Крайние меры (ЛП)

Квартира состояла из кухни, гостиной, ванной и трех небольших спален. Я провела пальцами по семейной фотографии, задержавшись немного дольше на улыбке папы, может, я подсознательно хотела услышать его смех; да, я вообразила, что он сейчас рядом; но теперь это просто изображение.

– О чем думаешь? – Спросил Джош, опуская наши сумки на ковер в гостиной.

Я не пыталась улыбнуться.

– Это место было моим убежищем, обещанием, что однажды, когда папа закончит служить, они с мамой переедут сюда.

– Джош взял фотографию, на которой отец и Гас улыбаются.

– Хорошо, что у тебя есть место, где можно ощутить его.

– Это не так. Ничего не идет по плану. Все разваливается вокруг меня.

Я вытерла скатившуюся слезу по щеке.

– Почему он не был банкиром или электриком?

Он поставил рамку с фото на место.

– Он был нужным, Эмбер. Он спас много жизней.

– Да, всех, кроме своей.

Тишина в доме отдавалась болью во мне. А раньше здесь было очень много смеха, обстановка была непринуждённой, - это был мирок моих родителей. Конечно, всё это было создано мамой. Здесь они запирались у себя в комнате по воскресеньям, а мы научились делать себе завтраки самостоятельно. Это был наш рай. Был. Почему в последнее время так много слова «было»?

Надо отдать должное, Джош отлично отвлекал меня от грустных мыслей.

– Вспомни о нем что-то, что заставляет тебя улыбаться.

– Например?

Он пожал плечами и сказал:

– Все, что вы любили.

Что я могла ответить? Но...Там было одно.

– Дневник.

– Дневник?

Я улыбнулась, вспоминая те времена, когда он печатал за своим столом.

– Он печатал свой дневник каждый день и говорил, что слишком ленив, чтобы писать его от руки. Лично я думаю, что он даже не смог бы разобрать свой почерк, - как курица лапой! – Я засмеялась.

Все записи папа держал в своем компьютере. Говорил, что писал для того, чтобы очистить свои мысли, чтобы быть готовым к следующему препятствию. Это было его сверхъестественной способностью. Я хотела бы себе такую способность.

Но больше всего я понимала, что хотела бы прочесть его дневник, особенно последние записи: хотела бы знать его мысли и страхи по поводу работы, которая потом лишит его жизни.

Я несколько раз моргнула, словно удаляя события нескольких последних недель и оставляя белый лист.

– Итак, у нас впереди целая ночь.

Я зашла на кухню и открыла холодильник, взяв бутылку, завернутую в зелёную обёртку.

– Текилу?

Улыбка медленно расползлась по лицу Джоша, от которой я чуть не упала, - парень был просто смертельным оружием. Он взъерошил пальцами свои короткие волосы, и только тогда я заметила кровь на его руке.

– Ты в порядке?

Он пожал плечами и сказал:

– Руку ломит, но это не моя кровь.

Я провела его к раковине, чтобы он смыл кровь Райли.

– Нужен лед?

– Нет, я в порядке. Правда.

Я осмотрела опухоль, взяв его руку.  Интересно, что бы я чувствовала, будь она на моём теле? Я взглянула на Джоша, ощущая, как раскаляется воздух между нами. Он явно наблюдал за моим смятением, которое выражалось в облизывании мною своих пересохших губ. (Фу, как это пошло).

– Возьми лайм из сумки, мне необходимо выпить сегодня.

– Слово женщины – закон! – Пошутил он, доставая из сумки лайм.

После трех рюмок текилы внутри меня разгорелся огонь. Я выпила еще одну рюмку и практически запрыгнула на стойку с босыми ногами, а мокрые джинсы я предварительно сменила на пижамные штаны. Джош прислонился к столу напротив и спросил, как бы поддерживая меня:

– Тебе лучше?

Я на ощупь открыла шкаф позади себя и достала пакетик чипсов со вкусом сметаны и лука, так как именно этот вкус любил отец.

- На самом деле, я не уверена, что может быть хуже. – Я открыла пакет, взяла горсть чипсов и предложила Джошу. – Отвлеки меня.

– Как? – Он сузил глаза.

Поцелуй меня. Заставь меня все забыть.

