Молчание леди

Она уже хотела было сделать последний глоток портера, когда услышала приглушенное постукивание по стене справа от очага. Это означало, что кто-то хочет привлечь ее внимание, но зачем? Всего лишь час назад она отдала своим парням миску с вечерним супом и по куску хлеба с сыром, предупредив, что, прежде чем устроиться на ночь, они должны как можно лучше убрать двор. Она пригрозила, что, если они этого не сделают, завтра им негде будет спать. После этого она закрыла за ними железную калитку. Но стук означал, что произошло что-то важное. Прежде она только однажды слышала такой стук, когда у Прыщавого случился нервный припадок, а Джо ничем не мог ему помочь. Джо очень заботился о своем друге. Беллу всегда удивляло, как два столь разных человека могут быть так дружны. Джорджи Джо был ростом почти метр восемьдесят, а Прыщавый — около метра шестидесяти. Она знала, откуда родом Джорджи Джо. Когда она наняла его, то первое время вообще не могла понять его речь — он приехал с северо-востока страны, а там говорили практически на другом языке. Откуда в Лондон пришел Прыщавый, она не знала. Похоже, он и сам не помнил этого. Хэм вытащил его из трущоб. Поначалу Белла считала, что у них обоих и на пенни мозгов не наберется, но вскоре поняла, что ошибалась. Оказалось, что они хитрые, сообразительные, но совсем не жадные.

Она взяла ключи со столика в прихожей, сняла пальто с вешалки, поспешно накинула его на плечи и вышла, не забыв, как обычно, запереть за собой дверь. Когда она отперла ржавую калитку, то увидела их, стоявших в неярко освещенном дворе.

— Ну, что случилось? — требовательно спросила она.

Джо ответил громким шепотом:

— У нас гости.

— Гости? Кого еще принесло?

Джо кивнул в сторону Прыщавого:

— Он больше знает о ней.

— О ней? Это женщина?

— Да, — Прыщавый кивнул, его высокий писклявый голосок в этот момент упал до шепота, — она уже давно ошивается тут и около рынка. Ночует где и как придется. Она похожа на пугало. Ну, сами увидите. Мы убирали здесь, — он повернулся в ту сторону, где когда-то были конюшни. Потом махнул рукой назад через плечо, — и вдруг услышали шорох в дальнем углу, где сложены ящики.

Джо перебил его:

— Мы подумали, что это… в общем… крысы. Мы-то считали, что избавились от них, но от них, похоже, невозможно избавиться, нужно… как бы придумать способ.

Джо часто говорил «как бы», это было для него характерно. Может, так говорили в той местности, откуда он пришел, она точно этого не знала, хотя по говору всегда могла угадать, откуда родом парни, выпрашивающие милостыню.

— Она не похожа на обычную бродяжку, — сказал Прыщавый. — Эта ее одежда… она шикарная. Но у нее, похоже, немного не в порядке с головой. Парни с рынка говорят, что она немая. Она не побирушка, и еще панически боится мужчин. Вот только вчера я слышал, как Микки Робсон рассказывал про нее. Умрешь от смеха! Было очень рано, и, наверное, она в темноте прокралась в лавку. Микки поймал ее, когда она схватила яблоко из ящика, он стиснул ее руку и спросил: «Что делаешь, воришка?» Она выронила яблоко и задрожала, как желе. Он сказал, что слышал о ней раньше и думал, что она пьяница, но оказалось, что нет. Выглядит она слабой, но чуть не выцарапала мужику глаз, когда он попытался ее свалить. Теперь все стараются обходить ее стороной. Он сказал, что не знает, где она ночует, но явно на улице, потому что ее одежда вся в грязи, а раньше была очень модной. Правда, она немного смешная. Она носит шляпку, бархатную, с козырьком, как у клерков.

— Что это еще за козырек, как у клерков? — не поняла Белла.

— Ну, знаете, газетчики и те, кто работает в конторах, носят такие зеленоватые козырьки над глазами, для защиты от света, что ли. У нее только узенькая полоска, но она закрывает глаза. Поговаривают, что она немая, но не глухая — это точно, потому что явно понимает, что ей говорят. Но, со слов Микки Робсона, она всегда выглядит какой-то напуганной. Он дал ей однажды яблоко и с удивлением обнаружил, что она не немая, потому что она очень тихо пробормотала: «Спасибо». И ему показалось, что выговор у нее не как у работницы. А Салливан, который тоже там был, сказал, что как-то раз видел ее входящей в магазин «Пирожок и горошина». А еще кто-то сообщил о ней и о том, как она одета, девушкам из Армии спасения, и те привели с собой одного из попечителей. Но, когда он хотел взять ее под руку, она оттолкнула его и убежала. И вот теперь она у нас.

