Сволочи (СИ)

– Логан? – сонно спросила девушка и потёрла глаза. – Что происходит?

– Когда я проснулся сегодня утром и вспомнил, что было вчера… Я чуть со стыда не сгорел. О боже, что вчера со мной было!.. Я не должен был так поступать с тобой, – прошептал он, с чувством стыда, разрывающим его изнутри, прикрыв глаза. – Мне стыдно даже в глаза тебе посмотреть. Не знаю, простишь ли ты меня, но… Я приготовил завтрак для тебя, малышка. И прости меня, пожалуйста. Я знаю, что веду себя как последняя сволочь. Прости, прости, прости… Я такой идиот! Я так ужасно вёл себя вчера! Но я так сильно люблю тебя, и я… Я просто жить не хочу, когда думаю, какую боль я причинил тебе. Прости меня, Мэдисон…

Его голос задрожал на последней фразе, и он опустил голову. Мэдисон молча смотрела на своего мужчину. Его взгляд напоминал ей взгляд щенка, который натворил что-то ужасное и теперь пытался загладить свою вину перед хозяином. Паккет молчала, но прекрасно помнила своё вчерашнее состояние, она прекрасно помнила свои мысли и чувства. Она помнила, что пообещала себе высказать ему всё, что о нём думает, но от её решительности не оставалось ни следа, когда она смотрела на его опущенную голову.

Логан не поднимал взгляда, не смея посмотреть на девушку. Внутри у него бушевал пожар, сердце колотилось с нечеловеческой силой. Он не знал, что может ещё сказать в своё оправдание, поэтому молчал. Чувство стыда только усиливалось, когда он ощущал адскую боль в висках.

– Знаю, что тебе нечего сказать мне, – сказал он с невероятной болью в голосе. – Прости. Но хотя бы поешь, Мэдисон… Это уже будет значить многое для меня.

И он протянул ей разнос, по-прежнему стыдясь посмотреть ей в глаза. В одно мгновение к Мэдисон вернулась вся её решительность, и она категорически твёрдо оттолкнула от себя разнос. Посуда и ваза с треском разбились, еда и напитки оказались на полу. Логан смотрел на уроненный разнос, слегка приоткрыв рот и приподняв брови. Он не злился, но чувствовал к себе ничтожно-никчёмную жалость. И эта жалость испепеляла его душу огнём ненависти к самому себе.

– Посмотри мне в глаза! – закричала Паккет, чувствуя слабость от гнева, переполнившего всё её существо. – Боже мой, будь мужчиной! Вчера ты с такой наглостью и таким самодовольством смотрел на меня, а сейчас не то что в глаза, даже в мою сторону смотреть не желаешь! Где твоя уверенность в себе, мой дорогой? А? Куда она подевалась?! – Логан с позором смотрел в сторону, и Мэдисон громко закричала: – Посмотри на меня сейчас же!

Он покорно поднял на неё глаза, но Паккет не смогла ничего прочесть в его взгляде. Она просто смотрела в его глаза и вспоминала, каким безумным огнём они горели вчера.

– Ты так больно упал в моих глазах, Логан, – дрожащим от обиды голосом сказала Мэдисон и постаралась вернуть ему ту решительность, которую она чувствовала вчера. – Я никогда не думала, что мой мужчина в одно мгновенье лишится для меня всей мужественности.

Логану было нестерпимо больно слушать это, но он молча смотрел на девушку. Ни один мужчина не сможет вынести таких слов, ни один мужчина не может слушать, как ему говорят, что он не мужчина. Но Логан терпел. Он по-прежнему стоял на коленях и даже не шевелился, слушая её слова.

– И ты принёс мне завтрак, розу, – продолжала Мэдисон, равнодушно глядя на разнос, – сказал, что любишь меня… О боже! – Она горько усмехнулась. – Ты действительно думал, что я растаю от этого?!

Логан поднялся с колен и, беспомощно протянув к девушке руку, тихо сказал:

– О, Мэдисон…

– Я ещё не позволила тебе подняться с колен! – закричала она, оттолкнув его от себя. – Живо на колени, сволочь!

Её саму удивила её резкость, и не меньше удивился этому Логан. Но его взгляд не выдал его изумления, и парень медленно опустился на колени. Мэдисон удовлетворённо смотрела на него, но её брови по-прежнему были сердито нахмурены.

– И не говори со мной, если я не позволю, – выпалила девушка, чувствуя как к горлу подступает ком. Голос начинал дрожать, но Мэдисон старалась держаться. – Не называй меня по имени, не называй вообще никак. Понятно?

