Женщина не моих снов (СИ)

– Брайан, вот ты где. – Агата появилась бесшумно. – Пообещай мне, что ты завтра же возьмешь отпуск. Ты плохо выглядишь.

– Доброе утро, – сказал он тем же будничным тоном.

– Доброе утро, Джозеф. Мне только кажется, или я правда не видела тебя с тех пор, как вы вернулись из Иерусалима? Брайан сказал мне, что все прошло отлично.

– На пресс-конференции был довольно-таки известный в наших кругах человек, доктор Зоар Альхадиф, – сказала она. – Вы имели честь познакомиться с этим джентльменом?

– Да, нас представили друг другу, – ответил я. – Он произвел на меня впечатление.

– Доброе утро всем!

– Доброе утро, – ответила ему Агата. – Как поживает доклад о последствиях второй ливанской войны?

– Помилуй! У меня куча срочной работы!

– У всех есть срочная работа, но это не означает, что следует плевать на все остальное. Бери пример с Джо. Или с Брайана. Я не раз тебе это говорила.

– О, я не заметил вас, господин Талантливый Арабист, – переключил свое внимание на меня Саймон. – Если честно, то я думал, что вы останетесь в Иерусалиме подольше… вы понимаете. Чтобы мы успели соскучиться.

– Не начинайте, – пригрозила Агата и оглядела зал. – Брайан, Джозеф, помогите мне настроить компьютер. И, будьте так добры, опустите экран.

– Кольцо внутри, – разочарованно сказал он. – Ну, помоги мне, – обратился он ко мне. – Ты ведь у нас высокий молодой человек.

– Слава Аллаху, – сказал Саймон, занимая свое кресло. – Джентльмены, вы заслужили Нобелевскую премию.

– А не пойти бы тебе… – начал я и сделал паузу, потому что почувствовал легкое головокружение. – Пошел бы ты подальше со своей премией.

– Все в порядке? – спросила она.

– Да, конечно. Просто голова кружится. Я выпью воды.

– Ну, что вы смотрите? Врача!

– Я хочу, чтобы вы знали, – сказала она нам. – Мне будет еще больнее, если я буду молчать.

– Идем прокатимся, Брайан.

– Я сожалею, – сказал врач. Два коротких слова, в которых обычно сосредотачивается весь страх и вся боль, которые только может испытать человек. У меня перед глазами промелькнуло лицо мамы, и я подумал: вот она, эта черта, за которой остается детство.

– Вот ты где, милый! Мы уже хватились тебя, где ты гуляешь? Обед на столе. Папа, разумеется, за книгами, в кабинете. Я позову его. А ты иди за стол. И не забудь помыть руки.

– Мама, – прошептал я, – мамочка… подожди, я столько должен тебе сказать…

– Лиза, – тихо проговорил я. – Любимая, я знал, что ты меня услышишь…

– Не волнуйтесь, все хорошо, – прошелестел у меня над ухом чей-то голос.