— Что значит «у нас»? — буркнула Белла. — И как, скажите мне, пожалуйста, она сюда попала? А вы куда смотрели? Вышли и оставили калитку открытой?

— Нет, Белла, — ответил Джо. — Я выходил только на минутку, вывез целый воз мусора на свалку, но здесь оставался Прыщавый, он подметал.

— Наверное, вот тогда она и пробралась! Я заходил ненадолго в прачечную посмотреть, горит ли огонь, — мы поставили греться котел с водой, потому что были грязные, как черти.

Белла с трудом пробралась через хлам к дальнему углу двора. Там она остановилась, вглядываясь в бледное лицо незнакомки. На нее смотрели огромные, полные ужаса глаза. Женщина сидела, поджав под себя ноги и укутавшись в то, что с трудом можно было назвать длинным темным пальто. Она была похожа на кучу тряпья. Белла глубоко вздохнула, потом тихо произнесла:

— Не бойся. Никто не собирается тебя обижать.

Двое мужчин, стоявших справа от нее, переглянулись. Еще больше они удивились, когда их босс в юбке, как они про себя ее называли, сказала:

— Ну давай, поднимайся. Хочу на тебя посмотреть!

Существо не пошевелилось. Тогда Белла взяла женщину за плечи и рывком приподняла, удивившись, насколько та легкая. Странно: из-за широкого пальто создавалось впечатление, что под ним находится куда более крупное тело.

Белла спросила:

— Почему бы тебе не устроиться в ночлежном доме? — Но сразу поняла, что сказала глупость. Если бы у этой женщины были деньги, она именно так бы и сделала.

И тут ей пришлось быстро выставить вперед руку, потому что стоявшая перед ней сильно покачнулась и чуть не упала.

Прыщавый крикнул:

— Осторожно! Она сейчас грохнется!

Большие руки Джорджи Джо не позволили женщине рухнуть на землю; подняв ее обмякшее тело, он посмотрел на Беллу и спросил:

— И что теперь, а? Чего делать-то?

— Тащи ее в прачечную.

— Чего? На себе, что ли, тащить?

— А ты что, дубина ты стоеросовая, думаешь, что она сама туда долетит? Или добежит вприпрыжку?

— Фу… Она, наверное, вшивая.

— Ну, тебе это не первый снег на голову, правда? Хватит болтать, шевелись!

В прачечной Джо замешкался:

— Куда класть-то?

— А как ты думаешь? На пол!

Он опустил бесчувственное тело на пол, и Белла склонилась над ним. Она подняла козырек шляпки и дотронулась до светлых волос, выбившихся из-под бархатного края. Потом потрогала сеточку для пучка, прикрепленную к шляпке сзади, и пробормотала себе под нос:

— Что прятать-то в эту сетку?

— Интересно, откуда она? — спросил Прыщавый, — И что с ней случилось?

— Да, Прыщавый, мне бы тоже хотелось это знать. В общем, мы оставим ее здесь на сегодняшнюю ночь.

— Где это «здесь»? С нами, что ли?

— А с кем же еще? Если, конечно, вы хотите поспать во дворе на ящиках, я не против….

— Ну, это… Я слышал, и вот Прыщавый говорит, что она боится мужиков.

— Тогда вам придется убедить ее, что бояться нечего, понял? — Белла повысила голос: — У тебя что, поднимется рука отнести ее обратно, к ящикам, или, может, выбросить на улицу? Давай! Завтра я предоставлю тебе такую возможность. Но эту ночь она проведет здесь.

— У нас нет лишнего матраса.

— Слушай, Джо, — разозлилась Белла, — ты всегда спишь на том, что получше. Вот и одолжи его ей на одну ночь. А Прыщавый, я уверена, поделится с тобой своей подстилкой. У него ведь их две. Правда, дорогуша?

— Э… Ой, Белла… Ну, если Джо попросит…

— А куда он денется? — Белла говорила очень громко и это, должно быть, потревожило женщину, потому что она вдруг подняла руку к лицу.