В самое сердце(СИ)

Глава 5

-- После боли приходит наслаждение.

-- ... А потом опять боль.

2014 г. Нью-Йорк

А теперь я был уверен в том, что она была там. Алан обманул его, когда сказал, что Лили получила деньги и вернулась домой, в Россию. Он просто забрал ее в свой притон, и, возможно, смс отправил сам, а я поверил, как идиот. Я не пытался искать, чувствуя себя слишком оскорбленным. Бросила шлюха, которой не раз предлагал любые деньги и помощь. Теперь я понимаю, почему она отказывалась. Алан запугал ее. Лили боялась его больше, чем доверяла мне. Если, вообще, доверяла. Если, вообще, что-то чувствовала ко мне, кроме ненависти и презрения.

Как я мог так подставить ее?

Я был настолько слеп и слаб, зациклен на самом себе и своих желаниях. Она не могла не понимать, что я пустое место против Алана Гетти. Так и было. Пока он не погиб. Но даже тогда мне не пришло в голову позаботиться лично о жертвах своего родственника. Может быть, в тот день она даже слышала мой голос...

Я банально струсил. Мне было плевать. Я не хотел ответственности за чужие грехи, мне было легче забыть, чем попытаться исправить.

И Лили права. Я заслужил все, что со мной происходит сейчас.

Теперь я не сомневаюсь в мотивах Лили. Но был и еще один человек в этой истории, и его роль мне не совсем понятна.

Роман Смирнов. Мой сокурсник, почти друг юности. Зачем ему желать мне смерти?

Наверно, Лили - единственная, кто знает все ответы на вопросы. И я задам, а она ответит. Иначе и быть не может.

А мне нужно было приводить в порядок собственные дела и здоровье. Заместители ежедневно отчитывались о делах в офисах, но этого было мало, и я ежедневно проводил собрания в скайпе, проверял отчеты, высланные по электронке, созванивался с партнерами и крупными клиентами. Лечащий врач бунтовал, но что он мог сделать? Я все-таки Гетти, пусть не столь грозный и более цивилизованный. Внешне я умею пустить пыль в глаза. Но мои подчиненные знают, что за вежливой улыбкой и сдержанными интонациями, скрывается железная воля и жесткий неумолимый характер. Иначе я просто не стал бы тем, кем являюсь сейчас. С волками жить по-волчьи выть. Я освоил правила игры.

Полиция меня больше не дергала. Стафф сообщал о новостях по делу Лили. Я продолжал называть ее так, а настоящее имя все время как-то забывал. Со дня на день ей должны были выправить новые документы, с которыми у нее не возникнет больше проблем с полицией. Ну, и выпустить на свободу, а она уж сама решит, как этой свободой воспользоваться, но только после встречи со мной. Только вот как убедить ее поговорить со мной? Если она хотела меня убить, то маловероятно, что у меня есть шанс уговорить ее полюбовно.... И есть еще пропавший Рома, ее сообщник, как утверждает Стафф. Отпустить Лили - это просто приговор самому себе. Где гарантия, что они не объединятся и не захотят закончить дело? Гарантию такую выдать мне не может никто. Даже сама Лили.

А умирать я пока не хочу.

До моей выписки оставалась неделя. Лили выпустят завтра. Должны впустить, но пришлось продлить ее пребывание в камере на пару дней. Сурово, но что делать? Стафф занялся поиском тихого уединенного домика, где она могла бы пожить с максимумом удобств, до моей выписки. Под охраной, конечно. Я понимал, что удерживая ее под зорким оком моих телохранителей, я не добьюсь положительного сдвига в ее отношении ко мне и даже наоборот, но у меня просто нет другого выбора. Я мог оставить Лили в тюрьме, и ее посадили бы надолго за попытку убийства влиятельного человека. Она должна понимать, что я сделал доброе дело, отмазав ее от внушительного срока. И не стоит забывать, скольких тысяч мне это стоило. И я даже не злюсь. А мне было реально больно. Я мог подохнуть по ее милости, и еще один раз по милости ее дружка. Так что пусть ценит и мою доброту, и мое великодушие.

