Некоторые вещи не покупаются (СИ)

К алкоголю у Макса выработалось стойкое отвращение. Как только кто-нибудь упоминал спиртное, Максим вспоминал номер в мотеле, разлитую на простыне смазку, хохот Артема и собственные неловкие попытки одеться как можно быстрее. Ему было стыдно, противно и очень обидно, он хотел попеременно удавиться, удавить Артема и Вика. Или совершить двойное убийство, а затем суицид.

Про историю забыли, как ни странно, очень быстро — Крис пошутил по этому поводу еще пару раз, а потом совершенно выбросил из головы. Сергей (Макс был уверен, что он в курсе дел) молчал, как рыба, а Вик только многозначительно улыбался во время встреч. Впрочем, он улыбался так и до злосчастного похода в клуб. Поэтому все горе валилось на Максима исключительно от собственного ума. Он не мог выбросить из головы позор, ежедневно массировал его самобичеванием и дошел до того, что его стало воротить от мужского одеколона и пивных банок в урнах на улице.

Совершенно некстати подобрался кризис. Преподаватели решили оторваться на нем за те семестры, когда он выезжал на наглости и таланте, учебная часть трясла списками пропусков, мать внезапно занялась собой и записалась на йогу, Крис настаивал на регулярных обзвонах, и у исхудавшего, сонного, злого Макса просто не было выхода. Он бродил по улицам тощим скелетиком с приваренной к уху трубкой, вежливо отвечал на входящие, деликатно звонил сам и мечтал о том, чтобы этот Новый Год стал последним в его разнесчастной жизни.

— Чего кислый? — спросил в очередной раз Сергей, подбрасывая студента из института в офис. Они условились об этом на те дни, когда Макс не мог усесться на оба стула без чужой помощи. Крис, Вик, Вероника и все, с кем успел познакомиться Максим, наотрез отказались помогать ему в нелегком бремени, и тогда на сцену вышел вечно расслабленный пофигист Сергей. За это Максим был ему безмерно благодарен.

— Ты не знаешь, где достать травки? Не хочу связываться со знакомыми — запалят, начнется прежний треп, мол, толкай друзьям, а мне бы для себя, — ответил Макс. Больше некому было выложить такой вопрос.

— Забрал бы ты, Максим Иванович, документы из вуза, — Сергей посмотрел на него в зеркало заднего вида, как делал всегда во время их поездок. Смотреть напрямую в глаза собеседнику тихий Сергей не любил, а вот через отражение — запросто.

— Лучше уволиться, — фыркнул Максим. Нервы у него были на пределе.

— Зачем же увольняться? Получается у тебя отлично, голос красивый, сам ты вежливый, чувство такта есть. Клиенты часто про тебя говорят, какой ты хороший секретарь, — сообщил Сергей, которого иногда тянуло на длинные (из двух-трех предложений) тирады.

— И какой мне светит карьерный рост? — нахмурился Макс. Он задавал себе этот вопрос каждый вечер, когда, измотанный и голодный, заваливался в кровать.

— Пока никакого, — ответил Сергей. — Подумай сам, тебе двадцать только в следующем году исполнится, ты совсем молодой, а получаешь уже хорошие бабки. И не за всякую мерзость, как некоторые, а за простые звонки.

— Да я толком не знаю, кому звоню-то.

— Адекватным взрослым людям, в этом можешь не сомневаться, — продолжил Сергей. — И после общения с тобой они остаются такими же адекватными. Чего нельзя сказать о покупателях «Гербалайфа» или пылесосов с ядерным реактором внутри. Хорошая честная работа, Крис еще тебе отпуск даст непременно, я его знаю. Не парься ты про карьерный рост — когда надо будет, вырастешь, а пока прекращай себя загонять.

Максим на заднем сиденье, как обычно, разглядывал Москву. Кататься с Сергеем ему нравилось — тот не навязывался, только поддерживал разговор, если Макс был не против потрепаться. И водил он в сто раз лучше Виктора. Да, если подумать, даже получше Криса. Флегматично, расслабленно и уверенно.

— Сергей, скажи, а ты когда-нибудь был… ну, у Криса? — спросил Макс.

— Какой странный вопрос, — Сергей рассмеялся. — Мы с Крисом живем вместе, почти полтора года. Так что я даже не знаю, что тебе ответить — записывался ли я к нему по телефону? Ты это имел в виду? Тогда нет, не был. Ну, так он и не работает там сам, только присутствует, когда надо.

