Оборотная сторона бессмертия (СИ)

- Драко, ты хочешь его следом отправить? – Нотт, положив ладонь на напряженное запястье, заставил вздрогнуть и, наконец, выпустить хватающего ртом воздух, ошалело глядящего на него Беддока.

- Нет, - выплюнул Малфой. – Я надеюсь, что тут еще можно что-то исправить.

Построение длилось сорок минут. Прогуливающийся мимо строя продрогших, угрюмых мальчишек Муррей, одетый в длинную, подбитую мехом мантию и высокие с меховыми отворотами сапоги, явно наслаждался ситуацией. Однако свидетелей произошедшего он так и не нашел. Парни молчали, рассматривая носки своих ботинок, и Драко, иногда бросающий исподлобья быстрые взгляды на стоящего слева от строя Уилана, заметил, что Альфа довольно хмыкает, когда очередной вопрос начальника лагеря натыкается на глухую стену упрямой тишины.

Наконец, то ли Муррею надоел этот унылый спектакль, то ли он сам начал замерзать, но бросив напоследок что-то о необходимости возвращать практику показательных профилактических порок, начальник лагеря приглашающе махнул рукой Уилану и быстро удалился в направлении медотсека.

Альфа наспех распределил дежурства и, похвалив парней за выдержку, отправил всех на завтрак.

- Мне нужно разрешение на опоздание в рабочий барак для моих парней, - произнес Драко, подойдя к Уилану, когда все заключенные разошлись, – и ремень Поттера… На полчаса.

- О да, ремень тебе нужен, - процедил Альфа.

Драко с трудом сдержался, чтобы не зарядить ему в челюсть.

- Вот и принеси мне его в казарму после завтрака, - голос, на удивление, даже не дрогнул.

Порол Малфой сам. Беддок, со спущенными до щиколоток штанами разложенный на койке, с которой перед экзекуцией лично свернул и убрал постель, прижатый за плечи Ноттом и Гойлом, извивался, пытаясь уйти от ударов, скулил, вскрикивал, умолял остановиться и клялся, что больше никогда не ослушается Драко.

Младшие ребята стояли вокруг, широко распахнутыми глазами наблюдая за происходящим, и Малфой видел, как с каждым новым ярко-розовым отпечатком на заднице Малькольма во взглядах мальчишек усиливается страх, страх перед Драко, перед лидером, перед карающей рукой. На двадцатом ударе из назначенных им двадцати пяти Малфой бессильно опустил ремень. Хотелось упасть на колени перед зареванным мальчишкой и просить прощения, хотелось прижать к себе этого дурачка, гладить по голове, сцеловывать холодные влажные дорожки с щек и шептать, что он не желал делать больно, но неисполнение приказов здесь чревато куда большей болью…

- Еще пять, - тихо и совершенно спокойно напомнил Нотт.

За спиной Драко едва слышно хмыкнул Уилан, наблюдающий за происходящим, привалившись к косяку двери и сложив руки на груди.

- Хочешь, я доделаю… - Тед, поняв без слов, что Малфою тяжело дается каждый удар, и зная, что слабину в наказаниях давать нельзя, поднялся на ноги и протянул руку за ремнем.

Драко отрицательно мотнул головой:

- Нет. Держи. Я уже чувствую удар, ты пока приноровишься, в мясо исполосуешь.

Досчитав до двадцати пяти, Малфой сам протянул Малькольму руку. Мальчишка встал с койки, всхлипывая и шмыгая носом:

- Прости… Прости, я не буду больше…

Драко не выдержал. Дернув парня к себе, он прижал его к груди и уткнулся носом в макушку:

- Я не смогу тебя защитить, если ты не будешь слушаться, понимаешь?

- Да… Да, Драко… Я буду… - бормотал Беддок.

- Если вы все, то прошу постель на место, - раздался низкий, немного насмешливый голос Уилана. – Беддок к Барнзу, остальные на работу. Малфой, верни ремень.

Драко выпустил паренька из объятий, проследил, как Гойл расстилает обратно постель, как Нотт помогает шипящему от боли Малькольму натянуть белье со штанами и выводит его из казармы, и, пропустив всех вперед, последним подошел к двери.

