Скарлетт Рэд (ЛП)

Оставив свои вещи на лежаке, кладу накидку и полотенце на край бассейна, затем глубоко ныряю и начинаю плавать кругами. Мысли о соблазнительных словах Баса подстегивают меня работать усерднее. Только полное истощение вытеснит его заманчивые фразы из моей головы. Поэтому я позволяю толще воды, против которой работает мое тело, вымыть из моего разума голодный взгляд пронзительных глаз Баса, скользящих по моему телу. Холодная вода помогает расслабить напряженные мышцы, в то время пока мои легкие работают, изгоняя его из моих мыслей.

Я проплываю двенадцать кругов, пока не останавливаюсь из-за жжения в груди в метре от края бассейна для более быстрого дыхания, чем при плавании вольным стилем. Я оборачиваюсь, и ловлю какое-то движение периферическим зрением.

Светловолосый парень кладет бутылку воды на мое полотенце. Не до конца выпрямившись, он поднимает глаза и замечает, что я прекратила плавать.

Смутившись, он одаривает меня застенчивой улыбкой:

— Вы усердно работаете. Я подумал, вам это пригодится.

Он примерно моего возраста, плюс-минус год. Я возвращаю улыбку, когда перебираю ногами в воде.

— Спасибо. Очень мило с вашей стороны.

Коротко кивнув, он отходит.

— Хорошо вам поплавать.

Как только главная дверь закрывается за ним, я смотрю на сверкающую бутылку с водой, и во рту пересыхает. Хочу сделать перерыв, но снова появляются мысли о Басе. Стискиваю зубы. Похоже, я недостаточно устала, если он настолько легко врывается в мой разум.

Раздраженная, я ныряю, затем всплываю, чтобы преодолеть расстояние до конца бассейна более сложным стилем баттерфляй. Два круга спустя, я окончательно добита. Задыхаясь, странными рывками плыву по-собачьи, радуясь, что здесь никого больше нет.

Я никогда не была так счастлива доплыть до края бассейна, я выдохлась, но резко прихожу в себя, видя кого-то у моего полотенца.

— Это было… интересно, — сухо говорит Бас. — Если ты всегда так плаваешь, то не удивительно, что ты вымоталась.

Ррррр! Конечно, мистер-безупречная-форма не видел, как буквально несколько минут назад я плавала в идеальном стиле. Он стоит, одетый в джинсы и черную футболку с короткими рукавами, демонстрирующую его великолепное тело, а его губы изогнуты, как будто он сдерживает улыбку. Я мгновенно ощетиниваюсь.

— Предполагаю, ты пришел не для того, чтоб критиковать мои способности плавать.

— Для этого, — немного наклонившись, он протягивает мне руку, чтоб помочь выбраться из бассейна.

Когда я хмурюсь, вместо того чтоб принять его руку, он поднимает брови:

— Планируешь доплыть до лестницы на другом конце бассейна?

Я, должно быть, тяжело дышу, а мое сердце бешено стучит в груди, но его сомневающийся тон и явный сарказм доводят меня до белого каления. Я разворачиваюсь в противоположном направлении, и, несмотря на протесты каждой мышцы моего тела, где-то глубоко внутри себя нахожу силы, чтобы вытянуть руки и заскользить ими, делая плавные взмахи. Я мчусь по воде, набирая скорость. Проплыв половину пути, я ухмыляюсь, игнорируя боль в мышцах. Проплыв еще немного, моя кожа начинает гореть, а потом у меня дико скручивает ногу, выбивая из ритма. Я тут же останавливаюсь на глубине, тяжело дыша из-за сильнейшей агонии.

— Ты в порядке?

Я едва слышу голос Баса, настолько мучительно болит моя нога. Я пытаюсь массировать скрученные мышцы, но вода затрудняет это. Плюс руками я должна держаться на плаву. Стараюсь вытянуть пятку, но судорога в мышцах не позволяет. Кусая губы, чтобы не заплакать, по-собачьи преодолеваю последние метры до лестницы. Понимая, что в таком состоянии я не смогу подняться по металлическим перекладинам лестницы, подплываю справа от нее, намереваясь подтянуться.

Я прикусываю губу, когда Бас хватает меня за руку и вытаскивает из бассейна, как игрушку. Не говоря ничего, он быстро переносит меня к шезлонгу и кладет на него.

