Семочная площадка

Я заговорила ничего не выражающим тоном:

— Когда не было Сюзанны, ты работал над эпизодами, в которых она не участвовала по сценарию. И сейчас можешь поступить так же. Звезда вернулась, и ты будешь снимать жаркие любовные сцены с Гаем, пока колосс Бо снова не встанет на свои глиняные ноги.

Я была довольна собой. И пыталась придумать еще что-нибудь такое же умное.

— Значит, ты не отступишь? — спросил он.

— Нет. А ты?

Я ждала, когда он наконец примет решение. А это было непросто. Если он заявит, что отказывается от работы над фильмом, значит, он отказывается от меня. Если он откажется от работы над фильмом, у меня не останется выбора. Я должна буду уйти от него совсем. И наш брак на этот раз прекратит свое физическое существование. Мы оба знали это. Это было мое главное условие.

Он покачал головой.

— Ты удивительное создание! — сокрушенно произнес он. — Первым делом ты позволяешь себе выбросить на свалку двадцать лет преданной любви, потому что потеряла веру. А не приходило тебе в голову, что ты можешь оказаться неправа, а я говорю правду? Что я действительно потерял сознание от таблетки от головной боли и глотка водки? И что мне неведомо, чем мы могли заниматься с Сюзанной? И если я что и сделал, то в бессознательном состоянии, а не по доброй воле? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, я вовсе не обманул тебя, и все произошло как-то иначе? И в довершение всего ты собираешься пустить к чертям собачьим все наше будущее, потому что тебе хочется, чтобы я продолжал съемки. Ладно, я послушаюсь тебя, но за последствия придется отвечать нам обоим. Ты понимаешь это?

Мы прошли из комнаты в столовую, где дети ждали нас к ужину. Его слова потрясли меня. Неужели я действительно могла ошибаться?

Но потом я вспомнила, что Тодд всегда был непревзойденным мастером риторики. В его речах невозможное казалось возможным, абсолютная истина начинала вызывать сомнение. А сам он производил впечатление величайшего мыслителя в мире. Но наступает момент, когда каждая дура должна сама, без посторонней помощи, разобраться, где правда, а где — ложь.

Тем же вечером я вынула свой дневник и записала: «Бо Бофор на время уходит со съемок и ложится в санаторий на Палм Спрингс, чтобы лечиться от наркомании. Съемки будут продолжаться как можно дольше, в основном будут задействованы Гай и Сюзанна. Возможный ход событий: придумает ли Гай очередную уловку? Сможет ли Сюзанна играть после того, как ее отучили от наркотиков и она вынуждена начинать жизнь с чистого листа. Когда в ней пульсирует такая же «горячая» кровь, как у манекена в витрине магазина? И сможет ли Тодд свести все отснятые эпизоды вместе?»

74

Поппи наслаждалась пьянящим чувством свободы, пока Бо лежал в Институте Перси под присмотром врачей и нянюшек. Впервые за двадцать лет у нее появилось свободное время, и она прекрасно знала, как им распорядиться. Она наймет декораторов, которые займутся отделкой двадцати двух комнат их дома. Ни за что на свете она не обратится к тем, кого нанял Бен. По их милости его дом напоминал меблированный гроб. Она хотела, чтобы ее жилище выглядело современным: четкие линии, чистые цвета, кругом кафель, который легко мыть. Однажды она поняла, что главное — соблюдать в доме чистоту. Их кухня будет стерильной, как медицинская лаборатория. Если кто-нибудь пожелает отведать гамбургеров и чипсов у нее на кухне, он сможет есть их с пола.

И еще ей хотелось вступить в какой-нибудь клуб, чтобы после окончания съемок Бо смог снова заняться гольфом. Или теннисом, если обстоятельства потребуют, чтобы он играл в теннис. Ей предстояло сблизиться с нужными людьми. Попасть в те списки приглашенных, о которых ей столько приходилось слышать. Лист «А»: Синатра, Пек, Стюарт и, вероятно, даже Кэри Грант. А еще Дина Шор и Сара Голд Росс. Может быть, из Бо выйдет неплохой игрок в гольф и он даже войдет в состав какой-нибудь знаменитой команды. И тогда она сможет ходить на ленчи, на которых собираются жены знаменитостей.