- Советую сделать все, чтобы Поттер никогда не узнал о твоей подработке в качестве «госпожи Совести», Уилан, - тихо процедил он. - Иначе твоя стая вернется под власть луны мгновенно… Поверь, я хорошо его знаю.

- Я защищаю тебя, сателлит, - Альфа невозмутимо забрал у него ремень.

Драко не ответил. Объяснять зверю, принимающему решения по принципу выбора меньшего из зол, что меньшее зло для него – для кого-то стало смертью, было бессмысленно. У вервольфа имелась одна правда, и человеческие метания между крайностями милосердия и жестокости были ему чужды. Малфой не сомневался – Стив Мид умер быстро и безболезненно, а Ранделл Уилан не испытывал удовольствия, обрывая его жизнь, впрочем так же, как и сомнений или мук совести. Альфа, являясь прирожденным убийцей, безжалостным хищником, в своей опасной простоте и честности с самим с собой был лучше тех многих «добродетельных» господ и «благопристойных» дам, что посещали Малфой-Мэнор когда-то в далекие времена безоблачного детства Драко, и сейчас парень как никогда ясно осознал, в каком змеином гнезде вращался, выживал и даже правил его отец… Драко досталась жизнь с волками, и, кажется, он уже почти научился «выть по-волчьи», принимая правила игры вервольфа. Осознание всего этого одномоментно смело «праведный гнев», вызванный поступком Уилана. Сейчас парень злился только на себя.

Малфой шел в рабочий барак, чувствуя на плечах еще один тяжкий груз - вину в смерти малолетнего насильника. Когда-то отец, слегка толкнув семилетнего Драко меж лопаток набалдашником трости, заставляя вспомнить об осанке, в ответ на нытье мальчишки, уставшего «держать спину прямо», ответил, что тренировать осанку нужно, пока идешь налегке, иначе потом груз жизненных невзгод раздавит очень быстро. Проходя мимо окон казармы, парень скользнул взором по своему отражению: идеально прямая спина, легкая походка, прямой, немного высокомерный взгляд. Еще одна смерть ничего не изменила во внешности Драко Малфоя, а душу… Свою израненную, местами почерневшую, словно обугленную душу он давно привык прятать за маской чистокровной надменности и цинизма.

***

Антимагических колец разного размера, разомкнутых в одном или нескольких местах, на территории Штатов оказалось ни много ни мало – девять штук, а на территории Америки – семнадцать. Отметив их на карте и внеся все известные американскому аврорату дислокации АИДа, Шеклболт тяжело вздохнул. Выходило, что штурмовать одновременно следовало сразу четыре хорошо укрепленные базы, и это если не брать в учет, что нужное им место могло быть еще просто неизвестно волшебникам Нового света, а то и вовсе Гарри могли держать совсем на другом континенте. Но, даже для проведения боевой операции в четырех кольцах, совпадающих с метками американцев, нужно было согласие янки на столь крупномасштабные внедрения боевых магических отрядов на их территорию, необходимы были четыре хорошо подготовленные группы сильных, опытных авроров. А малейший сбой, мельчайшая оплошность могли привести к смерти Гарри.

На очередном собрании Ордена было решено не торопиться. Невыразимцы занялись изготовлением портключей на все известные разомкнутые антимагические кольца, начав с четырех закольцованных баз АИДа. Единственная, но собранная из элиты британского аврората группа находилась в боевой готовности и ждала сигнала. У магических Штатов было запрошено и получено разрешение на проведение одной боевой операции на их территории без указания точного места, но с условием извещения о нем за час до начала сего действа. Теперь оставалось только ждать следующего шага АИДа, а точнее - портключа. Невыразимцы гарантировали, что, проработав все варианты путей порталов, они выяснят на какой из них зачарован маггловский портключ в течение часа. А значит, через два часа после получения «посылки» группа авроров может сорваться на задание. Учитывая, что по условиям АИДа Рон должен активировать портключ в течение суток, у авроров оставалось двадцать два часа на то, чтобы вытащить Поттера живым.

В теории все выходило гладко, но нервозность в рядах Ордена, авроров и даже невыразимцев росла с каждым часом, и это несмотря на то, что Шеклболт скрыл информацию об угрозе нового пришествия Волдеморта.