прости, не хотел тебя обидеть. Успокойся. – Незнакомый парень в тот момент оказался самым близким человеком на всей планете. Он обнял меня так крепко, и сжимал так горячо, что мне показалось, будто я стала узницей самой надежной и нерушимой крепости. Через толщину его куртки, я слышала, как быстро колотится под ней сердце, отчего собственное замирало.