Он молча опустил голову, чувствуя, что не может сказать ни слова.

– О, нет! Ты будешь смотреть на меня! – воскликнула Паккет и, сердито схватив его за подбородок, подняла его голову. – Смотри на меня! Не позволяй себе снова упасть в моих глазах!

Логан покорно посмотрел на неё, но он по-прежнему молчал, помня, что она просила не говорить с ней без её позволения. Какое-то время Мэдисон смотрела в его глаза, после чего всхлипнула и, сев на кровать, закрыла лицо ладонями. Хендерсон всё ещё стоял неподвижно, не смея сойти со своего места и сказать ей что-либо. Он смотрел на неё, с жалостью подняв брови и чувствуя, с какой силой колотится в груди сердце.

Мэдисон заплакала. Вчера она не позволила сделать себе этого, вчера её глаза лишь блестели от слёз, вчера она не плакала. Но теперь… Паккет безудержно рыдала, и её плечи лихорадочно содрогались.

– Можно мне сказать? – тихо спросил Логан, чувствуя, что больше не может смотреть на то, как она плачет.

Она не отвечала. Тогда Логан подполз к ней на коленях и, взяв её за руки, попытался посмотреть в её глаза.

– О, Мэдисон… – вздохнул он, всем сердцем жалея её. – Мэдисон… Позволь мне обнять тебя…

Девушку не пришлось упрашивать: она сама бросилась в объятия своего мужчины, и он, закрыв глаза, сильно-сильно прижал её к себе. Мэдисон всё ещё плакала, и Логан гладил её по волосам, стараясь утешить.

– О, Мэдисон… – повторял он, зная, что хочет сказать ей, но не находя нужных слов. – Я так виноват перед тобой, я так виноват… Прости меня, если сможешь. Прости, пожалуйста, прости, прости, прости…

Какое-то время они молчали, Мэдисон всхлипывала, не в силах успокоиться. Она была счастлива обнимать его, и вся злость, весь гнев, что она чувствовала, бесследно растворились в воздухе.

– На самом деле мне тебя очень не хватало вчера, – начал объяснения Логан, не выпуская любимую из объятий. – Я дико устал в студии, мы не получили премию… Это было так важно для меня, я был так расстроен, а тебя… Тебя не было рядом. Тебя не было рядом, чтобы утешить меня, чтобы сказать, что ты любишь меня и без этой премии.

Мэдисон хотелось сказать: “Да, я безумно люблю тебя, я люблю тебя и без этой премии!” Но она всё так же молча всхлипывала, с силой прижимаясь к своему мужчине.

– Я поехал в бар. Один. Без парней. Мне хотелось заглушить тоску по тебе, потому что я не мог вернуться домой: я уже пообещал, что не приду ночевать. А потом я вспомнил, что чувствовал день назад, когда забирал тебя с той пьяной вечеринки. Мэдисон, я… Я так сильно рассердился на тебя! Я понял, насколько сильно люблю тебя, и мне показалось, что моя любовь не сравнится с твоей. Мне казалось, что ты не любишь меня так, как я люблю тебя. Мне казалось, что ты нарочно злишь меня, заставляешь ревновать, играешь моими чувствами, давишь на больное. И я поехал домой, чтобы высказать тебе всё это. Я был настолько пьян, что уже ничего не соображал… Я приехал и… потерял над собой контроль. Я сделал так больно тебе, моя любимая Мэдисон… Прости меня, боже, я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты простила меня.

Он молчал, выжидая, что она скажет ему. Мэдисон сделала глубокий вдох и, отстранившись, проникновенно посмотрела ему в глаза.

– Но ты был так не прав, Логан, – тихо сказала она. – Я люблю тебя сильнее, чем ты можешь себе представить. Я люблю тебя сильнее, чем я сама могу это представить.

Хендерсон улыбнулся и снова с силой прижал к себе девушку. Паккет опять заплакала и, уткнувшись носом в его плечо, закрыла глаза.

– О, Мэдисон… – прошептал он, чувствуя, что сам может вот-вот разрыдаться. – Прости меня за мои мысли. Я так не прав и так несправедлив к тебе, Мэдисон!

***

– Не смей решать всё за меня, Арнольд! – сердито крикнула Мэдисон и сжала в руках договор, подписанный менеджером. – Я ни за что не буду сниматься в этом дурацком фильме!