Безжалостность твоей любви (СИ)

Чёрт, а я ведь так надеялась, что разобраться со всеми утренними делами удастся раньше его неожиданного пробуждения. Но, как оказалось, мои намерения были разбиты вдребезги и, не желая больше прислушиваться к раздававшимся позади меня шагам своего родного брата, я лишь вновь перемешала почти приготовленный омлет, а при убеждении его прекрасного состояния, я тут же стала поспешно накладывать необходимую еду на поверхность своей светлой тарелки.

Приближённые звуки сзади стали раздаваться всё чётче и от этого внутри души лишь прошлась более уверенная волна раздражения. Резкий холод и нежелание видеть кого-либо из существующих на этой планете людей – именно то, что заставило меня с грохотом поставить блюдо на стол и с гордостью обернуться в противоположную сторону.

И вот. Последствия моего движения отобразились в проблеске моего взгляда сразу, когда посреди кухонного помещения мне удалось наткнуться на расположение мужской фигуры.

Встреча с зелёными глазами оказалась неизбежной и, чтобы хоть как-то сдержать искренний порыв своих настоящих чувств, я лишь кротко вздохнула и с грубой силой сжала в своих руках небольшую тарелку с приготовленным мною завтраком.

Но внутри души всё разрывалось. Всё яростно метало молнии и это было вызвано хотя бы из-за того, что этот самый раздражающий меня человек выглядел слишком красиво сейчас. Даже сейчас, находясь ещё немного сонным и не до конца пробудившимся от крепкого сна, он имел шикарный вид и излучал непоколебимую притягательность всего одним своим близким присутствием.

Это отнимало способность дышать. Лишь заставляло сквозь все здравомыслящие ощущения присматриваться к его телу, верхнюю часть которого Стайлс решился оставить полностью оголённой, и разглядывать его ехидную ухмылку, как всегда направленную в сторону моей личности.

Чёрт. Он завораживал своим присутствием. Каштановые волосы небрежно спадали на лоб, что лишь решительнее заставляло восхититься внешностью парня, а очаровательность его привлекательных губ даже в эти мгновения вызвала толчок страстных чувств, от которых я ощутила невероятное напряжение во всём теле.

И что мне предстояло делать? Как можно было нормально вести себя, если человек уже имел надо мной полную власть, внушающую своей непревзойдённой внешностью?

Я лишь испуганно отступила на шаг назад.

- Доброе утро, – его губы дрогнули, а глаза машинально прошлись по моей фигуре, ненадолго задерживаясь на моих руках, которые уже неимоверно крепко сжимали грани стеклянной тарелки. – Собираешься завтракать?

Мне захотелось тут же ответить необдуманным согласием, но голос сам по себе замер посреди непроизвольного вздоха. Пришлось резко отвернуться, чтобы Стайлс не заметил странности моего поведения, причина которого крылась под моей неконтролируемой обидой на своего брата. На его халатное отношение к тому, что, как оказалось, значило для меня гораздо многое.

Но он заметил. Заметил что-то, так как по сути следующий жест его глаз показался мне слишком хмурым.

Он подошёл ближе и его взгляд выражал нескрываемое напряжение, под которым скрывалось пучина непонятных для меня чувств. Тех самых чувств, которые являлись самой важной и многозначительной тайной в моей жизни.

- Стеф? – произнёс спокойно, даже не намекнув на привычную для меня холодность. Присмотревшись ко мне так пристально, что от этого биения моего сердца достигли неопределимого предела. По телу мгновенно прошлась чувствительная волна.

- Да, – наконец-то уверенность была собрана всей силой и я решилась посмотреть стоящему передо мной человеку в глаза. Одарить его холодным взглядом и недовольным сжатием своих пухлых губ. – Я собиралась позавтракать.

А затем мне тут же удалось осуществить быстрый шаг, сначала слишком резкий, но повторив его в последующие разы, он уже был осуществлён достаточно уравновешенно, чтобы мне удалось с непоколебимым видом выбраться из давящей на меня кухни.

Ведь мне действительно просто хотелось уйти оттуда. Хотелось исчезнуть с этого душераздирающего места, где находился человек, который заставлял думать о слишком значительных для меня вещах.