– Скажи мне, что случилось со школьным задирой Джошем Уолкером? Я помню тебя...

– Хоккей.

– А как же черный мотоцикл?

– На складе.

– Почему? Ты же говорил, что это весело.

– Это было шесть лет назад, Дисэмбер. К тому же, где ты видела мотоцикл зимой в Колорадо?

– Хороший вопрос.

Он свернул пакет у чипсов и положил его обратно, очаровывая меня каждым своим движением.

– Ты так изменился...

Его руки сжали край стола, а костяшки пальцев побелели.

– Насколько?

Я закрыла глаза, погружаясь в воспоминания.

– Ты был популярным, хорошим спортсменом, но в основном – плохим парнем. Извини, но ты был задницей. – Должно быть алкоголь развязал мой язык.

Джош засмеялся и пробормотал:

–Ты меня хорошо знала.

– Я имею в виду, что ты, как и сейчас, горячий парень.

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом; я хотела утонуть в его тёмных глазах.

– Но во время хоккейного сезона ты был своеобразным богом. Каждая девушка хотела тебя... И ты отдавался им. Но тебя волновал только хоккей. Ты. Был. Задница.

Он прошелся кончиком языка по нижней губе, ловя остатки текилы и, естественно, мое внимание.

– Так каков твой вердикт?

Я не смогла перестать таращиться на его губы.

– Жюри все еще думает.

Он сделал для меня много хорошего в последнее время, но я не могла не брать во внимание его непостоянную натуру в прошлом или по слухам.

– Справедливо, – он потер лоб. – Но я пришел в твою школу лишь на два года.

Я кивнула, зная и это. Конечно, не все старшеклассники приветствовали меня с распростертыми объятьями, но когда супер клевый Райли начал проявлять ко мне интерес, все изменилось. Гребаный Райли.

– Хоккей сделал меня душой компании, особенно в последние два года. Вот почему я перешел.

– Однако ты все еще спишь со всеми юбками.

Как Райли!

– Не совсем. – Он приподнял бровь и указал на мою одежду. – Но я сделаю исключение для девушки в пижамных штанах с Дейзи Дак.  (прим. пер.: Дейзи Дак — мультипликационный персонаж, созданный в 1940 году Диком Ландли. Дейзи представляет собой атропоморфную утку. Обычно она представляется подружкой Дональда Дака. Носит розовое или фиолетовое платье и большой розовый бантик на голове.)

Мне захотелось засмеяться, но вышла только улыбка; может быть, я утратила способность смеяться?

– Это вызов?

– Ты серьезно?

Текила вновь обожгла мое горло и разлилась по внутренностям. Я хотела сберечь мое сердце, перекрыв чувства.

– Я тоже тебя помню. Ты была очень милой. Твои волосы были вьющимися, может из-за этого ты выглядела неукротимой дикаркой. Ты отнюдь не была тихоней, но и не смотрела на меня, когда я проходил мимо. Но я заметил тебя. В тебе был огонь, который не позволял прикасаться.

Я посмотрела на свои ногти и сказала:

– Этот огонь мертв.

Он подошёл и встал между моих ног, и я ощутила тепло сквозь мои пижамные штаны. Затем Джош осторожно поднял мой подбородок, из-за чего мы встретились взглядом, и мое сердце пропустило удар.

Блеск в его глазах завлекал и отпугивал одновременно.

– Огонь, который есть у тебя, не умер. Всё, что не убивает нас, делает сильнее.

– Райли не думает так. Я просила много раз прикоснуться ко мне, но он говорил, что нет смысла начинать, если он не может закончить. Но он единственный, кто не хотел меня; я не достаточно красива для него.

Если бы я не выпила, я бы никогда не сказала это. Мои глаза горели, а по щекам катились слезы. Джош стер их большим пальцем.

– Что со мной не так?

Джош покачал головой и коснулся пальцем моих губ. Мое дыхание участилось.

– Ничего.

– Так почему он спит с ней, а меня даже не хотел касаться? – Я знала, что я выглядела жалко, но не смогла остановить поток слов.

– Потому что он чертов придурок.

То, как сказал это Джош, было очень ласковым и сексуальным. Его взгляд упал на мои губы.

– Ты самая сексуальная девушка, которую я когда-либо видел.