Время для знакомства с незнакомцем (СИ)

   - Привыкнешь, - безразлично бросил мой похититель и насильник. - Не ты первая.

   Что я могла ответить? Я ведь знала, что это только сказка, красивая фольга, прикрытие из дорогих подарков и лживых слов. Я сама отдалась ему и сомневаюсь, что он снизойдет до милости просто так отпустить.

   Здравствуй, Ад. Пора мне уже познакомится с твоими обитателями, ибо с самим Дьяволом я уже знакома.

   Часть вторая

   Прошло почти полгода с момента моего спасения, рождения новой надежды её и падения.

   Мой похититель больше не замечал меня, если ему вдруг не хотелось со мной поиграть. А других игр, кроме как секса, он не знает. Как бы я не уговаривала себя, пыталась не обращать внимания на это, но каждый раз, независимо от моих желаний, забывалась, утопая в нём, ненавидя этого мужчину, так же сильно, как и саму себя. Единственное, что утешало: чем больше проходило времени, тем реже он вспоминал о моём существование, всё чаще приводил в свою спальню новых женщин. Но больше одной ночи ни одна из длинноногих подстилок в ней не проводила, а мне приходилось там жить, прячась от его любовных утех с другими либо на балконе, либо в необъятном шкафу. Обычно всё же последнее: забившись в самый дальний угол, затыкая уши руками, чтобы не слышать их стонов.

   Хотя предпочтительней была терраса, где стояло звуко- и пулинепроницаемое стекло, но посредине зимы в лёгких полуплатьях-полубелье, в которые он меня наряжал, словно куклу, долго не простоишь. А те свитера, которые я заимствовала из его гардероба, чтобы хоть как-то согреться стоя на морозе, он при мне же сжигал в камине. Но это было зимой, сейчас, с приходом небывало жаркого лета, я могла сколько угодно оставаться на балконе и в этой кукольной одежде. Но всё равно он приходил за мной, выгоняя очередную пассию ещё до конца ночи. Сердито смотрел и, ничего не говоря, брал на руки, уносил в кровать. В такие дни он вспоминал о моём существовании и пользовался до тех пор, пока я не теряла сознание. Я проклинала его, проклинала себя, проклинала тот вечер, когда встретила его.

   Всякий раз, лежа с ним в кровати, придавленная (как тогда мне казалось) холодной и тяжёлой рукой, властно хранящей свою собственность, я мечтала о свободе. О покрытой утренней росой летней траве, о стоге сена, о настоящей улыбке, о мире за стенами этой комнаты - и не могла сдержать слёз, непроизвольно текущих из глаз. Да и не было тут человека, которому было хоть какое-то до них дело.

   Алекс, повесив на меня ярлык "собственность" и, несмотря на всех его женщин, ревностно ограждал меня от внимания всякого лица противоположного пола. В основном это происходило на, так называемых, "балах", и единственным мужчиной, делающим попытки общаться со мной, был Маркус. И то после второго подобного бала, с которого он ушёл с вывихнутой рукой, Марк держался как можно дальше от меня. Другие же мужчины, имевшие глупость просто со мной заговорить, удостаивались ледяного взгляда кареглазого Дьявола. В такие моменты в Алексе как будто просыпался тот заботливый и нежный мужчина, которым он был первые два дня нашего знакомства, но не более того. Заканчивалась ночь, часы били полночь, и прекрасный принц снова превращался в старую ворчливую жабу с замашками царя горы.

   В принципе, этим царём горы он и являлся. Александр Габриэль де Громон, французский аристократ до мозга костей, тридцать два года, холост, рост метр восемьдесят шесть, вес восемьдесят пять килограмм чистых мышц, волосы тёмно-каштановые, глаза светло-карие, со сводящим с ума зелёным ободком. Обожает красное полусладкое вино, желе и молочные коктейли. На дух не переносит клубнику, бананы и макароны. Девять лет назад перебрался с исторической родины в Россию, осев в ближнем Подмосковье. По профессии - юрист. По жизни - удачливый торговец оружием.

   Всё это день за днём я методично выясняла, не прибегая ни к уловкам, ни к шпионским методам: всё "лежало" на самом видном месте - в Интернете. От нечего делать я стала часто там копаться и много чего узнала о своём похитителе, а главное мне никто ни разу ничего не сказал. Даже не сомневаюсь, что за его техникой и средствами коммуникации очень внимательно следят. Что ж, похоже, эту информацию сочли неопасной и вполне допустимой для моих мозгов.

