Любовь по обмену (СИ)

Да. Жалко было смотреть на нее, когда уходил. Похоже, она все воспринимает всерьез: глазищи огромные, перепуганные, нижняя губа дрожит. Может, и правильнее было договориться с ней, а не пугать своим побегом, но мне очень нужно было побыть одному, чтобы все обдумать.

Докуриваю последнюю сигарету и понимаю, что за последние полкилометра не видел еще ни одной урны. Окурок обжигает пальцы. Матерюсь и сворачиваю к какому-то парку, вот там-то скамейки и ящики для мусора почти на каждом шагу.

Сажусь на первую попавшуюся скамью, прячу руки в карманы и долго наблюдаю за людьми, неспешно прогуливающимися мимо. Многие из них разодеты так, будто собрались отмечать какой-то праздник: надели самое лучшее, нацепили сразу все украшения. Особенно женщины в возрасте: они обильно накрашены, их прически уложены лаком. Вот только никто не улыбается. Идут, глядя перед собой, смотрят под ноги сосредоточено, точно роботы. И ни до кого им дела нет.

И только молодежь здесь выглядит более расслабленно. Светлые лица, удобная одежда ярких тонов, даже тон их разговоров кажется веселым и более непринужденным. Девчонки, проходя возле моей скамьи, поглядывают и хихикают. И смех их не злой — он дружелюбный с долей смущения и заинтересованности.

Опускаю взгляд на кружащиеся по асфальту листья, наклоняюсь, беру в руку один, вытягиваю перед собой и долго рассматриваю. В кармане опять звонит телефон. Если мама будет так настойчиво трезвонить, она окончательно посадит мне аппарат.

Достаю смартфон и долго туплю, рассматривая экран. Рука предательски дрожит, зубы сводит, точно от зубной боли. «Фло» — написано рядом с фотографией миловидной брюнетки.

— Что? — Спрашиваю, наконец, снимая трубку.

— Не очень-то ты рад меня слышать, — говорит она.

И я представляю, как Фло капризно надувает губки. Всегда так делает, когда хочет добиться желаемого.

— Ты что-то хотела? — Пальцы свободной руки сами сжимаются в кулак.

— Слушай, Джаст… — Она вздыхает. — Видела сегодня твое фото. Оттуда. Ну, из этой дыры…

Оглядываюсь по сторонам. Теплый ветерок тихонько катит по асфальту клубок из желто-красных листьев, деревья колышутся, поливая все вокруг приятным расслабляющим «ш-ш-ш».

— И? — Начинаю терять терпение.

Неужели, позвонила, чтобы посочувствовать? Так мне всего этого дерьма не надо. Обойдусь уж как-нибудь.

— Знаю, ты сейчас будешь психовать, но я все равно скажу.

— Валяй. — Рычу я.

— Я знаю, как все уладить.

— Что именно?

— Я поговорю с твоим отцом, и он вернет тебя домой. Подожди, не отвечай. — Ее голос слегка дрожит. — Тебе придется принять его условия, но ведь мы с тобой снова будем вместе, а это самое важное.

— Фло, мы с тобой расстались! — Цежу сквозь зубы. — Напомнить из-за чего?

— Джастин, не будь столь категоричен. У нас с тобой просто небольшие разногласия. Все можно уладить.

— Ты поставила мне ультиматум! Либо я с тобой и возвращаюсь в бейсбол, либо иду к черту.

— Я просто думала о твоем будущем! О нашем будущем!

Меня захлестывает новая волна негодования.

— Ты говоришь, как мой отец. Вам обоим нужно все контролировать, всем диктовать свои условия. А кто-нибудь из вас интересовался, чего я-то хочу?

— Джастин, это все блажь. Ты же взрослый парень. После окончания учебы тебя ждут в Национальной лиге. А ты собираешься просто подарить свое место кому-то?

— А ко мне… Ты ко мне хоть что-то чувствовала, Фло? Забудь сейчас о бейсболе, о бабках? Я. — Сжимаю крепче телефон. — Что я для тебя значу?

— Джаст… — Она не может подобрать нужных слов. А ведь все давно уже ясно. Мы были вместе только потому, что наши родители много лет подталкивали нас друг к другу. Не было никаких чувств. — Джастин, я люблю тебя.

— Хм, — усмехаюсь. — Ну, тогда к чему нам условия?

— Не будь дураком! Ты сам все прекрасно понимаешь! Твой гребаный соккер в этой стране никому не нужен, ясно? Бросай эту дурь. Я поговорю с твоим отцом, и ты сможешь вернуться.