Но с чего начать? Ей ничего не приходило в голову. В городе она знала только двоих: Сюзанну и Баффи Кинг. Сюзанна при встрече едва удостоила ее внимания. Поппи догадывалась, что ей приходится постоянно выслушивать попреки от Бена. Сюзанна, конечно, считает, что пристрастилась к кокаину по вине Поппи. И Поппи даже чувствовала некоторое раскаяние. Но разве Сюзанна не справилась с этим? Она всегда была такой чопорной и высокомерной. Понятное дело, что Бен ни для кого не подарок. И она бы даже подумала о том, как помочь Сюзанне, но только когда у нее будет время. Что делать с Беном? Кто бы знал, как от него избавиться? Самой Поппи это удалось, но ей просто повезло.

Нет, Сюзанна не поможет ей утвердиться в этом городе, даже если б и могла. Она не станет помогать новичку. И эта Баффи Кинг тоже не захочет поддержать ее. Баффи не любит ее, это точно. И не из-за того случая в Лас-Вегасе, когда она опоила Тодда. Вряд ли он рассказал ей об этом, даже если б и хотел. Он был в прострации, поэтому так и не понял, что с ним произошло. А на случай, если он что-нибудь вспомнит о той ночи, Поппи подстроила все так, чтобы он заподозрил Сюзанну, а не ее. В тот момент эта история представлялась ей ужасно забавной. Сейчас она об этом сожалела. Он порядочный парень, да и Баффи не такая уж плохая — просто держится немного холодно, но некоторым людям это свойственно. Однако с тех пор уже много воды утекло. И никто особенно не пострадал. И все-таки Баффи Кинг не станет ее подругой. Они разные. Не то что с Сюзанной. Боже! Ведь она и в самом деле уничтожила Сюзанну.

«Держись, Поппи. Ты знаешь, кто поможет тебе. Это Клео Мэйсон». Она слышала, что Клео знает в городе всех, а в искусстве карабкаться вверх по социальной лестнице ей нет равных.

75

Ради эксперимента Клео повела меня завтракать в новое место — в кафе на Литл Санта-Моника. Она очень придирчиво пережевывала ломтики миндаля с черными оливками и пирог с заварным кремом и начинкой из бекона.

— Нет, с пирогом, который готовит Сьюэллен, его не сравнить, — задумчиво произнесла она.

— С ней вообще никто не может соперничать.

— Точно, — согласилась она. — Именно это я и хотела сказать.

Я показала Клео новую заколку, которую купила сегодня утром в магазине «Тиффани». Она представляла собой причудливый сюрреалистический цветок из нефрита и бриллиантов.

— Симпатичная. Скоро у тебя будет столько драгоценностей, что ты сможешь открыть ювелирный магазин.

Я усмехнулась:

— Вряд ли.

— Лео любит повторять, что, если деньги перестают течь в руки, лучше перестать их тратить.

Я оторвала взгляд от рыбного ассорти. Может быть, она имела в виду студию? И проблемы, связанные со съемками «Белой Лилии»? И почему она снова цитирует Лео? Я выпила глоток вина.

— Лео? Ты что, недавно разговаривала с ним?

— Ну да. Он приходит к детям.

— И вы с ним продолжаете поддерживать отношения?

— Ну, вообще-то для детей лучше, чтобы мы поддерживали отношения, правда? И теперь, когда мы покончили с формальным разделом, у нас вроде бы уже нет поводов ругаться, так ведь?

— Конечно, так. Вам нужно оставаться друзьями ради детей. Вы молодцы, что так решили. — Я подцепила вилкой кусок пирога с ее тарелки и попробовала его. Да, у Сьюэллен он бесспорно вкуснее. — Но когда я разговаривала с тобой в последний раз, ты была настроена к нему не так дружелюбно. Может, ты размякла, вкушая прелести секса?

Клео растерянно улыбнулась.

— Я покончила с этим. И больше уже не прыгаю из постели в постель.

— Так скоро? Что случилось? Может, ты подцепила какой-нибудь лишай? — Это была неудачная острота, и даже мне она резанула ухо. — Прости, я пошутила, — поспешила добавить я.

— Баффи, что за шутки!

— Но что же все-таки случилось?

— На самом деле ничего особенного. Однажды утром я вернулась домой после долгой насыщенной ночи и увидела, что дети сами собираются в школу, и в доме царит полный кавардак. За день до этого от нас ушла Эсмеральда, поэтому Джош обжегся, когда варил себе яйцо, а Тэбби сидела на кровати и ревела во все горло.