Её личное безумие (СИ)

- Ты пришла, – неожиданно на неё обращает внимание Зейн и Лорен резко дёргается при виде его внимательного взгляда.

Не находя иной удачной реакции, девушка лишь молча кивает и обратно поворачивается к виду того самого кудрявого парня, который уже с презрительным высокомерием оглядывает её внешность.

Лорен это не нравится. Безумно не нравится. Но понимая, что иного выхода нет, она лишь пускает все частицы своего тела в безумное напряжение и с молчанием продолжать стоять на одном месте.

- Твоя? – сухо спрашивает этот высокомерный незнакомец.

Злость. Первое, что она чувствует и первое, что она пытается контролировать.

- Моя, – ответ Зейна удивляет.

У девушки даже успевают округлиться глаза, когда она видит с каким ехидством отвечает Зейн, смотря на неё с высока. «Моя». Почему это слово звучит так, будто Лорен не человек, а какая-то вещь в этом месте?

Ей становится неприятно. Она сжимает свои губы и... Просто молчит. Говорить не хочется. Даже не хочется вообще вспоминать о том, что она здесь находится.

- Ладно, Гарри, мне пора, – спокойно говорит Зейн, улыбнувшись своему другу на прощание. Лорен удивляет его поведение, отчего она шокировано осматривается по сторонам. Неужели даже Малик умеет улыбаться?

Глаза этого Гарри лишь самодовольно сужаются и он вдруг резко смотрит на настороженную Лорен. Ужасное мгновение. Девушка уже чувствует, как список её недоброжелателей за сегодня пополнился.

- Идём, – Зейн тянет её в сторону.

Она вполне могла бы что-то спросить или даже сказать, но разве это поможет Лорен с её странными чувствами? Она теряется в этом месте. И сейчас лишь находит в себе силы следовать за своим наставником, который, к её удивлению, заходит в местность кардиотренажёров.

Что? Это девушке уже не только не нравится, это уже начинает вводить её в чувство дикой паники.

- Становись, – вдруг приказывает Малик, останавливаясь возле небольшой беговой дорожки. Лорен с удивлением смотрит на этот тренажёр, а потом уже и на Зейна, который, казалось, вообще был сконцентрирован только на своих мыслях.

Но... Не хочет же он заставить её бегать прямо сейчас?

Она не двигается с места. Тяжело дышит и сжимает руки, чувствуя в себе особенное нежелание бегать, прыгать или вообще делать что-то ещё. Она понимает, что положительные надежды на сегодняшнюю тренировку уже были разрушены, ведь Лорен отчаянно хотела продолжать знакомиться с теоретической частью своего обучения, но никак не с физической.

- Опять туго соображаешь? – теперь Зейн смотрит на неё с гневом.

Карие глаза блестят оттенком небольшой ярости и девушка понимает, что стоит ей продолжать вот так вот стоять, и всё будет намного хуже представляемого.

Ладно. Она просто это сделает.

Лорен даже успевает сделать маленький вдох, прежде чем оказаться на беговой дорожке, но и тут Зейн удивляет её, резко сжав её руку и останавливая в сантиметре от нужной цели.

Это становится непонятным. Лорен удаётся застыть и посмотреть на своего наставника с искренним недоумением, но её тут же поражает, что Зейн не смотрит ей в глаза. Его взгляд устремлён в область её тонкой шеи, где она всегда носила своё самое любимое ожерелье, подаренное мамой.

- Тебе не стоит носить это при тренировках, – спокойно говорит он.

Зейн не повышает свой голос и даже не пытается казаться в эти мгновения грубым. Это помогает Лорен расслабиться. Ведь она так устала от презрительного отношения к себе. Так устала от того, что все вокруг видят в ней лишь какую-то идиотку, которая всем и всегда мешает. И сейчас девушка просто чувствует, как на душе становится немного легче и этого вполне хватает, чтобы она смогла произнести честное признание.

- Это талисман. Я не могу его снять, – Лорен отпускает глаза, вдруг замечая, как Зейн начинает сжимать её руку сильнее.

Это всё длится лишь пару секунд. Лишь пару мгновений, когда Зейн о чём-то думает, а потом просто резко отходит в сторону. Он ждёт, пока Лорен шагнёт на беговую дорожку, а затем устанавливает умеренный темп движения. Он выполняет свою работу. И как всегда без лишних чувств.

