Серебряный Принц или Одиночество это поправимо (СИ)

- Думать надо, прежде чем из тебя вылетит очередная глупость! А теперь молчи до тех пор, пока я не закончу.

- Знаете, я, пожалуй, останусь…

- Но…- Пытаюсь возразить, да где там! Все безуспешно. Айру самоотверженности не занимать.

- И потерплю. Не зря же вы столько времени с нами возились. Давайте просто побыстрее закончим и тогда отдохнем.

Все с ним согласились, только я еще разок попытался настоять на своем.

- Может, не надо? Айр, ты будешь валиться с ног, а тебе сегодня еще всю ночь работать!- Но меня как всегда быстренько поставили на место. Мол, каждый сверчок – знай свой шесток, сиди в уголке и не чирикай.

- Раз Айр так решил, нечего больше выступать в его защиту,- осадил меня Митр. Да-а, адвокат из меня никакой, это я и сам понимаю.

- Все, Высочество, слезай. Давай, уступай место Золотому Принцу.

- Можно немного посидеть? У меня уже реально гудят ноги,- слепо шарю перед собой рукой, в поисках несуществующей опоры. Зитр придерживает меня и помогает слезть.

- Нет, Малыш, даже быстросохнущим краскам нужно успеть застыть. Придется немного постоять, а потом будем одеваться.- Вжикнула змейка, значит, Митр где-то расчехляет костюмы.

- А как же Айр, Вы же с ним не работали?

- В отличие от тебя на нем я уже практиковался, поэтому много времени не займет. Давай, Митр, пошевеливайся, веди сюда второй живой холст.

Посидеть и отдохнуть мне все-таки немного позволили, минут двадцать, не больше, затем Митр принялся меня наряжать.

- Это стринги,- комментирует он свои действия, чтобы я мог понять, что от меня требуется. Глаза же нам так и не разрешили открыть. Ага, значит нужно поднять одну ногу, потом другую.- Вот так, теперь плащ…

Шелковистая ткань холодит плечи, Митр защелкивает декоративную пряжку на плече, ее сделали так, чтобы можно было быстро от плаща избавляться. На голову водружают сооружение из перьев.

- Ну, все?- Я нетерпеливо притопываю ножкой,- Можно уже посмотреть?

- Еще нет, Айра дождись, бессовестный! Через пару минут и его можно будет одеть, вот тогда вместе глаза и откроете.

Тяжело вздохнув, я смирился. Осталось совсем чуть-чуть. Меня осторожно берут за плечи и куда-то ведут. Дрожащей рукой случайно натыкаюсь на такую же дрожащую руку Айра и он сжимает мои пальцы. Тоже волнуется…

- Готовы? Раз… два… три! Открывайте!

Одновременно распахиваем глаза, и у нас перехватывает дыхание. Из зеркала смотрят какие-то неземные существа. Страусиные перья с голов спускаются каскадом, на потрясающе красивых плащах они тоже присутствуют, у меня вышиты на серебряном фоне, у Айра на золотом. Легкие, воздушные создания напоминают статуи богов или ангелов, какими их обычно на картинках изображают, только живые. От Айра вообще невозможно оторвать взгляд, настолько он прекрасен. Он почему-то такими же глазами смотрит на меня…

- Нигде не жмет? Не давит? Не тянет?- Гордость в голосе Зитра просто звенит.- Ну, как? Нравится наша работа?

Развожу руки в стороны и замираю. Вместо шрамов по всему телу рассыпаны серебристые перья, такие же, как и на плаще. Для большего сходства с натуральными в основании каждого наклеен настоящий белый пух. Точно так же украсили Айра.

- Чего застыли, нечего сказать?- Обиженно надувается Зитр,- А я так старался…

- Кхм,- единственный звук, который я смог из себя выдавить, художника не вдохновил.

- И это все, что мы с Митром заслужили? Ну, спасибо!

- А… э-э… ы-ы...- Издаю только какие-то нечленораздельные звуки, в общем, я окончательно запутался в словах, но меня выручил Митр.

- Перестань,- разворачивает брата к себе и берет за руки,- Ты же видишь, говорить они не в состоянии. Посмотри, какими сказочными получились плащи, а все остальное? Твои образы на празднике произведут настоящий фурор! Рин будет в полном восторге!

- Причем здесь Рин! Я хотел, по крайней мере, одно слово благодарности услышать, а они как воды в рот понабирали! Ладно, ну их, придут в себя, может, хоть тогда что-то скажут. Неси фотокамеру, для потомков будем снимать.

