Блестящая девочка

Белинда вспомнила свою последнюю поездку на ферму два месяца назад. Это было начало июля, как раз после четвертого. Летняя жара обрушилась на нее, когда она вышла из лимузина с кондиционером и ступила прямо в кучу, сделанную собаками, которых держала Флер. Быстро взглянув на новые лодочки, Белинда поняла, что с ними придется распрощаться. Она позвонила в дверь.

Никто не ответил, и она вошла.

В доме было прохладно, из кухни доносились соблазнительные ароматы. Конечно, дом ничуть не походил на тот, в котором должны жить знаменитости. Вместо толстых ярких ковров на деревянном полу лежал плетеный коврик. Баскетбольный мяч закатился в угол прихожей. Рядом стояла медная урна с садовыми цветами и валялось что-то похожее на вечернюю сумочку от Перетти, которую Белинда подарила Флер, но уже со сломанной ручкой; из сумочки торчала пушистая желтая голова какой-то птицы. За перила лестницы завалилась книга, на колышке висел шлем для верховой езды.

Белинда не могла поверить, что Джейк позволял Флер ездить верхом на таком позднем сроке беременности.

Пожалев, что она явилась без звонка, Белинда сняла испорченные туфли и пошла босиком вниз по лестнице в столовую. Там лежала рукопись, но у Белинды не было искушения заглянуть в нее, хотя она знала, кое-кто много бы дал за то, чтобы хоть одним глазком посмотреть на новую пьесу Коранды. Несмотря на все награды и известность, сочинения Джейка не очень интересовали ее.

А книга о Вьетнаме, принесшая ему вторую Пулитцеровскую премию, была самой мрачной из всех, какие она читала. Белинда осилила только первые две главы, на большее ее не хватило.

Ей все еще нравились его фильмы, хотя он уже редко снимался.

В последние три года вышла только одна картина с Калибром, и Флер была вне себя от злости. Они спорили целыми днями, но Джейк стоял на своем. Он говорил, что ему нравится играть этого типа, а она могла бы и потерпеть раз в несколько лет.

Флер перестала ездить с ним на съемки и проводила все время с лошадьми.

Когда Белинда собиралась выйти из столовой, она вдруг услышала смех Флер, доносившийся через открытое окно. Она подошла и откинула занавеску.

Ее дочь лежала, положив голову на колени мужа. Оба растянулись под кривым вишневым деревом. Оно ведь может кишеть насекомыми, подумала Белинда, его давно надо было срубить. Флер была в потертых синих шортах для беременных и в рубашке Джейка с расстегнутыми нижними пуговицами на большом животе. Белинде захотелось заплакать. Светлые волосы дочери были зачесаны назад и стянуты эластичной лентой; на загорелой ноге виднелась длинная царапина, а икры были искусаны комарами. Джейк совал жене в рот немытые вишни, а другой рукой гладил по животу.

Флер наклонила голову, и Белинда увидела, как вишневый сок течет у нее по подбородку. Потом рука Джейка скользнула под рубашку и коснулась груди Флер. Он наклонился и поцеловал ее долгим поцелуем. Смущенная Белинда повернулась, чтобы уйти, но тут хлопнула дверца машины и полуденную тишину нарушил пронзительный счастливый крик. Белинда почувствовала, как ее пульс участился. Она увидела Мэг. Мэг…

Флер и Джейк подняли глаза и увидели, что ребенок выбегает из-за угла, бросается к родителям мимо зеленого пластика детского бассейна и кидается прямо на них. Джейк поймал ее, прежде чем девочка успела наткнуться на Флер.

— Ой, птичка моя. Ты хотела ударить маму в животик, чтобы она лопнула.

— Хорошее начало для сексуального образования двухлетней девочки, ковбой, — заметила Флер и заботливо оттянула резиночку трусов Мэг. Потом покачала головой. — Так ты мокрая, детка. Забыла сказать няне, что хочешь на горшок?

Мэг засунула указательный палец в рот и задумалась. Потом повернулась к отцу и улыбнулась самой широкой улыбкой. Тот рассмеялся и, притянув ее к себе, уткнулся носом в мягкую кожу детской шейки.

— Артистка, — улыбнулась Флер и, подавшись вперед, схватила губами дочку за пухлую ляжку, как будто пробовала на вкус ее кожу…

Дориан Бут, оттолкнувшись от доски, прыгнул в бассейн, перевернулся в воздухе, и Белинда возвратилась в реальность, в свой дом в Бель-Эйр. Да, у ее дочери теперь еще двое детей. Когда Белинда лежала на солнце и запах хлорки попадал в нос, она думала, с каким бы презрением отнесся Алексей к подобному. Бедный Алексей. Они оба, конечно, ужасно поступили со своими детьми, но Белинда не любила думать об Алексее, потому что тогда ей пришлось бы вспоминать об ужасной ночи, когда он умирал. Она решила думать о Дориане Буте и о том, купят или нет его пьесу.

Потом подумала о Флер, все еще такой красивой. О Мэг… Не слишком хорошее имя для такой красивой девочки: у нее рот отца, глаза матери и блестящие каштановые волосы Эррола Флинна, завивавшиеся возле милого маленького личика. Но вообще-то любое имя, за которым последует «Коранда», будет хорошо смотреться, а кровь проявит себя.

Больше тридцати лет прошло с той ночи, когда Джеймс Дин умер по дороге в Салинас. Белинда потянулась в лучах калифорнийского солнца. В конце концов, несмотря ни на что, она не так плохо устроилась в этом мире.