Мальчик по соседству (ЛП)

Родители смотрят свои какие-то ролики, оставляя нас в гостиной с Гейбом на козетке. [23]

Так происходит всегда: мы сидим, между нами теснится миска с попкорном, а иногда мы даже накрываемся одним одеялом. Но сегодня, Гейб сидит по левую сторону от меня, а я прижимаюсь к нему правой рукой. Попкорн стоит на ничейной стороне, нетронутый.

Я подтягиваю ноги плотно к себе, обхватываю их руками и смотрю на экран, запрещая своим глазам даже взглянуть на Гейба. Горло пересохло, и ощущение, будто сейчас из глаз польется вода. Я не могу выбросить из головы это тупое белье. Я. Такая. Идиотка. Но я точно знаю, сколькими девушками он швыряется, да я же и помогаю ему порвать с ними, каждый раз. И зачем? А потому что, я так отчаянно желаю этих десяти секунд, когда притворяюсь его девушкой.

Мама останавливает фильм, чтобы наполнить бокалы вином. Из-за того, что наши родители на кухне, тишина нависает над нами как ледник. Я думаю о Гейбе в кафетерии, и сожалею, что призналась ему в том, что наше «свидание» с Ионом было только для учебы, потому что сейчас, я хочу причинить ему ту же боль, что он причинил мне.

Гейб шепчет что-то так тихо, что я не могу понять его. Да все что угодно. Меня не интересует ничего из того, что он хочет сказать сейчас. Но он шепчет снова, громче на этот раз.

- Мэд, мне правда жаль.

Я всем телом отодвигаюсь подальше от него, и задницей задеваю миску с поп корном.

- Блин!

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него: вся левая часть козетки покрыта поп корном, как и колени Гейба. Это светлое масло, но все же, мама меня убьет.

– Замри, - я начинаю сгребать поп корн обратно в миску.

Гейб смахивает мои руки со своих колен.

– Все в порядке, я сам.

- Не двигайся, на тебе будет больше масла, чем на обшивке.

Я начинаю собирать зернышки, которые застряли между его ногами.

Он встает, и отходит от меня, сбрасывая кучки попкорна на ковер.

– Прекрати, - его руки сжаты в кулаки и вся задняя часть его шеи пылает.

- Ох, подойди. Ты думаешь, я делаю это специально?

Гейб поворачивается и смотрит на меня.

– Да. Кладешь руки мне на колени, поощряешь выходки Криса на английском, где я должен тебя поцеловать. Притворяешься, что идешь на свидание с Ионом. Это дерьмо с Ромео и Джульеттой только на льду! Я не собираюсь участвовать в этом с тобой в реальной жизни.

Я вытираю жирные пятна, встаю и смотрю назад.

– Скажи мне, что ты действительно чувствуешь?

Он отворачивается от меня и прижимает руки к голове, сжимая пальцами волосы.

– Дело не в тебе.

Я уже слышала это прежде. Я скрещиваю руки на груди.

– Ох, дело не во мне? Да, правильно, дело не во мне, а в тебе! Это ты со всеми вечно расстаешься, и ты в этом неплох. Только вот большинство людей сначала «встречаются» прежде чем расстаться.

Он одергивает руки и его глаза встречаются с моими.

– Ты видишь на кого похожи Кейт и Крис? Ты хочешь этого для нас? Тратить половину тренировки на ссоры и надежды, когда-нибудь оказаться в Юниорах?

Мы уже были в Юниорах, много раз, но, похоже, сейчас не время напоминать ему об этом.

Я опускаю руки.

– Мы не Кейт и Крис, - говорю я мягко.

- Ты права. Мы не они. Потому что мы сдерживаем свои отношения на льду, - его тон достаточно мягок. – Я не хочу причинить тебе боль. Посмотри, что случилось сегодня утром – мы опять поругались. Я уже сделал тебе больно, Мэд.

Я чувствую, как намокают глаза. Мэд [24]. Специальное имя Гейба для меня, потому что я сумасшедшая. Схожу с ума по фигурному катанию, и по нему тоже.

Мне хочется кричать. Я знаю, что не смогу остановить слезы, если прошепчу эти слова громче, а я не собираюсь сегодня плакать. Вместо этого, я опускаюсь на козетку и складываю свои руки на колени.

- Кто она?

- Я не знаю.

Я не пытаюсь быть умной.

- Ты серьезно не знаешь?

