Склонность к "Венере" (СИ)

- Слушай… ты, конечно, извини, что напоминаю, но всё-таки…

- Что такое? – слегка удивился Атрей.

- Может, всё-таки отдашь мне рисунок?

Только сейчас молодой художник сообразил, что всё ещё сжимает в руках несчастную папку. Нервно засмеявшись, он протянул её своему спутнику:

- Извини. Совсем уже крыша поехала…

- Скажи, почему ты соглашаешься со мной встречаться, но… Я тебе не нравлюсь?

Наивная интонация, с какой это было сказано, заставила Атрея вздрогнуть. Нет, всё же Зенон иногда вёл себя как потерявшийся в толпе ребёнок. Интересно, что сейчас стоит сказать? «Не нравишься»? Грубо, да и правдой не назовёшь. «Нравишься»? Тоже неправильный ответ – нельзя так просто бросаться подобными словами.

- Я… Слушай, давай об этом потом поговорим, хорошо? – Атрей опустил голову, так, чтобы волосы скрыли стремительно покрасневшие щёки. Да что же такое?! Разве всего пару дней назад не хотелось, чтобы это наглое вторжение в его привычный мир прекратилось, чтобы всё снова стало так же, как раньше. Так же… однообразно и монотонно, как картина, нарисованная серыми красками. И вот сейчас на эту картину неловкий художник посадил яркую кляксу. Вроде бы она портит рисунок, нужно её стереть. Но сил не хватает, да и разве не на своём месте здесь эта идиотская клякса?

Атрей молча передал спутнику папку с рисунком. Зенон протянул руку, и в какой-то момент, на долю мгновения, художник ощутил тепло чужой ладони. Какое-то случайное соприкосновение, казалось бы, ничего особенного… Но ощущение было такое, словно от этого мимолётного тепла теплее стало и где-то возле сердца.

========== Нет сомнений ==========

В одном из уголков парка обнаружилось искусственное озеро, почти невидимое под ковром водяных лилий. Солнце постепенно клонилось к закату. Надо же. Оглянуться не успеваешь – а день уже прошёл. Наверное, там, дома, телефон уже готов лопнуть от огромного количества заказов… Ну, в идеале, разумеется. Тогда, может, будет возможность на время прекратить эти встречи.

Зенон примолк, и наступившая тишина заставила Атрея вздрогнуть. Ну вот, опять. Только не говорите, что сейчас снова придётся всеми силами подавлять глупое, наивное желание повиснуть у этого рыжего на шее. Нет уж, хватит. Даже если яркая клякса смотрится на картине хорошо, она нарушает изначальную задумку. А значит, от неё нужно избавиться. Но как можно отделаться от человека, если сам не уверен, что хочешь от него отделаться? Хотя, наверное, лучше всего просто сказать «Я не хочу с тобой встречаться». Да, оптимальный вариант.

- Слушай, а как думаешь, эти цветы настоящие? Или имитация?

Заготовленные слова не вырвались наружу: вроде не особо прилично резко менять тему, если тебе задали вопрос. Молодой художник стиснул зубы, не понимая, откуда вдруг лезут эти идиотские сомнения. В конце концов, что толку в этом глупом самокопании? Нужно либо сразу действовать, либо…

Зенон помахал перед лицом спутника рукой:

- Ау! Земля вызывает первого! Первый, первый, я второй, приём!

Злость испарилась, будто её и не было. Стряхнув оцепенение, Атрей покосился на тут и там торчащие из-под воды разноцветные бутоны:

- Понятия не имею. Хотя, если взглянуть поближе…

Прежде, чем юноша успел договорить, его собеседник уже устремился проверять. Ему что, действительно так важно знать, настоящие ли эти цветы? Даже если не настоящие – какая, в конце концов, разница? Цветы и цветы. Они даже не казались достаточно интересными, чтобы их захотелось зарисовать.

- Так, кажется, всё-таки… Ай!

Атрей бросился следом, но поймать поскользнувшегося парня не успел, и Зенон рухнул в воду, подняв фонтан брызг. Как говорится, за компанию досталось и несостоявшемуся «спасителю»: окатило с ног до головы. Атрей растеряно потеребил намокшую футболку, не понимая, как теперь себя повести. Нет, вроде бы помочь надо…

Сидящий в воде Зенон пустил изо рта фонтанчик, после чего выплюнул забившийся в рот бутон:

- Так и думал – искусственные. Фу! Ты когда-нибудь пробовал сжевать кусок пластика?