   А эти мозги никто уже не тревожил целую неделю. Месье де Громон благополучно свалил на родину предков по каким-то своим оружейным делам. Ну да, как ещё в наши дни заработать себе на такую роскошную дачу, как не торговлей наркотиками и оружием? Благо Алекс к первым относился, как и к клубнике: он их ненавидел. Вот оружие действительно любил, особенно холодное. Как-то мне выпала честь попасть в подвал этой виллы-тюрьмы. Любой музей, не говоря уж об Оружейной палате, просто удавились бы от зависти, увидев его коллекцию. Все два часа, что мы бродили по подвалу, Алекс взахлеб рассказывал истории о том или ином мече, пистолете, пушке...

   В тот момент я была готова бесконечно слушать его рассказы. Видя, как он улыбается, смеётся, как с него сходит та маска холодной отрешённости большого и страшного продавца оружия.... Как оживает - добрый, веселый, настоящий. Тот, который подобрал меня на улице, привёз к себе в дом, согрел в объятиях. Но стоило тихо щелкнуть кодовому замку подвала, и всё возвращалось. Другой он возвращался: злой, вечно хмурый, требовательный тиран. Ненавижу его. И при этом скучаю. Семь дней без его властных касаний, жарких поцелуев, горячих рук, крепко прижимающих меня по ночам к его телу, и я уже скучаю. Кто бы мог в это поверить? Точно не я.

   Встряхнув головой, сбросила странное наваждение и посильнее зарылась в очередную утащенную из его гардероба рубашку. С тоской посмотрела на утопающую в зелени дорогу. Но, кроме прогуливающихся по территории охранников с доберманами, ничего не увидела. Как обычно.

   Нет, раньше, в самом начале моего заточения, я строила планы побега, но чем больше проходило времени, тем лучше понимала: сбежать не получится, если только в один прекрасный день у меня не вырастут крылья. Ну а теперь как-то свыклось, стерпелось, да и любая девушка, не будь она дурой, никогда в жизни не откажется от той жизни, которой теперь живу я. Шикарный особняк, шикарный мужчина, шикарные наряды и, вообще, всё шикарно. Только сколько ни золоти клетку, а птахе хочется летать. И мне тоже очень хочется взлететь. Жаль только, что этой птице подрезали крылья, сделав любимой игрушкой.

   Вдоволь насмотревшись, я вернулась к ноутбуку Алекса, который уже давно негласно стал моим, и принялась снова стучать по клавишам. От нечего делать убивала время многочисленными фэнтезийными чатами и онлайн-играми. И подумаешь, что мне без месяца двадцать пять, если только тут я могу почувствовать себя свободной, забыв о давящих четырёх стенах.

   В том мире меня звали Авророй, и была я кровожадной вампирессой, несущей смерть всем своим врагам. Конечно, со мной пытались знакомиться, приглашали на свидания и чуть ли не признавались в любви по электронной почте, но как объяснишь людям, что ты сидишь в заключение властолюбивого идиота с клеймом "собственность Александра де Громона" на лбу? Вот и приходилось деликатно отказываться, ссылаясь на ревнивого богатого мужа. Бывали дни, что и это развлечение в виртуальном мире не спасали от скуки и желания громко завыть, порезать себе вены и, наконец, обрести сладкую свободу. Но я так и не смогла ни разу довести дело до конца. В тот единственный раз, когда лезвие коснулось кожи, откуда-то как чёртик из табакерки выскочил Алекс, отобрал лезвие и хорошенько наорал. А потом ещё неделю срывался на меня по любому поводу. И, несмотря на всю свою злобу, ни разу не поднял на меня руку, только бриться начал электрической бритвой.

   - Мадмуазель, Ваш ужин, - отрапортовал Андре, тот самый дворецкий. Его семья уже чёрт знает в каком поколении служит семье Александра. Так что теперь он никакой не "Андре", а просто Андрей, по крайней мере, для меня. А коверканье имени доводит его чуть ли не до истерик. Но только пока Алекса нет дома, а так он сдержанно скрипит зубами, мысленно проклиная меня.