Твоя первая весна (СИ)

Снова замолчали. Но на этот раз недолго.

– Билл, слушай, давай скажем родителям, что мы помирились?!

– Мой отец уже принял решение...

– Но разве оно тебе по душе?

– Том, я не смогу с тобой... Мне кажется, что у нас не получится...

– Ладно, я понял, – вдруг холодно проговорил он, – больше навязываться не буду. Тем более зачем, если завтра я уже буду при омеге! А тебе удачи.

Билл дернулся от стали и холода, которыми был наполнен голос Тома. Он понимал, что вел себя не совсем так, как ему самому хотелось бы, но вести себя как-то иначе было еще сложнее. Билл чувствовал, что ревнует этого Альфу, ощущал дрожь по телу от мыслей, что тот будет с другим... Но признаться в этом не было сил.

Улица Женевьев Роше. Дом семейства Эрэй. 13:30.

Том ходил по комнате, думая о том, что ему никак не хотелось видеть омегу, которую для него выбрал отец. Ему ни на кого не хотелось смотреть, кроме как на строптивого Вильгельма. Конечно, он понимал, что в какой-то степени омега ему очень нравился, что Тома к нему тянуло, что Билл на самом деле цеплял... Но что тут поделаешь...

– Том, гости уже собрались...

– Гости? – парень обернулся к отцу, тот кивнул. – Какие гости?

– Семейство Литц и Семейство Вьинь – семья твоего омеги.

– Вьинь? Омега японец? Нет, я не согласен!

– Согласен! – рык. – Согласен! Спускаешься вниз и все внимание к омеге!

Том кивнул, понимая, что со старшим Альфой он не может спорить.

Он спускался по лестнице, когда в нос ударил приятный запах ромашек, чего-то свежего, может, травы, что только-только была покрыта росою. Запах детства пленил настолько сильно, что Том остановился, оглядывая гостей и замечая источник... Билл стоял в стороне, по его лицу ползла улыбка, он впервые так смотрел на Альфу...

– Это наш сын, – Бэнжамин подошел к лестнице, поторапливая Тома, – он очень рад принимать вас в нашем доме.

– Здравствуйте, – Том взглянул на чужаков, останавливаясь взглядом на рыжеволосом юноше. Он был красив да, но никак не цеплял, Альфа не чувствовал его... Или в этом виноват молчаливый Вильгельм? Омега из семьи Литц стоял в стороне, пока семьи знакомились, но Тому казалось, что нежное существо стояло совсем рядом, ибо он чувствовал запах так ярко...

Рыжеволосого омегу звали Нилом, парень мало говорил, тихим голосом отвечая на вопросы Тома, чтобы поддержать беседу с ним. Альфа же весь извелся уже – дурацкий аромат не давал покоя, затуманивая разум.

Гости обсуждали политику, новые территории, которые были присоединены за последние несколько десятков лет. Альфы обязаны разбираться в политике, тогда как омегам позволено ничего не понимать в этом деле. Билл сидел рядом с Флаем, делая вид, что внимательно слушает Альф... Хотя всеми мыслями он был рядом с Томом, иногда поглядывая на парочку, что устроилась недалеко от них и очень тихо о чем-то беседовала. Вильгельм и подумать не мог, что ему будет так неприятно видеть другого рядом с Томом. Какое-то мерзкое чувство поселилось в его груди, он не знал его названия, потому что испытывал впервые. Впервые он не смог смотреть на то, как Тома касаются чужие руки, с какой страстью на него смотрит чужак. Он и представить не мог, что способен на такое чувство... Внутри что-то болело. Кололось. Жгло. Впервые.

Омега знал, что первая в жизни течка вот-вот настанет. Чувствовал. Хоть никто вокруг и не понимал этого. Пока что. Но Билл точно знал, что уже сегодня вечером его запрут. Могли запереть уже этим утром, но омега не рассказал о своих ощущениях.

Том старался улыбаться, даже больше, он действительно улыбался, искренне отвечал на вопросы омеги, смотрел в его глаза, знал, что влюбляет в себя...

Потом был ужин, а Билла воротило от еды. Ему не было плохо, было просто странно и как-то слишком жарко. Любой звук резал слух, а голоса и смех Альф – бесил. Том не смеялся. Не выдержав очередного хохота, Билл поднялся со стула, попросил прощения и направился на балкон.

Свежий воздух немного привел его в чувства, но телу легче не становилось. Билл держался за перила и смотрел перед собой, думая о том, что, наверное, объятия истинного Альфы облегчили бы его мучения. Дрожь побежала по коже. Альфа бы прижимал к себе. Сильные руки, крепкие объятия, тепло. Его собственные ладони сжали прохладные перила, тело напряглось струною. Колени затряслись мелкой дрожью.

– Ну, и как тебе мой омега? – голос Альфы испугал.

Билл оглянулся, пропуская удар сердца и сбивая дыхание. Том сейчас казался слишком красивым и, как назло, – чужим.

– Нормальный... – отвел взгляд в сторону. – Но я-то лучше, – вновь взглянул в глаза Альфы.

Том рассмеялся, немного кивая.

– Да, что ты говоришь... – но смех резко пропал, и он взглянул в карие глаза серьезным взглядом. – Билл, я пришел сказать тебе, что... – пауза. – Знаешь, – он вздохнул, убирая руки в карманы, – я...

– Отойди от него! – Нил быстрыми шагами вышел на балкон.

– Нил, я сам разберусь. Он мой старый друг, – пытался успокоить разволновавшегося омегу.

– Слышал, что сказал Альфа? Проваливай! – Билл не мог промолчать.

– Билл! – Том кивнул строптивому омеге, запрещая ему говорить, и вновь взглянул на рыжего. – Дай мне две минуты! – подошел к нему вплотную, заглядывая в широко раскрытые глаза. – Иди. И не смей жаловаться родителям! – омега кивнул, послушно разворачиваясь и уходя с балкона.

– Так усмирить омегу… – ухмыльнулся Билл, вновь обращая на себя внимание. Том обернулся к брюнету, вспоминая о том, что хотел сказать. И ведь хотел сказать что-то очень важное, что-то личное… Но настрой пропал. И не из-за появления Нила, а из-за самоуверенной ухмылки на губах Билла.