Серебряная цепь

— Тебе нужно закончить колледж, — сказала Маргарет, — или, по крайней мере, проучиться еще один год, а потом попутешествовать по Европе, например, изучать живопись в Италии. Ты была бы рада, не правда ли? — Лицо бабушки было бледным, но голос — спокойным, а взгляд — проницательным. Она предложила внучке то, о чем та всегда мечтала, — изучать искусство в Европе.

— Не сейчас, бабушка. Это было интересно, пока я не встретила Маршалла, а кроме того, он хочет построить для меня студию, когда мы поженимся, — гордо объявила Дана.

Маргарет бросила предупреждающий взгляд на Джосса, который открыл рот, чтобы что-то сказать. Он послушно промолчал и дал ей продолжить:

— Если вы действительно любите друг друга, то сможете подождать несколько лет, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы стать его женой.

— Нет, — категорически заявила Дана. — Маршалл говорит, что хочет жениться сейчас. Он уже готов остепениться и завести семью, я тоже. Вы знаете, я всегда хотела иметь много детей. Он тоже этого хочет. — Дана была сильно возбуждена. — Мы хотим иметь огромную семью, я буду рисовать, а он будет президентом "Фоулер Моторс". Я же не выхожу замуж за ничтожество, бабушка. Он говорит, что нам будет очень хорошо вместе, и я уверена, что так и будет. — Она опустила глаза. Не хотелось говорить им о почти физической боли, которая росла в ней каждый раз, когда она была рядом с Маршаллом, превратившейся в страстное желание принадлежать ему, чтобы они могли каждое утро просыпаться в одной постели.

— Возможно, — холодно обронила бабушка. Маргарет и Джосс переглянулись, она слегка кивнула, и он, держась за спинку стула, обратился к Дане таким голосом, какого она никогда от него не слышала:

— Дана, мы не позволяем тебе выходить сейчас замуж ни за Маршалла Фоулера, ни за кого бы то ни было. Ты слишком молода, и мы не одобряем твое решение.

В комнате повисла тишина, все старались не смотреть друг другу в глаза. Маргарет Уэллес стала наливать еще кофе в чашку, к которой так и не притронулась. Джосс, как обычно в таких случаях, повернулся к ним спиной и подошел к окну. Дана уставилась на свои скрещенные руки. Открылась дверь, и дворецкий зашел было в комнату, но передумал, увидев три мрачные физиономии и нетронутую еду на столе.

— Тогда мы будем жить вместе, — упрямо настаивала Дана. — Все так делают. Свадебная церемония ничего не значит для любящих людей.

— Я запрещаю. Пусть так делают все, ты же — не все, — сурово сказала Маргарет.

— Я сделаю это в любом случае, — с вызовом сказала Дана. — Или мы поженимся тайно. Мама так сделала, и я тоже так сделаю. — Она увидела, как Маргарет вздрогнула от последних слов, словно от удара. Разрываясь между решением выйти замуж за Маршалла и муками совести из-за того, что она обидела любимую бабушку, Дана горько заплакала.

— Вы не понимаете, — рыдала она. — Я люблю его, и мы хотим пожениться сейчас, а не через два года. Нет причин ждать, кроме той, что вам не нравится мое решение. Я все равно буду жить с ним, что бы вы ни говорили, я вам обещаю!

— Господи, Дана, ты не… — Джосс запнулся, пытаясь задать вопрос.

— Нет! — сердито ответила она. — Я не беременна, но очень хотела бы.

— Дана! — воскликнула бабушка.

— Мне наплевать. Я думала, что вы будете рады, а вы просто ужасны. Говорили же, что это неплохой выбор, значит, вы считаете его вполне подходящим. Не понимаю, почему подняли такой шум по поводу моего возраста. Я достаточно взрослая, чтобы быть женой и матерью. — Дана всхлипнула, и вдруг ей ужасно захотелось, чтобы рядом с ней был Маршалл. Он убедил бы их! Он так уверен в себе и в том, что они должны пожениться, что, конечна же, его поняли бы Джосс и бабушка. Было глупо думать, что они согласятся так просто.

Дана выпрямилась, утвердившись в своем решении, и снова произнесла четко и убежденно:

— Не хочу обижать вас, но в любом случае буду жить с ним, и лучше будет, чтобы я вышла за него замуж.

Внезапный порыв мартовского ветра прервал воспоминания, и Дана снова вернулась в студию.

