«Молчи» (СИ)

— В порядке? — с ядом произносит Фардж, вытянув шею, после чего нервно смеется, опустив голову, пока дергает пальцами ключи, и с не меньшим сарказмом повторяет, кривясь. — Ты в порядке? — смеется, проводя рукой по волосам, и смотрит на Дилана, который опускает руки вдоль тела, с дрожью в голосе прося:

— Извини.

Дейв щурит веки, судорожно вдохнув злость в легкие, и сдерживает тон голоса, правда по выражению его лица ясно — дело дрянь.

— Не в этот раз, — сам чуть ли не давится, произнося эти слова. ОʼБрайен еле заметно сглатывает, с пустой растерянностью смотрит на друга, который слабо качает головой, раскинув руки в стороны:

— Не в этот раз, — повторяет, будто насильно заставляет себя ощутить горечь каждой клеткой организма. Смотрит в ответ на друга, борясь с обидой, и шагает спиной вперед, прося:

— Не трогай меня какое-то время, — говорит твердо, разворачиваясь, и ускоряется, быстро поднимаясь по лестнице наверх.

Дилан часто выходил из себя. Он часто бил Дейва. И тот каждый раз просил уединения после полученных травм.

Но в данный момент происходит не как всегда. Всё иначе.

Фарджу надоело, что его друг не может попытаться бороться с собой, учиться держать себя в руках, хотя бы потому, что Дейву сильно достается. Каждый раз. ОʼБрайена это не останавливает. Да, его мучает совесть, но Дилан не решает стыдом проблему, словно думает, что Фардж всё равно никуда не денется, что это никак не повлияет на их дружбу. Но так продолжаться не может. Уже не может.

ОʼБрайен обязан научиться контролю, иначе Харпер окажется права.

Парень переступает с ноги на ногу, опуская взгляд в пол, и моргает, чувствуя, как эти омерзительные эмоции вновь сдавливают глотку, мешая вдохнуть. Отходит назад, нервно дергая ткань своей кофты, и морщится, тут же прикусив пальцы рук, чтобы сдержать в себе это сопливое дерьмо.

Всё дело в выпитом алкоголе. Настоящий ОʼБрайен себя так не ведет.

Если так пойдет и дальше.

Дилан останется один.

Глава 25.

Морозы наступают слишком внезапно для Лондона, жители которого не успевают привыкнуть к холоду. Какие-то жалкие дни спустя придет зима. А к ней мало кто готовится морально. Пасмурное и белое небо над головой, гнетущие метели, а главное непривычно низкая температура — все это не способствует поднятию духа.

Так что Лили Роуз не собирается вставать сегодня с кровати. Девушка лежит на боку, еще хорошо ощущая, как бьется в груди сердце. Непривычно. Рука ноет. Ей вправили плечо в больнице, и теперь придется ходить с эластичным бинтом. Конечно, мать до часу ночи не оставляла дочь, угнетая расспросами и ругая за неосторожность, но в целом, Лили хорошо отделалась. На часах восемь утра. Сна всю ночь не в одном глазу. Те болят, наверняка краснеют от бессонницы, так что Роуз трет их, не реагируя поспешно на мигающий телефон. Он вибрировал еще несколько часов назад, но девушке было крайне лень лишний раз шевелиться. Она тянет руку, взяв мобильное устройство, и подносит его экран к лицу, морщась, когда тот загорается. Всего одно сообщение, и Лили открывает, не долго раздумывая.

«Номер Мэй», — девушка прекращает читать, сразу же переводя взгляд на цифры. Моргает, осторожно присаживаясь на кровати, и сгибает ноги в коленях, еще раз просматривая весь номер. Уверена, что это Дейв. Лили проводит перебинтованной ладонью по волосам, дернувшись от боли в плече, и возвращает руку в верное положение, не зная, отчего так долго разглядывает сообщение. Она, конечно, дала ему свой номер в больнице, но после их разговора не думала, что он выполнит обещание. Должна ли Роуз что-то ответить?

«Спасибо».

***

Резкий скачок сердечного ритма. В груди образовывается неприятное давление, от которого начинает болеть под ребрами. Это происходит так внезапно, что мне тяжело сразу понять причину. Все дело во вспышке, которая ударила мне в глаза во время неприятного сна.

Опять я. И у меня нет лица.

Перевожу взгляд на мобильный телефон, который мерцает. Сообщение? Лениво сажусь на кровати, повернув голову в сторону окна. Темно. Вечер или ночь? Я успела потерять счет времени, ведь всю эту неделю не ходила на занятия. И мать мне слова не сказала по этому поводу.

