Двуликие (СИ)

Комната едва была освещена дрожащим пламенем свечей. Посредине стол, на котором лежит обнаженная Ритка, она уже пришла в себя и с ужасом в глазах смотрела на него. Поза ее сексуально-вызывающа: ноги приподняты... На ее животе серебряная чаша с ее свежей кровью. Одет он был (как я уже говорила) в черную рясу с капюшоном, в руках книга. Вдруг он начинает произносить проклятия, громко кричать и постепенно приходя в неистовство, Ритка забилась в истерике, пытаясь освободиться от пут, но у нее ничего не получалось. В воздухе пахнет потом, жиром сожженных свечей. Я ловлю на себе испуганный полный обречения взгляд Ритки, она плачет, пытается что-то сказать, но ее рот заклеен скотчем. Я только качаю головой, тоже плача, но, не замечая слез, смотрю на нее и шепотом прошу простить меня, за то, что я ничего не могу сделать, за то, что все это из-за меня. Она зажмуривается и рыдает, ее даже подкидывает над столом от них, я тоже рыдаю с ней в унисон.

- Белиал, отец мой, и мое последнее пристанище – грозно раздался его голос в комнате, Ритка задрожала. - Я рожден тобой, и когда-нибудь вновь вернусь к тебе. Но на тот короткий период, что я ступил на эту ничтожную землю, дай мне силу. Пусть ноги мои будут тверды, чтоб пройти тот длинный путь, который мне предстоит – путь к ней, - он посмотрел на меня. - Пусть мышцы мои нальются камнем, чтоб смог я обнять ее, и никогда больше не отпускать, и оградить от всех напастей земных. Пусть ее тело станет моим навек, - от этих слов уже задрожала я. - Пусть завистников и недругов поглотят недра земные. Так будь моей твердью и моей колыбелью! Ave Satanas!

Потом он повернулся в другую сторону, на восток и заговорил снова:

- Люцифер, властитель воздуха и света – дай мне легкость и крылья, чтоб лететь к ней быстрее ветра. Сделай разум мой легким и свободным, и дуновением своим сатанинским прогони страх из моего сердца. И пусть ветра и метели не причинят ни ей, ни мне никакого вреда. И пусть каждый вздох ее будет только обо мне. Вихрь же жестокий пусть сметет с пути моего всех завистников и недругов. Будь моим конем и моим покрывалом! Ave Satanas!

Потом он повернулся на юг.

- Левиафан, владыка глубин морских, повелитель древних чудовищ – пусть кровь в моих венах вскипит, и никогда более не будет спокойной и жидкой. Пусть божественная вода напоит и ее, и меня, и на своем долгом пути мы никогда не вспомним о жажде. Пусть влага ее поцелуев напоит меня одного – пусть же и кровь ее и моя станет нашей общей. И пусть шторм настигнет каждого, кто осмелится помешать нам. Будь моей бурной рекою и моей тихой гаванью! Ave Satanas!

- Нет! – закричала я. – Остановись! Не смей!!!

Он повернулся на запад.

- Сатана, господин огня и пламени...

- Нет!!! – я соскочила с тахты. – Замолчи!!!

Но он только толкнул меня обратно, подставив к горлу нож.

- Владыка сердец – пусть мое сердце, - продолжал он. - Бьется еще сильней и никогда не даст слабину, никогда не предаст меня. Пусть святой огонь моей любви вечно горит в моем сердце. Зажги же огонь и в разуме моем, сделай меня хитрым и изворотливым, чтобы смог я пройти по столь тернистому пути. Но не дай превратностям судьбы изменить меня, пусть всегда в глубине горит огонек моей прежней личности, чтобы в нужное время мог я стать самим собой. Зажги же огонь и в ней, - он зло посмотрел на меня. - Пусть самое драгоценное, что есть в ней - ее душа – станет моей. Пусть пламя нашей любви горит, не угасая. И пусть испепелен будет каждый, кто осмелится помешать мне! Будь же моей карающей дланью, и согрей меня в трудный час! Ave Satanas!

- НЕТ!!!! – заорала я, но он ударил меня рукояткой ножа, и я упала на пол.

Дальше были только картинки. Он склонился над Ритой, что-то стал писать на ее теле ножом, она кричала, но я слышала ее крик как через вату, дыхание давалось с трудом, потом меня вырубило.

Следующая картинка, он надевает презерватив на себя и насилует ее, Ритка извивается и кричит, скотч уже давно отлип от ее губ из-за слюны и слез. Со стола между его и ее ног капает кровь – он порвал ее…

- Отпусти ее… - хрипло выдохнула я, попытавшись подняться, но руки, на которые я оперлась, были слабыми, и я упала на пол, ударившись головой, меня снова вырубило.