В конце концов Маргарет и Джосс, хотя и неохотно, все же согласились на ее помолвку, сочтя это все-таки лучше, чем если их любимая девочка станет жить с мужчиной, не будучи за ним замужем.

Она не могла понять, как этот красавец со Среднего Запада ворвался в ее жизнь. Он неотступно сопровождал ее восемь недель, преследуя телефонными звонками, заваливая ее комнату цветами, приглашая в лучшие рестораны, знакомя со своими опытными, искушенными друзьями, наставляя, инструктируя, ни минуты не давая ей думать о чем-нибудь кроме него. Он угощал ее вином и шампанским; знакомил с соблазнительными удовольствиями кокаина; защищал от посягательств его нью-йоркских друзей, когда бурные вечеринки затягивались до утра; и все время его руки и губы не переставали ласкать ее. Она была уже не той девочкой, которую он встретил на балу, под его влиянием она очень изменилась.

Дана удивлялась, почему до сих пор не поддалась его сексуальным притязаниям. Она думала, что он сознательно позволял отказывать ему, потому что знал: все равно будет по его воле. Она понимала, что больше не сможет его сдерживать. Маршалл всегда добивался, чего хотел, а он с самого начала знакомства не скрывал, что хочет обладать ею. Она вспомнила свой испуг той ночью после того, как он сделал ей предложение за обедом.

Получив ее согласие, он откинулся на спинку стула и улыбнулся с видом победителя, будто только что выиграл гонку.

— Тебе понравится быть моей женой, Дана. Мы будем делать все, что захотим.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, затаив дыхание.

— Именно это. Мы любим друг друга, оба хотим иметь семью, и мы прекрасно подойдем друг другу. — Он опять откинулся назад и обвел комнату холодным взглядом. — Довольно скоро я стану президентом "Фоулер Моторс", а ты будешь самой влиятельной хозяйкой в Детройте. Оба будем на вершине успеха. И нам не придется ни перед кем отчитываться. — Он широко усмехнулся. — Скажи же что-нибудь. Ты ведь не против?

— Нет, — робко ответила она.

— У тебя есть сомнения? — Он потянулся через стол и взял ее за руку, повернув сверкающий квадратный бриллиант на ее пальце. Это был массивный камень, окруженный россыпью изумрудов.

— Я никогда не была хозяйкой, — смущенно рассмеялась она. — Даже не буду знать, за что взяться. Придется пригласить с собой бабушку, чтобы она научила, что к чему.

— Глупышка… Я научу тебя всему, что нужно. Познакомлю с моими друзьями, и ты скоро поймешь, что надо делать. Они позеленеют от зависти, увидев мою прекрасную невесту, — он самодовольно усмехнулся. — А когда мы подарим дяде Гэвину наследника, он даст нам все, чего бы мы ни пожелали. — Дана все еще молчала, и он решил поддразнить ее. — А чего бы ты пожелала? Надеюсь, меня. Так же сильно, как я хочу тебя. — Она смущенно улыбнулась и попыталась дотянуться до своего бокала, но он, крепко держа ее руку в своей, повернул ее ладонью вверх и стал нежно поглаживать.

— Ты всегда очень мило ускользала от меня, моя любовь, но я больше не хочу ждать. — Под столом он коснулся коленом внутренней стороны ее бедра, и у Даны пересохло в горле. Она знала, что этот момент приближается, и вдруг почувствовала себя совсем ребенком. Его голос стал низким и хриплым: — Давай останемся здесь. Я больше не хочу ждать, я хочу заниматься с тобой любовью прямо сейчас.

— Я не могу, — ответила она почти шепотом.

— Почему? — его лицо вспыхнуло, и он разозлился. — Черт возьми, почему? Мы же помолвлены.

— Пожалуйста, Маршалл. Ты знаешь, я люблю тебя, просто… — Дана почувствовала дрожь во всем теле, она была одновременно и возбуждена и испугана. Она неловко подвинулась вперед на стуле, оперевшись на стол, и понизила голос:

— Ты знаешь, я еще никогда… — Злое выражение на лице Маршалла стало сменяться на приятное удивление и возбуждение.

— Ты шутишь. — Он радостно рассмеялся. Краска смущения залила ее грудь, шею, и она застенчиво кивнула. — Боже мой, ты еще девственница?! Не могу поверить! — Их головы почти касались друг друга над столом, и он медленно поглаживал ее ладонь. — Не бойся ничего. — Он улыбнулся и повторил еще раз, на этот раз особенно нежно: — Я научу тебя всему, что понадобится, — многозначительно пообещал он. — Ты просто создана для любви.