- Серьезно, - обхватив мой подбородок своими пальцами, он наклоняет мою голову так, чтобы я смотрела на него.

Разве он не чувствует этого? Насколько правильно это.

- Ты знаешь меня, Мэд, возможно даже лучше, чем кто-либо еще.

И он знает меня. Он должен знать, как мы подходим друг другу. Я чувствую, как его большой палец вибрирует: у него трясутся руки.

- Ты знаешь, что я делаю. Я все порчу, я, это вечно плохие новости. Ты заслуживаешь лучшего, - он моргает и у него дрожит голос. - Не заставляй меня делать тебе больно.

Я выдергиваю голову из его рук, и тут же теряю тепло его прикосновения.

Гейб кладет свою руку на мою, а я смотрю на него. Он потирает тыльной стороной руки свою щеку и протягивает мизинец ко мне.

– Обещаешь?

Я смотрю на его мизинец, а потом на его глаза.

- Я люблю тебя,- выдыхаю я.

Руки Гейба падают.

- Не делай это, Мэд. Пожалуйста!

- Нет,- я подавляю в себе рыдание. – Я люблю тебя. Достаточно, чтоб отпустить тебя, если это то, чего ты хочешь, - я встаю и переплетаю свой мизинец с его, - мы оставим «любовь» на тренировках.

Гейб поворачивается и быстро уходит, врезается в своего папу в дверном проеме. Мистер Нильсен смотрит вниз на красное пятно, расползающееся по его белой футболке. Он поворачивается в сторону коридора.

– Гейб!

- Я думаю, ему стало плохо,- мой голос трясется вместе с моими коленями. Я качаюсь на ногах, когда мистер Нильсен смотрит на меня.

Он делает это как раз вовремя.

- Похоже, тебе тоже. Син, [25] Уилл? - он мягко опускает меня на козетку.

Папа высовывает голову из дверного проема.

– Что случилось? - он в спешке подходит ко мне. – Мэдди, все хорошо?

Только бы не заплакать, только бы не заплакать, только бы не заплакать.

– Мне нехорошо.

Мама появляется над папиными плечами.

– Гейб не выглядел так, будто ему плохо, в любом случае,- говорит мама,- у вас двоих есть одна ошибка, вы странно ведете себя.

Я позволяю папе взять меня на руки. Утыкаюсь головой в его плечо, но это не похоже на то, как все было в детстве. Субботняя щетина отца, царапает мне лоб, в сравнении с легкими, как перышко волнами Гейба.

Папа несет меня по ступенькам. Прошли годы с тех пор, как он носил меня так везде. Даже не смотря на то, что после колледжа он ушел в военно-морской флот США, у него дрожат руки, когда он кладет меня на кровать. Он накрывает меня одеялом до подбородка и целует в щеку.

– Утром все станет лучше.

Я переворачиваюсь на бок и сворачиваюсь в клубочек, когда папа выключает свет и закрывает дверь. Я закрываю глаза, но темнота не может затмить всего, что сегодня случилось. Гейб убежал от меня. Возможно, для него и его девушек это нормально, но не для меня. Никогда для меня. После всех лет, что будет, если я потеряю Гейба?

***

Я не хочу идти в магазин в воскресенье днем. В редких случаях, когда мне нужно платье, мама делает его для меня. Но сегодня, мне нужно выйти куда-нибудь из дома, и Кейт хочет купить что-то для осеннего балла. В общем, я беру несколько платьев с вешалок и иду в примерочную рядом с Кейт. Мы выходим и позируем около зеркала.

– Что думаешь?- спрашивает Кейт.

Я изучаю себя.

– Эээм.

- Да, я тоже так думаю, - Кейт смотрит на свое отражение и щупает себя за живот через ткань.

- Не твое платье,- говорю я,- мое. А ты выглядишь великолепно.

- Нет, это платье делает меня толстой, следующее.

У меня занимает минуту, чтобы переодеться в другое платье. Оно на самом деле удобное. Я завязываю ремешки, а потом перевожу свой взгляд на зеркало и втягиваю воздух. Вот почему у каждой девушки должно быть маленькое черное платье. Я выгляжу… горячо. Нет, не горячо. Я выгляжу испепеляющее. Глубокий вырез дает волю воображению, что у меня вообще есть вырез, а блестки на бедрах, показывают более пышные формы, чем я на самом деле имею. Я выхожу и кручусь.