Заблудившиеся (ЛП)

О, она о таких слышала.

— Получается, ты работаешь с писателями.

Она почувствовала, как он кивнул.

— Да.

— Это же очень ответственная работа? — Насколько она понимала, в этой сфере требовались способности к убеждению и умение преподнести материал.

— Иногда да. Обычно ко мне приходят писатели, и я читаю их работы. Если мне что-то приглянется и я посчитаю, что у произведения есть потенциал, то перебрасываю его издателю. Но еще я занимаюсь поиском клиентов. Никогда не знаешь, где найдешь неограненный алмаз.

— Судя по твоему тону, кажется, ты наслаждаешься тем, что делаешь.

— Эта работа мне подходит. — Она уловила улыбку в его голосе и не смогла сдержать свою. — Поппи, а чем занимаешься ты?

Она скривила губы, размышляя, как он отреагирует на ее признание.

— Я делала рамы для картин в лавке искусств на пересечении Тридцать второй и Мэйн, но она разорилась в прошлом году, и я не смогла найти ничего подходящего, что так же хорошо оплачивается или предлагает такие же льготы.

— Год назад. — Феликс подумал вслух. — Получается, ты потеряла работу и развелась в один и тот же год.

Она знала, что это было жалко, но была уверена: что-то подвернется и в итоге изменит положение к лучшему. Как всегда говорила ее мама: "Если Господь закрывает дверь, то открывает окно". Поппи подумала, что кое-что уже пошло на поправку, и провела пальцем вниз по боку Феликса, из-за чего он чуть подпрыгнул.

— Как ты выживаешь? — спросил Феликс, останавливая ее руку.

— Алименты на содержание. Мы были женаты немногим больше десяти лет, и Джимми зарабатывал больше меня, поэтому судья позаботился о том, чтобы он платил достаточно, что позволило бы мне держаться на плаву. Это не очень большая сумма, но ее хватает.

На самом деле их едва хватало. Если бы она не начала откладывать, когда впервые узнала, что Джимми ей изменяет, то ей бы едва хватало денег на одежду или основные земные блага, например, незапланированные непристойные любовные романы. Наличие Бо тоже отягощало ее бюджет, но он был ее лучшим другом и единственным источником общения, поэтому, как бы ни было тяжело, она всегда нашла бы способ позаботиться о нем.

— Звучит так, словно ты через многое прошла, — с состраданием сказал Феликс.

— Ничего такого, что я бы не выдержала.

Перевернув ее так, чтобы они оба лежали на боку лицом друг к другу, Феликс заправил локон волос ей за ухо и улыбнулся.

— По-моему, ты — решительная и независимая женщина.

Глядя на него, Поппи сощурила глаза, не понимая, как воспринимать его слова.

— Это комплимент?

— Однозначно комплимент, — хрипло ответил Феликс и припал к ее губам. — Я считаю сильных женщин неимоверно привлекательными. — Он опять поцеловал ее, и на этот раз дольше. — Даже сексуальными.

— О, да? — Это ее голос, хрипловатый и развратный? Поппи погладила рукой его бицепсы, ощущая, как напряглись под ее пальцами жилистые мускулы.

— О да.

Одним быстрым движением Феликс перевернул ее на спину. Сердце Поппи бешено заколотилось в груди, а возбуждение запульсировало по венам. Проложив поцелуями дорожку вниз по ее груди, Феликс обхватил губами торчащий сосок и втянул его в рот. Не желая оставлять без внимания второй, он до боли сжал его пальцами. Когда он закончил ласкать одну грудь, Феликс начал пощипывать ее, потом водил по ней и нежно посасывал, доводя Поппи до сладострастного забвения.

Поппи потерялась в ощущениях, которые раньше были ей неведомы. Легкие искры наслаждения пробегали вдоль ее спины с каждым движением его шаловливого языка, и Поппи ощутила, как дрожь пронеслась вниз по телу до кончиков пальцев ног.

Поппи, его маленький котенок, была более отзывчива, чем любая из женщин, с которыми Феликс имел дело. Она изгибалась от каждого прикосновения, а с ее губ срывались звуки, так похожие на мурчанье. В его руках она была словно оголенный провод, ее тело выгибалось, руки цеплялись за его плечи, как будто она могла взорваться в любую минуту.

Ему было интересно, долго ли она выдержит, прежде чем распадется на мелкие кусочки.

Отпустив кремовый холмик, Феликс губами проложил путь по ее животу, задержавшись на пупке и отчетливой линии бедер. В голове у него была единственная цель, которая состояла в том, чтобы испробовать каждый сантиметр ее тела, пока длится эта ночь.