Черт, мне всегда хотелось выглядеть лучше, чем я был. Хотя бы в собственных глазах. Но, правда в том, что все мы, так или иначе, являемся жертвами обстоятельств, и порой сами не можем поступать так, как хотелось бы. И на то может быть тысяча причин. Да, найдутся люди, которые плевать хотели на все условности мира. Они без сомнений пожертвуют всем, что имеют, деньгами, здоровьем, жизнью во имя благого дела, ради спасения кого-то. В кино и в книгах так легко быть героем. В жизни - увы. К сожалению, я даже не был честным и порядочным человеком. Никогда. Даже в детстве. В моем мире - честность, порядочность, доброта, милосердие - качества редкие, исключительные.

Но я хотел быть лучше, чем я есть. Всегда. Но так и не стал.

Меня выписали на три дня позже, чем обещали. Воспалились чертовы швы. Я считал минуты, умирая от тоски, раздираемый яростью. Удивительно, ведь в юности предаваться лени было моим любимым занятием. Сейчас же я не мог быть наедине с собой ни минуты. После смерти Алана у меня не было выходных. Я работал, как проклятый, и до сих пор не могу сказать с уверенностью, что знаю все нюансы дела, которым занимаюсь. Но мне удалось расширить бизнес, вывести его на легальный уровень. Я молодец. Мне есть, чем гордиться. Но последний раз был в отпуске несколько лет назад. Три дня в Тайланде. Медовый месяц. Дань традициям. Камилла не простила бы мне, отправься я на работу после брачной ночи.

Черт, Камилла. Я забыл, что мы договаривались. Она хотела встретить меня. Стафф уже завел машину, когда я увидел въезжающий БМВ стоянку перед клиникой.

- Эта не твоя жена, босс? - лениво спросил телохранитель.

- Поедешь за нами. - хмуро бросил я, выходя из машины.

- Ками! - окликнул я ее, когда она уже поднималась по ступенькам. Она обернулась. В красивых голубых глазах отразилось удивление и нежность. Она остановилась, поправив свои шикарные белокурые волосы. Приподняла подбородок, надув губки. Она поняла, что я собирался уехать, не дождавшись ее. Мы смотрели друг на друга почти минуту. Потом она устало улыбнулась и пошла мне на встречу. Самая красивая девушка из всех, что я видел. Гибкая, стройная, знающая себе цену. Внутри меня что-то екнуло. Я знаю, что Камилла любит меня по-настоящему. Не ради денег или славы. Не потому что ее отец всеми правдами и неправдами пытался подложить свою красавицу. дочь под меня.... Это трудно объяснить, но подобные вещи чувствуешь. Я выбрал ее именно поэтому. Я всегда хотел, чтобы меня любили.

И я тоже люблю ее. Это правда.

Поравнявшись со мной, Камилла остановилась, не сводя с меня своих аккуратно подведенных глаз с длиннющими ресницами. Почти с меня ростом на своих пятнадцатисантиметровых шпильках. Мы стояли лицом к лицу. На равных. Это то, что я в ней ценил. У нее было достоинство, гордость, сила воли и ... родословная, воспитание. И она умела за себя постоять. Мы не трахались, наверно, месяц. Сейчас я остро почувствовал, как мне этого не хватало, хотя в больнице и моем состоянии думать об этом было глупо, сейчас же мне ничего не мешало. Почти здоров.... Не считая тупой боли под ребрами, но к ней я почти привык. Прочитав в моих глазах знакомое выражение, Камилла опустила глаза на мой пах, криво усмехнувшись.

- А ты хотел сбежать. Снова справил бы нужду вне брачной постели. - заметила она, испортив все настроение. Я закатил глаза, взял ее за локоть, и повел к машине.

- Это было один раз. Сколько можно вспоминать. - раздраженно бросил я, садясь за руль ее БМВ.

- Один раз я тебя поймала. - уточнила Камилла. - В тебя твои бабы уже стрелять начали. - она закинула ногу на ногу. Юбка задралась, обнажив длинные стройные ноги. Мой член болезненно реагировал на всю эту красоту. Я даже сцепил зубы, уставившись на дорогу. Я хотел трахнуть свою жену, но в мыслях почему-то блуждал образ другой женщины, с пистолетом в руке. Наверно, меня заводили они обе. Каждая по-своему.