Ладонями тру опухшее лицо. Мне не удается нормализовать свой сон. Первые пару дней не спала в принципе, так что сейчас глаза неприятно щиплет, когда давлю на них пальцами, предварительно сжав веки. Облизываю сухие, треснувшие от ветра губы, и поднимаю голову, взглянув на кроватку, накрытую белой простыней.

Все мои кошмары из-за него?

От моральной усталости не могу заставить себя думать о наболевшем, так что качаю головой, поворачиваясь к краю кровати, и спускаю ноги на холодный паркет, поднимаясь. Мне стоит проветрить сознание. Нахождение в этих пыльных стенах, в замкнутом пространстве только угнетают, мешая мне вырваться из того кокона, что создала вокруг себя из мыслей. Шаркаю ногами к зеркалу, остановившись боком к нему, и внимательно изучаю себя последующие пару минут: красные белки глаз, которые от слез постоянно темнеют, опухшие мешки чуть ниже приобретают алый оттенок с каплей синего или фиолетового, румяные щеки, безобразные губы. Кажется, кто-то свил из моих волос гнездо.

Выгляжу непривлекательно даже для самой себя, чего говорить о других?

Долго всматриваюсь в свое лицо, пальцами касаясь щеки, глаз, губ, носа, который отличается особой краснотой из-за насморка.

Жуть.

Отворачиваюсь, подходя к шкафу, и скидываю с себя одежду для сна, начиная сгребать все с полок на пол, чтобы найти вещи потеплее. Черные джинсы, простая серая футболка на размер больше, сверху наброшу кофту с капюшоном. Оставляю одежду валяться в беспорядке, сама возвращаюсь к кровати, бросив на нее выбранные вещи, и беру телефон, включив экран. Сообщение от неизвестного номера, но, открыв его, я без труда понимаю, от кого оно.

«Дилан ходил в школу?»

Фардж. Откуда у него мой номер? Он сказал, что у Дилана есть мой. ОʼБрайен его не стер? С чего вдруг?

Если Дейв пишет мне, то он не говорит с Диланом. Если не говорит с ним, то они в ссоре. И даже в такой ситуации этот тип пытается проявлять заботу по отношению к другу. Уверена, ОʼБрайен не подозревает, что Фардж любым способом старается приглядывать за ним. А Дейв не просит благодарности. Он в тайне выпрашивал у меня таблетки для него.

Мне нечего ответить. Сама не была в школе, так что бросаю телефон обратно, принимаясь натягивать на себя одежду.

На часах восемь. Сегодня родители работают до поздна, так что вернутся ближе к десяти. Одной дома хорошо, но хочется иногда подышать воздухом, даже морозным.

Холодный вечер заставляет пускать пар в черное небо. Оставшаяся на деревьях листва твердеет, как и трава, покрываясь инеем. Лужи затягиваются тонким слоем льда. Вроде бы теплая одежда пропускает ветер, позволяя ему коснуться кожи, так что складываю руки на груди, хоть каким-то образом защищаясь от уже не по-детски разыгравшегося мороза. Мне не нравятся холодные сезоны. Рано темнеет, следовательно, пугающие мрачностью улицы быстро начинают принадлежать любителям ночной жизни, кем я не являюсь. Мне больше по душе проводить вечер за кружкой чая в своей комнате, читая очередную книгу. Давненько я не расслаблялась таким образом.

Но сейчас это именно то, что мне необходимо: пустые дворы между старыми домами, изолирующие шум города парки, тихое журчание пруда. Стоит отправиться в парк. Он огромен, и там находится одно место, сильно полюбившееся мне.

Иду по одной из тех улиц, которые в светлые часы дня пустуют, поскольку здесь одни увеселительные заведения. Пытаюсь не смотреть по сторонам, чтобы не давать пищу для размышлений и сомнений. Я не зря вышла прогуляться и бояться мне нечего. С одной стороны неширокой дороги, освещенной фонарными столбами, расположены ряды баров, из которых потоком льется разная музыка, соединяясь в одну сумбурную массу. От их ярких вывесок и светового оформления слезятся глаза. Множество голосов: и мужских, и женских. Таких разных, но объединенных одним. Пьяны. Одурманены алкоголем. Интересно, чем люди, любящие ночные гулянья, занимаются утром? Здания баров огромны, но довольно много людей толпится у входа. Танцуют, разговаривают, целуются, смеются, отходят за угол, чтобы заняться сексом. Кажется, для их плотских желаний вовсе нет преград.