Полёт (ЛП)

Это было… слишком близко. Чёрт, слишком близко.

- Нет, нет спасибо, - говорит он, запуская руку в свои волосы, выдыхая воздух изо рта.

- Точно? У нас есть арахис, миндаль, фисташки, чипсы, драже, шоколад, - она смотрит на нас, показывая большой выбор.

- Нет, спасибо, - говорю я, в моём голосе отдышка.

- Хорошо, - она улыбается нам, перемещая её тележку дальше, делая шаг вперёд. – Я буду рядом, если вам что-нибудь понадобится.

Я издаю небольшой нервный смешок, глядя в окно. Не могу поверить, я почти сказала, что хочу поцеловать его. Слава Богу, стюардесса прервала нас, это было бы так неуместно поцеловать его, даже если я умирала от желания. Он смотрел на меня так, будто действительно хотел, чтобы это произошло, он даже не стеснялся спросить. Но он незнакомец, и это неправильно. Это ведь неправильно?

Я хотела, чтобы это случилось, но я не такая, да?

- Ты не ответила, - говорит он, только его голос заставляет мою грудь быстро двигаться вверх и вниз.

- Э… - я прочищаю горло, глотая мою нервозность раз и навсегда. – Я должна?

Я смотрю на него, свет в салоне всё ещё приглушён, но почему-то я вижу больше его, выражение его лица не так серьёзно, но я всё ещё вижу голодное желание в его глазах, похоть.

- Конечно, - шепчет он, я не знаю, когда моё тело повернулось к его лицу, но вот я перед ним, единственное, что нас отделяется друг от друга это подлокотник, который работает в качестве барьера.

- А как на счёт выпить? – стюардесса возвращается, из-за чего мы во второй раз отпрыгиваем обратно на наши места.

- Иисус Христос, - он тихо вскрикивает, пытаясь контролировать свой голос. – Мы в порядке!

- Вы уверены? У нас есть разные соки, газированные напитки и коктейли, - вежливо улыбается она, но прямо сейчас, всё, что я хочу это чтобы она ушла.

Никто из нас не отвечает, она принимает наше молчание как намёк, чтобы оставить нас. Второй раз подряд. Впечатляет.

- Она полностью убила атмосферу, - говорит он, через мгновение, позволяя смешок.

- Ага, - говорю я, несмотря на то, что внутри до сих пор умираю.

Когда я впервые увидела его садящимся рядом со мной, я была убеждена, что меня вообще к нему не тянет. Не в этом смысле, по крайней мере. Я думала, что девушка, которая падает в обморок при нём без мозгов. Как причиной может быть плохой парень с заносчивым поведением? Не понимаю. Но я была неправа.

В моём мозгу из-за него мысли мчатся со скоростью света. Каждый кусочек заставляет вас хотеть его. Он показал мне многие его стороны. Грубый мудак, который только и заслуживает, чтобы быть игнорирован, его милая заботливая сторона, которая любит свою семью больше всего на свете, его тайная сторона, когда он говорит об искусстве и задаёт серьёзные вопросы, его сексуальная сторона, которая может заставить тело пылать огнём только из-за одного взгляда зелёных похотливых глаз. Он больше, чем просто плохой мальчик с ужасным поведением, из-за чего почти невозможно не проиграть в его игре.

Я, должно быть, схожу с ума. Мне нужно успокоиться.

Даже когда я пытаюсь убрать мысли из головы, я не могу. Я не хотела поцеловать кого-то в возрасте. Даже с Беном, когда впервые влюбилась в него, если быть честной. Просто лёгкое прикосновение пальца Гарри к моим губам заставило меня почувствовать более сильно, чем за всё время поцелуев с Беном. Он не так хорошо целуется.

Я теряюсь, глядя на него, пока он смотрит в сторону, он выглядит раздражённым, смотря вдаль поджав губы, его наушники в ушах отсоединили его от внешнего мира. Не могу не задаться вопросом, каковы его губы на вкус. Они выглядят такими мягкими и полными.

Он выглядит так, что не определишь, что играет в его голове. Какую музыку он слушает? Я пожалела, что не взяла его телефон, когда он предложил. Я уверена, что он слушает очень классную музыку, хороший классический рок или даже гранж.