— Нет, Фло. — Шумно выдыхаю. — Мне незачем возвращаться. Пока.

И едва я успеваю сказать это, как в трубке становится тихо. Экран гаснет. А у меня в душе вместо пожара теперь бушует настоящий ураган. Срываюсь с места и быстрым шагом иду по дороге. Выхожу на какую-то оживленную улицу и дергаю дверь в первое попавшееся заведение.

— Кофе, пожалуйста. — Бросаю официанту.

Парнишка долго смотрит на меня, затем достает блокнот и уточняет:

— А…американо?

— Эм… Окей. — Киваю и достаю из заднего кармана джинсов мятую двадцатку. — И пачку каких-нибудь сигарет.

Сажусь за свободный столик и понимаю, что в помещении воцарилась оглушительная тишина. Мало того, что посетители прекратили общение меж собой, так еще и официант уставился на меня, как на пришельца.

— Что? — Спрашиваю. — Кофе. Сигареты. Пожалуйста.

Может, у меня в волосах листья запутались? Вряд ли.

— Онли… — блеет парнишка, указывая в мою двадцатку кончиком шариковой ручки, — онли… рашн мани. — Виновато улыбается, затем добавляет: — Плиз.

Вот же черт. И как мне это сразу в голову не пришло? И что теперь делать?

Шарю по карманам, достаю папину кредитку. Долго смотрю на нее и затем прячу обратно в карман. Не потому, что процент за обмен банк возьмет бешеный — это все ерунда. А потому что он сказал, что я без его денег не проживу. А мне жутко хочется доказать обратное.

— Простите, — встаю, убираю деньги в карман.

Придется уйти.

— Нет-нет, подождите. — Раздается со спины низкий мужской голос. — Я заплачу за вас. Можно?

— Не стоит. — Качаю головой, разглядывая его.

Незнакомец говорит с легким акцентом. Ему около сорока, он прилично одет, у него модная стрижка и хорошие, дорогие часы.

— Садитесь. Пожалуйста. — Он улыбается, затем поворачивается к официанту и что-то быстро говорит по-русски. Парнишка, кивнув, убегает выполнять заказ. Мужчина склоняет голову набок в легком полупоклоне. — Мне приятно было помочь вам.

— Спасибо… — Теряюсь я.

— Дальше по улице имеется обменный пункт, можете воспользоваться им, чтобы не попадать в такие ситуации.

— О, благодарю.

— Турист? — Оглядывается он, вставляя свою карту в терминал за барной стойкой.

— Вроде того.

Мужчина понимающе улыбается.

— Ну, тогда счастливого пребывания в России! — Убирает карту в кошелек, салютует мне, как военный, и, развернувшись, уходит.

— Спасибо, — говорю я его спине, которая еще видна сквозь прозрачную дверь.

А здесь живут довольно милые люди. Надо же.

Все продолжают пялиться на меня, поэтому я прочищаю горло и поворачиваюсь к телевизору, висящему на стене. Смотрю на экран внимательно, будто все понимаю и боюсь пропустить что-то важное. Кажется, идет какое-то шоу про врачей, потому что в зрительный зал затаскивают огромную вагину, обшитую розовой тканью. Двое мужчин в карнавальных масках, радостно размахивая руками, изображают кого-то вроде защитников организма, прогоняя микробов. А люди в голубых форменных халатах и еще одна забавно одетая женщина рассказывают что-то с серьезным видом.

Благодаря им интерес ко мне быстро ослабевает, и дышать становится легче. Посетители кафе хихикают, поглядывая на экран, затем канал меняется на музыкальный, а я замечаю, что кофе, принесенный официантом, оказывается не так уж плох. Чего не скажешь о сигаретах: едва закурив на крыльце, выйдя из кафе, я сплевываю — их будто духами нарочно облили. Как они это курят?

Проявляя упорство характера, я все-таки докуриваю эту мерзость по пути в обменник, который… так и не нахожу. Несмотря на то, что многие вывески пестрят иностранными названиями, нужное мне так и не появляется. Зато, свернув куда-то с главной улицы, я вдруг натыкаюсь на целый комплекс спортивных сооружений: стадион с искусственным покрытием, рядом поле поменьше, беговые дорожки, спортивные снаряды, перекладины, тренажеры за ограждением.

Я двигаюсь медленно, обхожу стадион вдоль сетки по кругу. Вокруг никого. На поле стоит тишина. Поэтому направляюсь к дальней маленькой площадке, где несколько парней играют в так называемый «квадрат». На них зауженные спортивные штаны, голубые футболки с какой-то надписью на спине, белые носки и бутсы.