Искушение на двоих (СИ)

– Привет, Эрна, это Том. Помнишь меня?

Созвонившись с той самой девушкой, с которой случайно познакомился однажды в парке, Том пригласил ее в кафе, где и планировал отвлечься от лишних мыслей о некоторых несовершеннолетних искусительницах, заставляющих его собирать листья прямо с деревьев.

Но, вопреки своим надеждам и ожиданиям, этой встречей Каулитц уже не был впечатлен так, как ему хотелось. Казалось, он пытался увидеть во взгляде серых глаз знакомые лукавые огоньки и цвет янтаря; не было и очаровательной родинки под нижней губой, которую хотелось бы накрыть губами, темных волос с необычно вплетенными в них дредами.. Все было как будто пресно и обыденно, Эрна не светилась тем завлекающим ярким внутренним огнем, и Том стал все ближе подбираться к неутешительному выводу о том, что ему, похоже, себя спасать было слишком поздно, а чувства уже выбрали своей целью другого человека.

И тогда, проведя этот вечер в различных, большей частью нейтральных разговорах, Каулитц просто вернулся домой и практически сразу лег спать. Сказалась общая усталость, скопившаяся за весь день, и теперь организм требовательно хотел отоспаться. Простое и легко выполнимое желание, казалось бы, однако у обстоятельств явно были другие планы: примерно в половине второго ночи мобильный мужчины разразился громкой трелью, вырывая его из состояния легкости и приятной расслабленности.

– Слушаю, – потирая еще не открывшиеся глаза, вяло выдохнул в трубку все еще находящийся на грани сна и яви Том, но услышал лишь тишину, нарушаемую негромким глубоким и даже чуть прерывистым дыханием. – Кто это? – переспросил парень, но так и не услышал голоса, который мог ему ответить словами.

Хмыкнув, Том без лишних выяснений отклонил вызов и, забросив телефон под подушку, снова погрузился в свой сладостный, прерванный сон.

========== Глава третья ==========

Когда Биллу Лауферу захотелось позвонить своему горячо любимому садовнику, его даже не остановил тот факт, что на часах уже было начало второго ночи, и это позднее время все обыкновенные люди проводят во сне.

Он же как раз только явился домой после встречи с друзьями, которые недавно приехали из Франции, куда Билл в этот раз из-за проблем с окончанием учебного года, увы, не поехал. Родители решили наказать свое непослушное чадо, изъяв паспорт и пытаясь теперь всячески ограничивать его передвижения по миру и стране, заставив оставаться дома в обдумывании своего непотребного поведения. Первое время без скандалов и ругани, естественно, не обходилось, но позже юноша, казалось бы, смирился, а теперь и вовсе не жалел о том, что никуда не поехал.

Слегка пьяный Билл, услышав сонный голос газонщика, умильно прижал ладонь к улыбающимся губам, не смея сказать что-либо, а в мыслях уже представлял обнаженного мужчину, лежащего в постели, в которую тоже бы не отказался сейчас попасть и явно не для того, чтобы просто скромно заснуть под его теплым боком. Это, скорее, являлось завершающей частью его плана, и от всех этих откровенных представлений его разгоряченное алкоголем тело моментально стало реагировать.

Пока Билл замечтался, шумно дыша в трубку, ничего не понимающий садовник уже отклонил вызов и даже заснул, а юноша принялся обдумывать грядущий день, ведь в любом случае чем-то нужно было снова привлекать внимание красавца, который, вероятно, теперь вновь вернет в боевую готовность свою с трудом усыпленную бдительность.

Лауфер понимал, что мужчина для начала просто опасается связываться с несовершеннолетним, и его, если честно, это открытие даже удивляло, поскольку юному брюнету уже встречался контингент старше него самого на два-три, а то и на четыре года, который, особо не раздумывая, шел прямиком к нему в постель. Однако теперь это нелепое ограничение по возрастной категории тоже тормозило процесс, но его с тем же, да даже с еще большим успехом могло бы тормозить и неприятное открытие об истинной половой принадлежности так называемой Белинды.