Когда я пришла в себя, было значительно легче, но меня сразу затошнило, не знаю из-за головной боли или из-за того, что Ритка уже прирезанная лежала на столе.

- Боже… - пискнула я, но тут же закрыла себе рот, чтобы не закричать, по лицу тут же полились слезы. – Ритка! – воскликнул я, бросаясь к ней (его не было слышно, да если бы и было, мне плевать!). – Ритка, ты меня слышишь?! – я потрясла ее за плечо, но она не отреагировала. – Нет! – закричала я. – Нет, ты же не умерла, правда?!

Я дрожащей рукой дотронулась до ее запястья – пульса нет…

- Что б тебя!!! – воскликнула я, ударяя кулаком по столу.

Так, не время раскисать, нужно что-то сделать, пока его нет. Видимо полиция не нашла мою подсказку, раз убийства все еще продолжаются! Нужно придумать что-то еще! Я залезла в его сумку. Бля, сколько тут ножей… Он ведь не заметит, если один пропадет, а? Я застыла, не зная, что делать, а потом метнулась к клетке и спрятала нож под плед, что там так остался лежать. А потом метнулась к Ритки с таким же ножом в руках, но опять застыла. Что делать? Как дать им понять, кто он? Ведь снова написать то же самое будет глупо, а полностью имя он заметит…

Напишу первую букву его фамилии! Но где…? Ноги у нее сейчас приподняты, он заметит, так что вариант под коленом отпадает. Подмышкой? Но она такая худая… Он тоже заметит… Наверху открылась входная дверь, я уже выучила как именно она скрипит.

Я резко повернула голову Ритки на бок и написала у нее на шеи под самыми волосами букву «А». Оторвала клочок от своей рубашки, промочила рану (хоть она и мертва, но умерла-то она совсем недавно, даже кровь еще теплая, поэтому и выбегает, хоть и не циркулирует уже), вытирая кровь, а потом протерла нож. Послышались шаги. Я метнулась к тому месту, где валялась, аккуратно подтаскивая к себе тахту, и легла, делая вид, что все еще без сознания.

Вдруг он схватил меня, отцепив наручники, открыл клетку и забросил (именно забросил!) меня в нее. Я не смогла сдержать стона боли, голова снова унеслась в туман.

- Ты меня разочаровала, - презрительно проговорил он. – Отныне будешь сидеть тут!

- Пошел ты… - удалось выдохнуть мне, а потом мир окутала тьма.

Убийца:

Все прошло как надо, за исключением истерики Олеси, она стала рыпаться, мешать мне, поэтому пришлось ее на время вырубить ее.

Когда все было сделано, я сходил и подготовил машину, и взял из нее целлофан, в который заверну ее, перчатки я так и не снял, я ж не идиот. Вернувшись назад, я вернул Олесю в клетку, потому что она больше не достойна пользоваться, хоть и относительной, но свободой.

Я завернул Риту в целлофан и поволок ее в машину, запихнул в багажник. Куда же ее отвезти? К ней домой? Нееет… Я довольно улыбнулся и завел мотор.

Звонить Семми я больше не буду, он и так подобрался ко мне слишком близко, поэтому я просто оставлю ему подарочек возле двери. Вот завтра он обрадуется!

Подъехав к его дому, я прислушался, вроде все тихо, для города естественно. Где-то кто-то дрался и орал матом, где-то орала сигнализация, видимо, машину угнать пытались, кто-то орал пьяным голосом похабные песни. И это люди?? И это их она и Семми жалеют?? Да таких надо истреблять!

Я спокойно поднялся на их этаж, было уже очень поздно, ритуал затянулся, но это же мне было на руку, намного меньше вероятность кого-то встретить. Но тут как назло, где-то открылась дверь, я нырнул в арку, прислоняясь к стене. Мимо меня пробежала расфуфыренная девчонка. Шлюха! Я подождал, пока не пикнет дверь подъезда, а потом возобновил свой путь, подойди к дверям их квартиры, я приложился к ней ухом - прислушиваясь. Там было тихо, мой мальчик спит… Сладких снов, дорогой, вот тебе подарочек на завтра, надеюсь, он тебе понравиться. Я свалил тело Ритки прямо на пол, она привалилась к стене, смотрелось красиво: по целлофану разводами разлилась ее кровь, сама она застыла неподвижной куклой.