Не трогай меня (СИ)

- Положите в пакет такую ценную вещь и киньте рядом с его лицом. Пускай любуется, – хладнокровно отзывается Джин, кивая своим подчиненным.

Когда приказ был выполнен, мужчина запаниковал еще сильнее. Он почти плакал от безысходности и боли.

- Посмотри на него, – говорит Джин, голос которого нагоняет страх на всех присутствующих. – У тебя больше его нет. Кто в этом виноват? – спрашивает парень, склоняя голову набок, смотря все так же холодно и отчужденно. – Ты сам. Говоришь, я псих? Что ж, ты прав, – от усмешки, появившейся на лице Джина, сердце забилось еще быстрее. – Что обычно делают психи? – задает риторический вопрос Джин, протягивая свою ладонь, на которую тут же ложат пистолет с глушителем. – Ах да, это, – пуля в голове не дала возможность жертве даже вскрикнуть.

- Расчленить, разобрать по пакетам и закопать поглубже где-нибудь рядом со свалкой, – приказывает Намджун, отряхивая пиджак.

- Там тебе самое и место, – говорит Чонгук, переводя взгляд на шокированного «босса».

- Ты думаешь, я ничего не знаю? – загадочно говорит самый старший, обращаясь к «боссу». – Глупо с твоей стороны. Очень глупо… Вам не хватило, да? Захотели еще помучить ее? Так вот слушай меня сюда, – пальцы сжимаются до побеления костяшек на чужом воротнике. – Теперь у нее есть я. Поэтому ни ты, ни твои дружки, что тыкали своими вонючими отростками в нее, не останутся в живых. До встречи в аду, мразь, – напоследок говорит Джин, отстраняясь от мужчины и кивая Хосоку.

- Его тоже уберите. А бордель снесите к чертям, – говорит Хосок, закрывая за собой дверь, игнорируя крики и вопли. – Только по-тихому. И мешки побольше возьмите – больно говна в нем много.

POV Ю Рим

Резкий запах медикаментов бьет в нос. Сознание подсказывает, что я нахожусь в больнице. Значит, он меня нашел.

- Она проснулась!

Сэ И?

Конец POV Ю Рим

Девушка не успевает прийти в себя, как ее кровать тут же окружают ее подруги, склонившись над ней и внимательно осматривая.

- Мы знаем, ты не спишь, – мягко шепчет Ха Рин, протягивая свою руку к руке подруги.

- Мы все знаем, – продолжает На Ен, несмело повторяя за Ха Рин.

Ю Рим ощутила тепло рук. Простой жест, умноженный на пять, дарит чувство защищенности и спокойствие.

- Ты знаешь, что мы всегда будем с тобой, несмотря ни на что, – улыбается Хе Сон.

- Слушай, подруга, мы понимаем тебя, – виновато говорит Сэ И, чем ловит взгляды своих подруг. – Понимаем, как никто другой.

- Особенно я, – печальная улыбка появляется на лице Ха Рин.

- Никто нас не насиловал, Ю Рим, – продолжает Сэ И, – но попытки были.

Хе Сон качает головой, словно прося всех остановиться. Кажется, они забыли о главном.

- Я ценю вашу поддержку, девчат, – начинает Ю Рим хриплым голосом. – Но вы меня не понимаете. И хоть бы никогда не поняли, – все опускают глаза, закусывая губы. Слова пропали. И в голове пустота. – Животное. Вот как я себя чувствовала там, – слезинки, блестя, скатываются по вискам. – Тебя красят, выряжают куклой, насильно надевают нужное белье и оставляют в одной комнате с незнакомцем. Ты не знаешь его, но знаешь его намерения. Тебя кидают на кровать, машут купюрами перед глазами, доказывая, что ты лишь вещь, за которую заплатили, и унижают. По-разному. Вы даже представить себе не можете, сколько их во мне побывало, – плачет девушка, и вместе с ней плачут и ее подруги. Боль. – В первые месяцы я пыталась как-то протестовать, драться и кусаться, пыталась сбежать. Но быстро выдохлась. Меня избивали, оставляли без еды. Но я смирилась, успокаивая себя мыслью, что скоро покину то ужасное место. Но он не отпустил…

Словам нет места. Лишь сожаления, слезы и молчание.