На самом деле Билл терпеть не мог и горячо ненавидел, когда его в чем-либо сравнивали с сестрой, будь то та же успеваемость в лицее, поведение, внешность, и он назло делал все наперекор, превращаясь в полную ее противоположность буквально во всем. Теперь еще в эти ряды вступил и понравившийся ему газонщик, даже не предполагавший, что Лауфер – далеко не девочка, который пусть пока и не знал, какое имя все же «угадал» Каулитц.

Утро следующего дня Билл встретил в приятной, ласковой тишине, сквозь которую пробирались звонкие голоса птиц, живущих в саду, а дьявольское гоготание газонокосилки по всей округе больше не раздавалось. Все верно, ведь садовник все постриг еще в прошлый раз и теперь будет тихо и мирно восстанавливать поврежденные участки, убирать слежавшуюся листву и заниматься посевом, пока травинки, нежась на солнце и впитывая влагу, которой щедро снабжал их новый садовник с помощью автоматического полива, росли, готовясь к новому сеансу у привлекательного газонного стилиста, и тянулись в бескрайнее и голубое, как развратные мысли бесстыдного Билла Лауфера, небо.

Обнаженный брюнет бодро распахнул окно и высунулся наружу, принимаясь осматривать великолепный в своей пышной зелени сад и словно сквозь оптический прицел выискивая притихшего садовника своим пронзительным и покоряющим любого взглядом, но тот так пока и не появился в зоне видимости, хотя стрелки часов давно перевалили за восемь. Максимально быстро собравшись и нарядившись в тот же провокационный топ и уже другие, но не менее откровенные шортики, благоухающий и распрекрасный Лауфер душистым облаком выплыл в сад, готовый к новому этапу покорения строптивого мужчины, который упорно и бессовестно продолжал любоваться красотой брюнета на расстоянии, по-прежнему не смея сокращать дистанцию.

Юноша обошел сад и весь дом вокруг на два раза, заглядывая даже в самые маловероятные места, но, к своему негодованию, Тома он так и не нашел. Садовник по неведомым причинам на своем рабочем месте сегодня отсутствовал. Это неприятное открытие невообразимо возмутило Лауфера, который, разъяренно топнув ногой, облаченной в легкий белоснежный красивый кроссовок, поспешно отправился домой, чтобы задать на этот счет ряд вопросов. Но уже через несколько шагов он мгновенно замер на месте, обдумав ситуацию заново.

Для начала нужно было учесть внешний вид, в котором Билл собирался выяснять отношения с родителями, что бросится им в глаза в первую очередь, а эти люди слишком проницательны, чтобы не заметить истинной заинтересованности сына во всем этом деле, которому обычно вообще наплевать, что творится в доме.

Билл задумчиво закусил губу и, уперев руку в бок, пытался экстренно составить план Б, коль плану А даже не позволили реализоваться. Его темноволосую голову активно осаждали навязчивые и не отличающиеся положительным настроем мысли о том, что, вероятно, садовник что-то заподозрил и сбежал от него с концами, и вся операция с треском провалилась. От этих тяжких и ужасных дум юному брюнету стало окончательно плохо и страшно до дрожи во всем теле. Терять красивого мужчину из вида, да и терять его вообще он совершенно не хотел.

В муках сомнения и сильнейшем волнении он незаметно вернулся в свою комнату и, упав на бежевое мягкое покрывало, захныкал от отчаяния. До самого обеда мальчик продолжал изводить себя и всячески накручивать, доходило даже до того, что он несколько раз хватался за телефон, чтобы позвонить наглому садовнику, который посмел сегодня к нему не прийти, но одергивал себя, боясь испортить все окончательно. А к моменту, когда расстроенный Билл и вовсе разобиделся на весь свет и на газонщика в первую очередь, в дом Лауферов пожаловал гость.

Среди всего многоликого полчища друзей юноши выделялся один парень, Альберт Штейн, который, в отличие от других ребят, с кем Билл проводил практически все свободное время, действительно был ему другом и одновременно был знаком сразу с двумя Лауферами, одним из которых являлся Билл-настоящий, скрытый от всех остальных.