Макс ничего не понял, но спрашивать дальше ему было совсем неудобно. По крайней мере, разобрался в странных отношениях Криса с Сергеем — живут они, значит, вместе.

— А Виктор что, с вами живет?

Сергей заржал так громко, что Макс подпрыгнул от неожиданности — он и не знал, что флегма за рулем умеет выражать свои эмоции настолько ярко. Казалось, Сергей вот-вот затормозит, чтоб отсмеяться.

— Нет, конечно, ты что.

— Я помню, ты говорил, что западал на него.

— Дураком был, не знал, какая он скотина, вот и запал.

— Ясно.

Информации стало куда больше, только что с ней делать — Максим не представлял даже близко.

За три месяца работы он стал относиться к геям очень спокойно. Никто (за исключением ублюдка Вика!) не попытался к нему «подкатить», никто не давал номера телефонов, никто не зажимал мужиков в коридорах дома или офиса. Все было так культурно, что Макс, не знай он наверняка, с какими людьми связан Крис, решил бы, что работает на консалтинговую фирму для богатых бизнесменов. Что-то вроде коучеров для тех, кому надоели корпоративные тренинги.

Последняя неделя перед Новым Годом превратилась в кошмар. Максим завалил пару экзаменов, улетев таким образом на пересдачи в январе, ухитрился перепутать в расписании Криса две встречи, получив адски громкий нагоняй, да еще к тому же накормил братика с сестрой стиральным порошком вместо манки на завтрак. К счастью, обошлось простым промыванием желудка, но именно эта оплошность стала последним звоночком. Макс понял, наконец, что не может и дальше совмещать несовместимое. Он с большим разочарованием для самого себя признал: с институтом нужно завязывать.

— Объясни, почему тебе это так важно? — спросил Сергей, подбрасывая секретаря в очередной раз.

— Там друзья, подруги, куча клевых людей, — ответил Макс, засыпая возле окошка после напряженного экзамена по философии. Какого хрена в политехе нужно изучать философию, что за несправедливость?

— Давай я лучше познакомлю тебя с кем-нибудь толковым, — предложил Сергей, потом усмехнулся и добавил. — Помню, пару лет назад Дмитрий Сергеевич мне такое же предложение сделал. Послал я его далеко тогда. И зря, кстати.

— Спасибо большое, — нахмурился Макс, — Виктор уже познакомил меня с одним толковым, больше не надо, я лучше как-нибудь своими силами.

— Вик сто лет не имел дела с людьми твоего возраста, — улыбнулся в зеркале Сергей. — Он по части взрослых дяденек, с такими фокус со шлюхой прокатывает на раз два. Ты у нас крепкий орешек, гордись!

Максиму гордиться было совершенно нечем — голый Артем мелькал перед глазами, как будто и не выходил несчастный секретарь из мотеля.

— Мне нравятся компании, тусовки, я со сверстниками хочу общаться, Сергей, а не со… ну, вы поняли, — ответил Макс. Иногда разница в возрасте его нервировала. Вот даже с этим коньяком — ну, какие нормальные люди пьют коньяк? Надо напиться? Водка! Надо расслабиться? Пиво! Все, вопрос с напитками решен на всю жизнь.

— Со стариками и шлюхами, что ли? — Сергей понимающе улыбнулся. — Я свожу тебя в клуб, где бывает много твоих сверстников. Конечно, не самый обычный клуб, но куда лучше, чем вариант Вика. Не волнуйся, пить тебе там никто не даст, да и в постель не потащат. Я побуду рядом. Идет?

Макс поколебался, но кивнул. С Сергеем идти в клуб было не страшно, он уже чувствовал, что нашел хорошего друга, пусть и намного старше себя самого.

К вечеру субботы с Максима можно было снимать скальп — он бы даже не поморщился. Из мыслей остались только мечты о сне, от когда-то обаятельного внешнего вида — завалившиеся внутрь синяки под глазами, каждый с кулак размером. Он был разбит, но обещание помнил, поэтому в семь вечера вышел к подъезду и стал ждать. Сергей приехал с Сергеем — Макс постоянно путался, когда ехал с этой парочкой. Водитель и сисадмин были одинаково представительны, и обратиться к кому-нибудь из них неформально у Максима не поворачивался язык. Вот и уточнял по сто раз, кого имеет в виду.