Атрей тем временем всеми силами старался сдержаться. Он напоминал себе о приличиях, о своём серьёзном намерении пресечь любые дальнейшие попытки сближения, и о многих других причинах не выказывать сейчас ярких эмоций. Но уголки рта сами собой поползли вверх, и через секунду парень расхохотался.

- Тебе-то смешно… - с шутливой обидой в голосе протянул даже не думающий подниматься Зенон. Держась за живот, Атрей с улыбкой уставился на «пловца»:

- Так ты специально грохнулся? На вкус их попробовать хотел?

- А то как же! Или пощупать хотя бы, - фыркнул рыжий. – С другой стороны, хорошо, что они не настоящие: будь цветы живыми, они бы явно так просто не отделались после моего падения.

Оба снова примолкли. Вроде бы Зенону следовало подняться, но он продолжал весело плескаться, точно ребёнок. Разве что песенку пиратскую не запел, как в каком-нибудь старом фильме.

- Ты мне никогда раньше не улыбался.

Столь резкий переход заставил Атрея в очередной раз испугаться. Опять… опять это тепло. Нет, оно приятное. Но что будет потом, а?! Ведь стоит только однажды впустить подобное чувство в свою жизнь – и всё изменится.

- Забавно, - продолжал Зенон, наконец-то выбираясь из озера. Как бы романтично смотрелась подобная сцена, если бы не стекающая с него в три ручья вода да парочка искусственных бутонов, зацепившихся за карманы штанов!

- Что «забавно»?

- Да так, - отвёл глаза Зенон. – Раньше я безумно хотел, чтобы ты мне улыбнулся. А сейчас смотрю на твою улыбку и думаю…

- … Что у меня зубы кривые? - на всякий случай Атрей упёрся языком в передние зубы, проверяя. Зенон прыснул:

- Я тут, между прочим, пытаюсь создать романтическую атмосферу, если ты не заметил!

Тяжесть, вызванная глупыми мыслями, лезшими в голову, давно отошла на второй план. Пришла ясность – простая и логичная настолько, что Атрею оставалось лишь недоумевать, с какой стати он притормаживал раньше. Да, надо действовать, но…

Приняв решение, Атрей бросился к спутнику, крепко обнимая его. Простой порыв, но имевший весьма неожиданное последствие: земля в самом прямом и неромантичном смысле снова ушла из-под ног, и тишину парка нарушило очередное «Бултых!»

- А мне-то казалось, мы оба достаточно промокли, - сплёвывая очередной бутон, усмехнулся Зенон. Атрей лишь крепче прижался к нему. Зачем какие-то пафосные слова, когда всё и так ясно? Пусть эти глупости останутся в старых фильмах.

Зенон осторожно погладил спутника по голове. По-прежнему еле касаясь, словно боялся навредить. Атрей усмехнулся: вот ещё, не хватало почувствовать себя эдаким неземным созданием.

- Молодые люди! Здесь купаться запрещено!

Услышав оклик охранника, оба рассмеялись. Пока Зенон и Атрей выбирались из воды под неумолчную ругань местного стража порядка, думали они об одном и том же.

Зачем стирать цветную кляксу с серой картины? Нужно просто раскрасить всю картину – и тогда клякса станет лишь её органичной частью.

Конец второй истории

========== Поганая скука ==========

Сухая кисть без грамма краски медленно скребётся о бумагу. Рядом – и мольберт, и палитра, и небольшая чашка с водой. Стоило бы начать свой рисунок, но Атрей никак не мог заставить себя сделать первый мазок акварели поверх карандашного наброска.

В этой некогда холостяцкой квартире на стенах уже нет места: на каждом миллиметре воткнута хоть одна картина. Кажется, проще было бы сразу расписывать стены, чем навешивать на них многочисленные холсты. Масло, акварель, пара работ пастелью… Одни – яркие, с сочными цветами, другие бледные, совсем прозрачные, теряющиеся на фоне остальных. И ладно бы картины выстроились на стенах лишь в гостиной, но нет: и в спальне, и на кухне, да даже в ванной эти чёртовы холсты. Причём в ванной они под стеклом, так что даже нет надежды, что старые испортятся и на их место можно будет повесить новые. И это не считая тех, что грудой свалены в чулане.