- Бегать будешь около пяти минут, – он даже не смотрит на неё, лишь самодовольно отходит в сторону. – После этого мы займёмся с тобой уже силовыми тренажёрами.

Лорен кивает. Опять. Слова кажутся лишними и она позволяет себе опуститься в безумное недоумение, которое относилось к поведению её личного тренера. Зейн не стал проявлять свой жуткий характер. Даже разрешил тренироваться с её любимым ожерельем. Может, всё не настолько плохо, каким оно кажется?

Девушка даже успевает губам дать возможность улыбнуться, когда её ноги оказываются в нужном положении на тренажёре, а Зейн начинает устанавливать нужный темп её движения. Скорость становится умеренной и девушка напрягается в нужной доли своего положения, чтобы позволить себе равномерно бежать.

Ногам трудно, но лёгким ещё сложнее. Дыхание так и стремится сбиться со своего ритма, а всё тело наполняется чем-то необычным. Тяжёлой нагрузкой. Которая уже начинает сводить Лорен с ума.

- Ты можешь больше, – беспристрастно заявляет Малик.

Он уже больше пятнадцати минут стоял рядом и с недовольной гримасой на лице наблюдал, как Лорен пытается выполнять нужное ей упражнение для мышц рук, цепляясь за рукоять и поднимая вес по несколько раз.

Мышцы у девушки настолько болели, что она до боли сжимала свои зубы и с усилием пыталась представить, что всё происходящее лишь кошмарный сон. Но, увы, это была правдивая реальность.

Ей больно. Ей очень трудно. Пот скользкими каплями стекает по поверхности её лица, а дыхание застревает где-то посреди глотки. Руки едва сгибаются, боль вонзается в тело ещё сильнее.

- Чёрт, – Лорен не выдерживает. Отходит от тренажёра и даёт своим мышцам тут же небольшой шанс отдохнуть. – Я не могу... Я уже тридцатый раз это делаю, но у меня не выходит...

Зейн молчит. Он смотрит на неё без эмоций и это почему-то пугает. Что он думает? Что чувствует? Но, наверное, Лорен и так это знала. Он считает её слабой. И её данное поведение лишь позволяет ещё раз убедиться в подобном предположении.

- Я не знаю такого слова, как не могу, Грейсон, – его голос почти хрипит, а глаза становятся чёрными от прилива резкого недовольства. – Если хочешь учиться, будь добра делать то, что говорят, а не то, что ты хочешь.

Очередное молчание. Девушка уже ненавидит это ощущение выговора, когда к тебе относятся как к нашкодившему ребёнку. Приходится сдерживать все нервы внутри и напоминать себе, как важно обладать крепким терпением. Держаться. Помнить, что это последнее, что она могла сделать.

- Ладно, – он вздыхает. Толкает её в сторону и без интереса следует в неизвестном девушке направлении. – Сегодня отжим лёжа пробовать не будем, но покачаем пресс. Так что давай, – он останавливается возле небольшого коврика и с нетерпением смотрит на выражение лица перепуганной девушки. – Вперёд.

Он будто и не сомневался, что она обязана знать принцип подобной тренировки. И это заставляет Лорен застыть с недоумением в ярких глазах, но только потом решительно присесть на пол. Она должна хотя бы попытаться. Просто попробовать. И забыть о том, как ехидно и недовольно Зейн смотрит прямо на её технику работы. Ужас. Это был какой-то кошмар, а не тренировка.

Лорен ложится на коврик и вспоминает, что при качании пресса стоит поднять ноги и раскачивать бёдрами. Первые движения даются слишком нелегко и неуютно, но девушка терпит. Она не знает, что вообще должна чувствовать. Может, эта нагрузка ещё лёгкая, а дальше её вообще ожидает что-то нереальное, с чем справиться она уже не сможет. Но что тогда делать? Сдаваться?

Она не может. Она обещала своей погибшей матери, что не сдастся. Она дала ей слово, что сделает всё, что будет в её силах.

- Ты можешь выше, – вдруг говорит Зейн, помогая Лорен поднять ноги больше вверх. Сначала такое необычное прикосновение заставляет девушку замереть и затаить дыхание, но только потом она вспоминает о необходимости продолжать тренироваться.