Теперь меня с Гарри объединяет слишком многое.

Теперь я не могла просто так смотреть в его глаза. Не могла находиться рядом и не думать о том, что я всего-лишь обнажила перед ним своё тело. Нет, это было не только тело. Ведь в первую очередь, я обнажила перед ним свою душу.

И именно поэтому, выйдя из кухни и оказавшись в пределах своей комнаты, я была счастлива знать, что этот человек не принялся меня останавливать.

Нет. Говорить с ним и быть так рядом я не могла. Не могла и не смогу, до тех самых пор, пока Стайлс сам не поймёт, как много я решилась доверить ему, как много я ему позволила отдать.

Это было лишь обычным сексом для него, правда?

А для меня? Чем это было для меня? Ответ сразу показался очевидным.

Воссоединением с кем-то поистине важным и близким. Доверием кому-то своей души и своего тела.

Попыткой стать для кого-то по-настоящему нужной.

Странное ощущение пустоты сковывало все внутренности, иногда со слишком проявленной беспощадностью сжимая их гораздо сильнее необходимого. Я уже в который раз успела задать себя один и тот же вопрос, состоявший из моего непонимания к своей столь сильно ранимой натуре. Возможно, это должно стать привычкой. Сидеть вот так, в замкнутом пространстве и в миллионный раз успеть пожаловаться на свою судьбу, которая, если честно, не была уж прямо такой и несчастной, коей я её и отображала в своих глазах. Возможно, мне просто хотелось позволять себе находиться в предельном одиночестве и наслаждаться покоившейся в моей комнате тишиной, чьё присутствие наводило на ещё более тягостные мысли.

Но на самом деле, сидеть в такой атмосфере, ощущая тяжесть внутри самой себя, лишь позволяло иногда пренебречь приятным самообманом, что у меня нет никаких проблем и что моё одиночество, это самое прекрасное, что только и существует в моей жизни. Но, увы, иногда я с болью и резкостью находила в себе силы признать, что в реальности я всего лишь пытаюсь обмануть саму себя, что я всего лишь пытаюсь скрыться от всего этого, что так тяготит мою жизнь.

Ведь поистине я не хочу быть одна. Я боюсь этого. Боюсь сидеть в мёртвой тишине, позволять себе зарываться в глубоких размышлениях и так сильно жалеть о каких бы то ни было своих поступках. Но просто выбора у меня не было. Не было возможности что-либо изменить. И единственным решением этой проблемы я видела свою замкнутость и своё самовнушение, от которого я лишь глубже погружалась в пучину грусти и отчаяния.

Но зачем я пытаюсь скрыться от нескрываемого? То, что меня волнует, так просто не уйдет, как бы я, возможно, этого не хотела.

Данные мысли заставили мои губы сжаться в неуловимом вздохе и в тот момент, когда я, сидя на подоконнике, направила свой взгляд на широкое окно, моё внимание оказалось мгновенно обостренно чьим-то непонятным мне поначалу движением. Сквозь толщу прозрачно стекла показалась мужская фигура и мои мысли моментально обвились вокруг определения этой неизвестной личности. Хотя отгадывать тут было нечего. Местонахождение данного человека уже говорило о многом, а его уверенная походка к чёрному автомобилю безотказно направляла на подтверждение того, что человек, чьи шаги привлекли мой взгляд, был моим родным братом. Только ему могла понадобиться своя машина посреди дня и, конечно же, только его самоуверенный вид мог быть наполнен такой решимости и твёрдости в своих действиях.

Удивительно, но мои внутренние чувства мгновенно сделали круговорот от пустоты до резкой злости. И странно, что появление подобного гневного ощущения внутри, я уже совершенно не знала, как объяснить.

Просто хотелось продолжать смотреть и наблюдать, как походка Гарри постепенно стала набираться более уверенной холодности и как руки парня слишком поспешно и нервно прикоснулись к дверям своего автомобиля.

Он куда-то спешил. Быстрое осознание и более сильное чувство злости, от которого моим прохладным пальцам удалось с показным раздражением пройтись по поверхности стекла.