- Повернитесь!- Командует Зитр, но мы как стояли, так и продолжаем стоять и друг на друга в зеркале пялиться, из ступора до сих пор не вышли. Вроде понимаем, что от нас хотят, но сделать с собой ничего не можем, тела как отнялись.

- А-а! Надоели вы мне!- Сам хватает нас за руки и оттаскивает к противоположной от входа стене, увешанной кашпо с какими-то ползучими цветами.- Стойте тут. Митр, поправь Айра… Да, так, чуть правее… ближе... Хорошо. Отойди. Теперь пусть возьмутся за руки… Смотреть на меня!- Одернул Зитр, настраивая объектив, когда я попытался повернуть голову к Рыжику.

- Малыш опускается на одно колено. Та-ак… Айр над тобой нависает. Обнажаем одно плечико. Смотреть глаза в глаза. Да не мне, болваны! Друг другу! Ну, улыбнитесь хотя бы, вы не на похоронах, чтобы настолько кислые мины состраивать! Приготовились… Сейчас вылетит птичка…

Ох, как точно он выразился! Губы невольно растягиваются в счастливой улыбке. «Обязательно, милый. Отсюда обязательно вылетит птичка, пока ее не склевало воронье вкупе со стервятниками, и не добрались падальщики. Она не может жить в неволе и обязательно вырвется на свободу. Серенький такой маленький воробушек... Только чуть позже, и не один”. Едва не сорвалось с языка, но я благоразумно промолчал. Твои б слова, да Богу в уши…

- Поменялись местами… Отличненько… Теперь стали в пол оборота, взялись за руки и пальцы сплели. Смотрим в объектив. Превосходно! Все. Свободны. Раздевайтесь. Дуйте в душ и смывайте краску,- присаживается в первое попавшееся кресло и опускает голову на стол,- Фу-х, устал…

Да-а, творчество и высокое искусство, оказывается, очень утомительная штука. Тяжело не только неподвижно несколько часов с закрытыми глазами простоять, художнику и визажисту не меньше нашего достается...

Митр снимал с нас костюмы сам, мы так и не пришли в себя. Как вел нас в ванную и мыл – не помню. Честно говоря, очнулся уже в комнате, и скорее всего благодаря тому, что падая на кровать, ощутимо о спинку башкой ударился.

- Айр…- Позвал я, но друг не ответил. Приподнимаю голову, и ахнул – он сидя спит! Вот это да! Дополз до кровати и капитально вырубился, даже до подушки бедняга не добрался! Пока я осторожно его укладывал и укрывал простынкой, он даже не пошевелился, да что там пошевелился! И глазом не моргнул! Ни одна ресница не дрогнула!

Смотрю на часы, с этой возней обед мы пропустили, но по правде – есть давно перехотелось. Может, булочка спасла, а может так сказывается безумная усталость… Интересно, как после такого марафона еще и выступать? Нужно будет попросить... Додумать свою мысль я не успел, потому что уснул, наверное, крепче Айра.

Док попытался разбудить нас на ужин, но безрезультатно. Не открывая глаз, я только отмахнулся и перевернулся на другой бок. Как на его попытки отреагировал Айр – не знаю. В девять часов вечера он принялся за нас всерьез. Везде включил свет и откуда-то принес ледяную воду. Какой уж после такого душа сон? Хочешь – не хочешь, а пришлось подниматься, в самом деле, не лежать же на мокром! Думаете, это так легко сделать? Все мышцы немилосердно ноют и болят, как будто действительно марафон бежали или в спортзале с непривычки целый день провели. Ощущения хорошо себе представляете?

- У Вас совесть есть?!- Возмутился я, отряхиваясь, как собака.- Как теперь на такой постели спать!

- На счет совести, не знаю,- невозмутимо отзывается док, закручивая пробку на полупустой двухлитровой пластиковой бутылке,- А вот ужин для вас припас, правда, он уже холодный.- Достает из саквояжа два целлофановых кулька и бросает на тумбочки,- Ешьте.

Айр, вытираясь полотенцем, подцепил пальцами кусочек чего-то и кинул в рот.

- Шпашибо, вкушно.

- Не обляпайся!- Смеется доктор.

Я тоже ныряю в свой кулечек и принимаюсь за еду. Покончив с ужином, направляемся в ванную. Как бы мы ни устали, ежедневные процедуры никто не отменял.