Подождите минуту… Почему я вообще беспокоюсь о нём? Я не должна заботиться о нём или о чём-нибудь, что связано с ним.

Он просто незнакомец, которого я встретила несколько часов назад. Я не должна была позволить ему подойти так близко ко мне и почти поцеловать себя. Это не я. Это часть меня, с которой я никогда не сталкивалась раньше.

Как способ успокоиться от своих мыслей, беру свой блокнот и карандаши, вставляю наушники, включая музыку, позволяя моему разуму потеряться в бумаге, пока я рисую. Карандаш струиться сам по себе создавая разные небольшие каракули, это, правда, помогает успокоить мысли. Теперь, когда я думаю об этом, он даже не удосужился спросить меня, было ли мне хорошо с ним, он просто накинулся на меня. Ну, я, наверное, утрирую, я не остановила его.

Почему я позволила ему затащить себя в ловушку? Он всегда такой с девушками, он встречается?

На самом деле, он известный бабник, может быть, я просто ещё одна жертва в его списке. Не удивлюсь, я едва его знаю. Отныне я должна держать дистанцию. Я не против говорить с ним, или шутить местами, но такой близости быть не должно, это точно было неуместно.

- Вау, это очень здорово, - говорит он, но я не слышу его из-за музыки, играющей в моих наушниках.

Я вынимаю один, улыбаясь ему.

- Что? Прости, я не услышала.

- Я сказал, что это замечательно, - повторяет он, указывая на мой блокнот.

Сейчас я действительно смотрю на мой рисунок. Я нарисовала лес или что-то похожее с оленем и волком посередине. В углу страницы есть очень детальная прорисовка его пухлых губ, которые вы можете чувствовать даже через страницу. На другом углу рисунок руки с кольцами и на ней тату крошечного креста, я быстро стираю его ластиком, прежде чем он замечает, оставив только контур.

- Спасибо, - говорю я, стирая улики. Я надеюсь, он не увидел, что это была его рука на бумаге. Моё подсознание, должно быть, играет со мной в игры.

- Я посмотрю? – спрашивает он, кладя наушники на шею, из них слышится бормотание мелодии.

- Конечно, - говорю я, взглянув на него в последний раз, проверяя, что доказательства полностью исчезли.

Я даю ему записную книжку. Моя рука нервно трясётся, он усмехается над моей реакцией.

Он молчит, разглядывая рисунок, я смотрю на него с нетерпением. Сейчас я определяю музыку из его наушников, он слушает Шопена, он никогда не перестанет меня удивлять.

- Ты слушаешь классическую музыку? – спрашиваю я, что заставляет его глаза подняться вверх за миллисекунды.

- Ох, - он смёётся, нажимая stop на своём телефоне. – Да, я был воспитан, играя на скрипке.

- Что? Не может быть. Правда? – мой рот открывается, он определённо не выглядит как типичный парень, слушающий классическую музыку.

- Да, - смеётся он, мой блокнот всё ещё в его руках. – Позже я пристрастился к гитаре, так что купил себе одну и… Я думаю, остальное ты знаешь.

- Ты всё ещё играешь? На скрипке? – спросила я, кусая нижнюю губу.

- Да, у меня сохранилась моя старая скрипка, и я практикую время от времени, - он улыбается мне.

- Впечатляет, - честно говорю я.

- Не так сильно, как ты, - он возвращает мне мой блокнот, показывая на рисунок посередине. – Мне правда нравится это. Мне нравится, как ты работаешь карандашом. Ты очень талантлива.

- Э…- я рисую то, что исходит из меня, ведь это было вдохновлено его влиянием на меня. Вырываю страницу из блокнота и даю ему. – Ты можешь взять это.

- Правда? – улыбается он, нежно глядя на бумагу. – Ты уверена?

- Да, возьми его. Поздравляю с прошедшим днём рождения, - говорю я, выпуская небольшой смешок.

- Вау, спасибо, - он, наконец, берёт его, смотрит на него в последний раз, прежде чем складывает.

Он вдруг встаёт, доставая что-то из отсека над нами, что-то доставая из сумки. Это маленькая чёрная книга выглядит как дневник. Он кладёт мой рисунок внутрь и закрывает его, убирая сумку в верхний отсек. В очередной раз, его футболка немного поднимается вверх, показывая мне татуировку на его тазу. Я мгновенно отвожу взгляд.