Меня заботит не это. Сейчас, когда я не в воде, моя нога болит еще больше. Я пытаюсь оттолкнуть его и размять скрученную судорогой мышцу, но он откидывает мои руки назад, огрызаясь:

— Не будь такой упрямой!

Затем он хватает мою ногу и сгибает в обратном направлении.

Я выдыхаю, чувствуя, что мышца расслабилась, но когда он другой рукой обхватывает мою ногу и начинает ее разминать, слезы все-таки текут. Иисусе, это чертовски больно! Никогда прежде мне не сводило судорогой ногу. Сейчас я, конечно, понимаю, почему тренеры настаивали на необходимости растяжки перед заплывом.

— Ты могла утонуть из-за своего проклятого неповиновения, — говорит он жестким голосом.

— Я выжила благодаря ему, — говорю себе под нос, но Бас, похоже, слышит, потому что он стискивает зубы, а сила, с которой он мнет мою ногу, немного ослабевает.

Смахивая слезы, я смотрю на него, сосредоточенного на своей задаче. Решительность в его глазах и интенсивность его движений удивляют меня, ослабевая внутреннюю напряженность.

— Не неповиновение, а независимость, — поправляю его спокойным голосом.

Он бросает резкий взгляд на меня, подняв брови:

— Строптивая.

— Самостоятельная.

Болтаю ногой, чтобы продемонстрировать, что боль ушла, и усмехаюсь:

— Спасибо за помощь.

Веселые искорки пляшут в его глазах, реагируя на нашу перепалку, но скоро юмор во взгляде исчезает. Тепло вдруг начинает течь через меня, несмотря на холодный воздух, от которого по коже начинают бегать мурашки, тогда как внутри все кипит.

Когда я смотрю на руку Баса, все еще обхватывающую мою ногу, его большой палец медленно скользит по моей мышце. Моя грудь мгновенно затвердевает в ответ на его прикосновения. Преднамеренная ласка.

— Самостоятельность может быть чрезвычайно неудовлетворительна, мисс Лоун.

Его намек бьет меня прямо в живот, откуда по всему телу разливается волна похоти, заставляя остро ощущать его близость и невероятный запах дезодоранта и всего его. Не могу понять, то ли его слова заводят меня, то ли его глубокий соблазнительный голос. В любом случае я не могу позволить ему втянуть меня во все это. Ухватившись руками за лежак, перебрасываю ноги на другую сторону, готовая уйти.

— Сейчас все в порядке. Спасибо.

Прежде чем я встаю, Бас кладет ладонь в центр моей груди и откидывает меня назад. Я стискиваю зубы, готовая взорваться, как Бас говорит:

— У меня была причина, чтобы прийти сюда. Не хочешь узнать, какая?

Я смотрю на его руку, распластанную по моей груди, его большой палец касается ее выпуклости в верхней части купальника, так что первой линией обороны выбираю сарказм:

— Есть у меня одна догадка… или две.

Бас сужает глаза и, вместо того, чтоб убрать руку, пальцем скользит вниз, к центру моей груди. Сжав эластичную ткань в моей ложбинке, дергает так, что мое лицо становится на одном уровне с его.

— Давай проясним кое-что. Я не играю в игры. Я прямо говорю о своих желаниях. Никогда не спрашивай, соблазняю ли я тебя. Ты можешь спросить только, сколько я заставлю тебя ждать.

Жар клубится у меня в животе, устремляясь по венам палящим желанием.

— Ждать чего? — спрашиваю я, с трудом осознавая хрипотцу в собственном голосе.

Уверенная улыбка появляется на его лице. Темные, грешные обещания отражаются в его глазах, прежде чем он отпускает меня и становится в одном шаге.

— Я пришел, чтобы предупредить тебя, что Дональд сейчас здесь. Думал, ты захочешь поймать его прежде, чем он погрязнет в утренних делах.

— О! — Вскакиваю и быстро отворачиваюсь, не уверенная, какое выражение застыло на моем лице. Не могу понять, расстраиваться мне или радоваться, что он не пытался меня соблазнить.

— Что ж, спасибо за информацию.

Коротко кивнув, он уходит, оставляя меня дрожать от его мощного воздействия и плавящих кости слов.

Я быстро вытираюсь, затем втискиваюсь в накидку. Подняв неоткупоренную бутылку воды, ставлю ее обратно в холодильник, потом покидаю бассейн в тумане тревожных дум о пилоте вертолета. Не могу избавиться от мыслей о Басе.