Опустившись вниз к ее ногам, Феликс расположился меж ее бедер и замер, восхищенный открывшимся видом. Перед его взглядом бледно-розовые складочки блестели от соков возбуждения, и Феликс вздрогнул от предвкушения.

— Ммм, очень красиво.

Поппи вскинула голову, и ее широко распахнутые от страха глаза уставились на него.

— Что ты делаешь? Иди сюда.

Он видел, что сама идея того, что он собирался с ней сделать, заставляла ее нервничать. Вероятно, она была очень сдержанна, и он сомневался, что у ее бывшего хватило бы пыла как следует доставить ей удовольствие, иначе он никогда не позволил такому созданию, как Поппи, выскользнуть из его рук.

Феликс медленно тряхнул головой.

— Просто хочу убедиться, что ничего не упустил, котенок. — Прежде чем она смогла бы дальше протестовать, Феликс прошелся языком по ее киске и улыбнулся от удовольствия, когда Поппи выкрикнула его имя и опять упала на подушку. Когда он ласкал языком ее клитор, она впилась пальцами в его волосы, удерживая его голову на месте. Он ласкал ее до тех пор, пока ее ноги не задрожали, впиваясь в его плечи, словно тиски.

Подавшись назад, Феликс поцеловал внутреннюю часть ее бедра, всматриваясь в ее темные глаза, наполненные страстью. Ее веки были полуприкрыты, а пухлые губы раскрыты, когда она судорожно вдыхала. Именно в этот момент он скользнул в нее пальцами и ощутил, как ее соки окутали их, когда он двигал ими внутри нее. Подушечкой большого пальца он теребил ее клитор, а сам перемещался вверх по ее телу.

Поппи вжималась пятками в матрас, а ее тело скользило вдоль его пальцев до тех пор, пока Феликс не ощутил, как сжались вокруг них ее мышцы. Зная, что она уже была близка, он вынул пальцы и заглушил ее протест напористым поцелуем. Затем он потянулся к столику, чтобы раскрыть последний презерватив.

Поппи покрывала влажными поцелуями каждый сантиметр его груди и шеи, пока он натягивал латекс на член. Ее руки были повсюду, познавая на ощупь его горячую кожу, и к тому времени, когда он справился, Феликс боялся, что кончит, как только войдет в нее.

Феликс взял рукой обе ее кисти и поднял их ей над головой, из-за чего она выгнулась дугой. Ее груди подались вперед, представив собой аппетитное блюдо, которое он слишком сильно желал вкусить. Собираясь войти в нее, Феликс втянул одну тугую вершинку в рот и в этот же момент погрузился в ее глубины. Он не спешил, медленно входя в нее на всю длину, чем еще сильнее распалял огонь страсти. В знак одобрения Поппи издала стон, и Феликс наградил ее долгими и жаждущими поцелуями. Она втянула его язык и облизнула губы, все это время поднимая бедра навстречу каждому ленивому движению его бедер, чтобы вобрать его как можно глубже.

Он действовал не спеша, но сексуальное тело Поппи и ее страстные отклики были для него абсолютной погибелью, и Феликс вскоре уже балансировал на грани. Просунув руку между их сплетенными телами, Феликс стал ласкать пальцем ее набухший клитор и ускорился, подводя их ближе к краю, и в итоге прыгнул в пучину наслаждения.

Когда он кончил, мышцы Поппи крепко сжали его, они оба окунулись в волны экстаза, пока не рухнули в изнеможении.

Перевернувшись на бок, Феликс быстро избавился от презерватива и обхватил Поппи рукой, притянув к себе. Полностью измотанный, он закрыл глаза и позволил сну побороть себя.

***

Феликс не знал, как долго он спал, но чувствовал себя более отдохнувшим, чем когда-либо за последние недели.

Опустив взгляд вниз, он обнаружил, что Поппи спала в его объятьях: ее длинные каштановые волосы ниспадали по его бицепсам и рассыпались по подушке. С этого ракурса горбинка на ее носу, которую он заметил ранее, почти исчезла, но теперь он увидел нечто похожее на ямочку на упрямом подбородке. Он изумлялся тому, насколько хорошо она устроилась около него, подложив кулачок под щеку и перебросив подтянутую ножку через его ногу. Пробежавшись рукой вниз по ее боку, он проследовал по холмику ее груди, затем вниз по изгибам тела к изящной талии, переходящей в округлое бедро. Его пальцы поиграли с мягким полушарием идеально округлой ягодицы, и Феликс захотел насладиться простым созерцанием вида ее прекрасного обнаженного тела, уютно устроившегося около него.