Энн в Саммерсайде

Я сижу в башенной комнатке, а Ребекка Дью у себя на кухне распевает «О, если б я могла взлететь на небо». Да, кстати, жена пастора пригласила меня петь в церковном хоре! Разумеется, это ей Принглы велели сделать. Может, и буду петь в те воскресенья, когда не поеду в Грингейбл. Принглы от безоглядной вражды перешли к такой же безоглядной дружбе. Ну и семейка!

Меня уже пригласили на три праздника в разных домах, но мне кажется, что все девицы из рода Принглов переняли мою прическу. Что ж, «подражание — это самая искренняя лесть». И знаешь, Джильберт, я обнаружила, что они мне симпатичны, как я, собственно и полагала с самого начала — просто они не давали мне возможности оценить их по достоинству. Я даже подозреваю, что рано или поздно полюблю Джен. Когда она хочет, она умеет быть очаровательной.

А вчера я штурмовала неприступный бастион… иными словами, поднялась по ступеням на квадратное крыльцо соседнего дома и позвонила. Дверь открыла Марта и я спросила ее, нельзя ли мне погулять с Элизабет. Я ожидала отказа, но Марта пошла посовещаться с миссис Кемпбелл и, вернувшись, ледяным тоном сообщила, что она не возражает против моей прогулки с Элизабет, но просит долго не задерживаться. Интересно, миссис Кемпбелл тоже подчиняется приказаниям мисс Сары?

Элизабет сбежала по темной лестнице, похожая на гномика в своем красном пальтишке и маленькой зеленой шапочке. Ее глаза сияли счастьем.

— Ой, мисс Ширли, — прошептала она, как только Мы спустились с крыльца, — у меня внутри все ходит ходуном от волнения. Сегодня я — Бетти… когда у меня такое чувство, я всегда Бетти.

Мы отправились по «дороге, которая ведет к краю света», и шли по ней очень долго, повернув назад, только когда стало смеркаться. В лучах малинового заката бухта сделалась темно-лиловой и манила в затерянные сказочные страны, на таинственные острова в неизведанных морях. Я смотрела на воду с тревожным томлением в душе, и моя маленькая спутница, видимо, испытывала то же самое.

— Если мы очень быстро побежим, мисс Ширли, мы сможем вбежать в закат? — спросила она.

— Для этого нам придется подождать, пока наступит Завтра, — ответила я. — Погляди на это золотое облачко над входом в гавань, Элизабет. Давай будем понарошку считать, что это твой остров Счастья.

— Там в открытом море и в самом деле есть остров, — мечтательно сказала Элизабет. — Он называется Летящее облако. Правда, красивое название? Прямо из Завтра. Мне его видно с мансарды. На нем живет джентльмен из Бостона — у него там вилла. Но мне нравится думать, что это мой остров.

На пороге дома Элизабет я наклонилась и поцеловала ее в щечку. Джильберт, я никогда не забуду, как она на меня посмотрела. Этот ребенок так жаждет любви!

Когда она сегодня пришла за молоком, я заметила, что у нее красные глаза.

— Они… они заставили меня умыться и смыть ваш поцелуй, мисс Ширли, — всхлипнула она. — А я вообще решила больше не умываться, чтобы ваш поцелуй всегда был со мной. Утром я ушла в школу, не умывшись, но вечером Марта щеткой стерла его у меня с лица.

— Детка, нельзя же прожить всю жизнь, не умываясь. Я буду целовать тебя каждый раз, когда ты приходишь за молоком, и ничего страшного не случится, если утром ты смоешь мой поцелуй.

— Вы единственный человек на целом свете, который меня любит, — сказала Элизабет. — Когда вы со мной разговариваете, я чувствую аромат фиалок.

Правда, прелестный комплимент, Джильберт? Но я не могла не попытаться опровергнуть грустный смысл ее слов.

— Я уверена, что твоя бабушка тоже тебя любит, Элизабет.

— Нисколько она меня не любит! Она меня ненавидит!

— Милая моя, ты говоришь глупости. Твоя бабушка и мисс Монкман — старые женщины, а старые люди всегда беспокойны и раздражительны. Ты, наверное, иногда их огорчаешь. И потом, когда они были молодыми, детей воспитывали в гораздо большей строгости, чем теперь. А они придерживаются старых правил.

Но я видела, что мои слова не убедили Элизабет. Они ведь и правда не любят ее, и она это отлично знает. Она оглянулась, дабы убедиться, что дверь их дома закрыта, и потом медленно, четко проговорила:

— Бабушка и Марта меня тиранят, и когда наступит Завтра, я убегу от них навсегда.

Она, кажется, предполагала, что от этих слов я окаменею от ужаса… наверное, для того их и сказала. А я просто засмеялась и поцеловала ее. Надеюсь, Марта Монкман заметила это из своего кухонного окна.

Из левого окна моей комнаты мне виден весь Саммерсайд — много-много дружелюбных белых крыш. Да, теперь, когда я наконец наладила отношения с Принглами, крыши обрели дружелюбный облик. Кое-где в мансарде светится огонек. Кое-где из трубы вьется струйка Дыма. И низко над крышами висят роскошные звезды. Город как будто дремлет в тиши.

Я счастлива, Джильберт. Мне не придется возвращаться в Грингейбл с позором, потеряв место. Жизнь прекрасна!

Да, а торт у Ребекки по рецепту мисс Сары тоже получился прекрасный. Она выполнила все указания насчет того, что тесту надо дать пропотеть. Собственно говоря она просто завернула его в несколько слоев вощеной бумаги, обмотала несколькими полотенцами и так оставила на три дня. Результат превзошел все ожидания.

Ой, Джильберт, кажется, надо писать «привзошел» да? Хоть я и бакалавр искусств, а иногда делаю орфографические ошибки. Вдруг словно затмение находит. Воображаю, что было бы, если бы Принглы обнаружили это до того, как я нашла дневник Энди Брайса!