Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)

Алмазный Дракон взмахнул огромными крыльями и начал снижаться широкими кругами. Поднятый им порыв ветра сбросил Алвина с уступа на склон, но Маг ловко сгруппировался и совершенно невредимым скатился вниз, к остальным. Он сидел, прислонившись спиной к скале, смотрел, как спускается сверкающий на солнце Крылатый, и по его лицу текли слезы. Теперь он напоминал ему не только любимого, но и ледяного элемменталя, которого они когда-то сотворили вдвоем. Когда-то… Когда они еще были вместе, и каждый день был счастьем.

Дракон спускался прямо к ним, он уже складывал крылья. Алвин, дрожа от волнения, чувствуя, как бешено колотится сердце, встал и сделал шаг ему навстречу. Крылатый приземлился, опустил к его лицу сверкающую голову, и Маг утонул в синем сапфировом взгляде. Этот взгляд он никогда бы не спутал ни с каким другим. Он протянул вперед руку, коснулся, и, все еще не веря, произнес:

- Сабзиро…

В его сознанье раздался глубокий, протяжный, похожий на вздох, голос:

- Ааааалвииннн…

И грозный Алмазный Дракон склонился к его ногам.

Глава 19

Алвин упал на колени, широко раскинул руки, словно пытаясь обнять переливающегося огнями гиганта, прижался к алмазной шкуре и затих, чувствуя, как серая ледяная глыба внутри начинает таять. Три эльфа молча смотрели на эту фантастическую картину: громадный сверкающий Дракон и прильнувший к нему Маг, казавшийся сейчас очень хрупким. Трудно было поверить, что всего несколько минут назад он повелевал стихией и был столь могучим и грозным. Дракон быстро уменьшался, становясь снова угольно-черным, и вот уже руки эльфа сомкнулись вокруг его шеи. Потом Алвин на мгновенье почувствовал, как сильное горячее тело вдруг стало текучим и зыбким, и вскоре в его объятиях оказался вернувшийся в человеческий облик Сабзиро. Дракон и Маг посмотрели друг другу в глаза, и их губы, повинуясь древней, как Мир и вечно юной, как утренняя заря, понятной как солнечное тепло и непостижимой как жизнь и смерть, доступной всем и не принадлежащей никому Магии – Магии Любви, слились в долгом, заставившем забыть обо всем, поцелуе.

Наконец, вспомнив, что не одни, они обернулись, не разжимая объятий, поднялись с колен и посмотрели на остальных. Взгляд Алвина упал на Элеммакила. По его лицу, как всегда, невозможно было догадаться о боровшихся в душе чувствах. Его сын и дракон. Его давно сложившийся взгляд на жизнь, тысячелетняя история и вековые стереотипы его народа решительно восставали против этого союза. Но их сияющие глаза, их улыбки, их руки, обнимающие друг друга – все это заставляло верить и перевешивало все прочие доводы. Потом Маг увидел высокого невозмутимого воина, должно быть, Тирона, о котором отец упомянул, когда уговаривал бежать. Он стоял чуть позади Лаирендила, обнимая его одной рукой. Другая рука лежала на рукояти меча. Алвин посмотрел ему в лицо, и между ними состоялся безмолвный разговор. «Ничего не имею против тебя», - казалось, говорил спокойный взгляд Тирона, - «Но свое не отдам». «Я не возьму», - так же, взглядом, быстро ответил Маг, и глаза воина потеплели. Лаирендил радостно улыбался другу и при этом выглядел слегка смущенным, но из объятия освободиться не пытался.

Алвин окинул взглядом всех троих. Встрепанные волосы, испачканные сажей лица, опаленные огнем сапоги. Куртки Тирона и Лаи лежали на земле в стороне, оба были в рубашках, покрытых черными угольными пятнами. Рубаха Элеммакила, мятая, небрежно расстегнутая, свободно свисала с широких плеч. Камзола на нем не было. Алвин вспомнил, как отец накинул его ему на голову, чтобы уберечь от едкого дыма. Кажется, он, выйдя из холла, бросил его у порога замка. Коса Элеммакила расплелась, и волосы серебряным водопадом струились по ровной спине. Таким отца Алвин, пожалуй, не видел никогда. Он всегда был аккуратен, подтянут и слегка официален даже дома. Маг вспомнил, как они неслись по объятому пламенем коридору, и Элеммакил сильно, но бережно прижимал его, совершенно утратившего волю к жизни, к себе, неся на руках, как в детстве. Горло перехватила внезапно подступившая нежность. Отец… Я всегда думал, что ты не можешь простить мне своего разочарования, что тебе все равно, как я живу, были бы приличия соблюдены. Но ты пришел за мной и вынес из горящей темницы. Он перевел взгляд на Лаирендила. Лаи, ты тоже здесь. Верный, надежный друг. Горячо любимый, чтобы ты там ни думал. А я ведь решил, что ты на меня обижен и больше знать меня не захочешь. Тирон. Ну, ты-то, похоже, здесь вовсе не из-за меня. Но я все равно тебе благодарен, уже за то, что ты так бережно обнимаешь Лаирендила. Маг снова посмотрел на всех сразу, светло улыбнулся и произнес:

- Спасибо!

Это слово нарушило затянувшуюся тишину, все разом заговорили, заулыбались, сделали навстречу друг другу шаг, обнялись. Алвин чувствовал, как их с Сабзиро обнимают три пары рук, прижимают, хлопают по спинам и плечам. И он сам тоже обнимал, похлопывал, что-то горячо говорил и смеялся. Сабзиро был в некотором смятении. Обниматься с эльфами было непривычно и странно, Маг не в счет, это особое дело. Но они, несмотря на все предрассудки, на не похороненную до конца старую вражду, сумели договориться и вместе спасти Алвина, и это было важнее всего.

Наконец, радость и опьянение победой немного улеглись, все успокоились и повернулись лицом к тому, что недавно еще было родовой твердыней Серых Драконов. Замок уже не горел, вызванный Алвином ливень потушил жаркое пламя, и перед ними сейчас дымилась обугленная руина. Сабзиро, вполне удовлетворенный этой картиной, повернулся к товарищам:

- Что ж, полагаю, нет никакой необходимости оставаться здесь дальше. Давайте, я отнесу вас в Тиале.

Он посмотрел на Мага и спросил:

- Ты же не против по дороге в наш замок сделать небольшой крюк?

Дракон сильно преуменьшил, крюк выходил очень приличным. Но Алвин, у которого губы сами собой разъезжались в счастливой улыбке, разумеется, не возражал.

- Конечно, не против!

Элеммакил, выслушав предложение Сабзиро, попробовал отказаться.

- Если хотите, можете лететь сразу в замок, мы сами доберемся.

Дракон скептически посмотрел на бывшего Главу.

- Позволь узнать, как? Здесь на километры вокруг ни единой души и никакого транспорта.

- Я могу говорить с животными, даже на большом расстоянии. Центральная часть Мальдарской Гряды покрыта лесами, в которых, говорят, водятся единороги. Я мог бы их попросить, чтобы они довезли нас до обитаемых мест.

- Может, и водятся. Только это очень далеко. Уверен, что докричишься?