- Ю Рим, – шепчет Хе Сон, в чьей голове всплывают картинки. Ужасные картинки. Воспоминания, которые, казалось, были забыты навсегда, – не надо…

- Он не отпустил меня,.. не отпустил даже тогда, когда долг был выплачен… не отпустил… – ладони спешат прикрыть покалеченное и покрасневшее лицо. – Ему было мало. Цена на меня возросла, но клиентов прибавилось. Я очень много плакала, сдирая кожу в кровь. Ведь эту грязь не смоешь уже никогда… А потом появился он. Джин такой красивый, заботливый, милый и добрый. Я говорила себе, что он не для меня, что это все неправда. Но он… просто появился в моей жизни, окружил своей заботой и заставил почувствовать себя желанной, заставил забыть обо всем. И на какое-то время я окунулась в эту атмосферу, воспользовалась его заботой, подумала, что все, что было со мной, – страшный сон. Но как же глупа я была…

- Прекрати, – не сдерживается Сэ И. – Откуда ты могла знать, что тот мерзавец поджидал тебя, а? И ты тоже хорошая. Почему мы все всегда ищем приключений на задницу? Тебе надо было по улице ночью одной ходить? – Сэ И присаживается на больничную кровать, беря в руки заплаканное лицо своей подруги. – Перестань реветь. Все хорошо, Ю Рим. Мы с тобой. И Джин с тобой. Что было, то прошло.

- Что хорошо?! Что хорошо, Сэ И?! – вспылила девушка, убрав руки со своего лица. – Хорошо, когда обзывают шлюхой и насилуют в подворотне? Хорошо, когда обслужила тучу мужиков? Хорошо, когда чувствуешь себя дешевкой? Хорошо, когда… когда… – задыхается девушка, поднимаясь с кровати. Попытка встать на ноги проваливается, ведь конечности не слушаются, дрожат, а между ног горит и жжется, отдавая болью по всему телу. – Да мне в глаза ему стыдно смотреть! Как ко мне после такого вообще можно прикоснуться?!

Ю Рим медленно поднимается на ноги, беря контроль над своим телом в свои руки. Девушки активно жестикулируют ей, шепчут, просят обернуться и вообще не уходить, но Ю Рим не понимает их или не хочет понимать, продолжая пятиться назад, к выходу.

Джин, терпеливо ждет, пока она коснется своей спиной его груди и закончит свою речь, стоя позади нее.

- Вот так, – наконец, отвечает Джин, выждав удобного момента, чтобы обнять ее со спины и положить свой подбородок на ее лицо.

- Ч-что? – пугается Ю Рим, покрываясь мурашками от знакомого парфюма и теплых объятий.

- Ты спрашивала, как к тебе можно прикоснуться, – пожимает плечами парень, кивая девушкам, которые, поочередно подмигивая, начали выходить из палаты. – Я отвечаю: «Вот так». Предотвращая твою истерику, хочу сказать, что знаю все. Да, я видел, как напряглась ты, когда увидела моего отца. Мы поговорили с ним, и он лично признался мне, что, не прояви он тогда безразличия к твоей судьбе, все было бы по-другому. Частично моя семья виновата в том, что ты оказалась там. Поэтому это я должен просить у тебя прощения. Прости меня. И нет, я с тобой не из-за жалости или чувства вины. Я с тобой, потому что люблю тебя.

- С-слушай, ты не должен, – начинает тихо Ю Рим, роняя слезы на пол, не смея повернуть голову. – Ты не знаешь…

- Знаю. Точное количество знаю, – спокойным, ровным тоном отвечает Джин, подхватывая свою девушку на руки. – Но мне плевать. С этого дня буду только я и никто больше. Позволишь мне стать твоим единственным? – спрашивает, поворачивая голову девушки к себе.

- Только об этом и мечтаю, – отвечает Ю Рим, роняя слезы.

Но не горя и обиды.

А слезы счастья.

- У Намджуна-хена помолвка, у меня невеста и у Тэхен-хена, у Чимина-хена вообще без пяти минут жена, у Хосок-хен тоже скоро помолвка, скоро Джин-хен перейдет к решительным действиям. СМИ сойдут с ума. Я тебе это гарантирую, – смеется Чонгук, поднимая Сэ И над головой, целуя ее мягкий живот.

- Не-е-е-ет, – смеется Сэ И в ответ из-за легкой щекотки. – СМИ сойдут с ума тогда, когда сам Мин Юнги объявит хотя бы о помолвке.

- А ведь ты права, – немного подумав над словами своей невесты, Чонгук согласно кивает головой, падая вместе с Сэ И на двухспальную кровать. Хитрая ухмылка украшает лицо парня, и Сэ И понимает, что эта ухмылка не предвещает ничего хорошего. Точнее приличного.

- Я в душ, – ретируется Сэ И, оставляя Чонгука в полувозбужденном состоянии.