Там, где мы есть (СИ)

Nickelback — Far Away

Он соскучился по этой прохладе, которая проникая через пульсацию на запястьях, струится по его венам, стремясь к его сердцу. И когда холод достигает своей цели, Роб закрывает глаза, проваливаясь в темную бездну, разделяющую его реальности. Ему кажется, что в этот раз граница между реальностями долго не отпускает его из своих объятий. Как мать, к которой вернулся блудный сын. Она ласково убаюкивает. Обволакивает темнотой и невесомостью полета. Будто соскучилась. И Робби нравятся эти ощущения. Он тоже соскучился… Но тьма пограничного состояния все же отпускает его, и Питер оказывается там, где хотел, где видел Феликса в последний раз — на том самом утесе… В Неверлэнде вечер — любимое Питером Пэном, как, впрочем, и Робби Кэем, время суток, когда оранжевый диск солнца нависает прямо над линией горизонта, разбрызгивая огненные пятна по водной глади бирюзового океана. Он удовлетворенно подмечает, что его цветной мир стал прежним, таким, каким был до того, как в него пришла Тьма со своей удручающей серостью. Все вернулось на круги своя… Вот только на горизонте, там, где океан встречается с небом, нет галеона с раздувающимися белыми парусами, направляющегося к берегам Неверлэнда. И в этом мире больше нет Киллиана Джонса, самого важного для Питера Пэна человека, которого он любит всем сердцем. И Феликса тоже нет… Только сейчас Питер понимает, что на утесе он один, и растерянно оглядывается.

Он замечает Феликса возле светлого портала, который остался после того, как исчез темный портал Киллиана Джонса, забрав с собой Тьму и серость. Феликс стоит перед светло-серебристым полотном неподвижно, а у Питера замирает сердце — он знает, что Феликс теперь не пленник Неверлэнда, и портал его не отторгает. Питеру кажется, что Феликс сейчас сделает шаг и навсегда уйдет из Неверлэнда, оставив его в одиночестве. Это пугает не на шутку, и Пэн, взмыв ввысь, быстро преодолевает разделяющее их расстояние и тихо опускается у Феликса за спиной. Странно, но Феликс почему-то отражается в поверхности портала, хотя своего отражения Питер не видит. Он напряженно всматривается в зеркального Феликса и видит, как его отражение постепенно исчезает тоже. И как только это происходит, Феликс приближается к порталу и касается рукой мерцающей серебром поверхности, а у Питера перехватывает дыхание, и он торопливо делает шаг, разделяющий их.

— Не уходи… — Питер шепчет другу свою просьбу и дышит ему в затылок, а Феликс зябко передергивает плечами, но не поворачивается. — Пожалуйста. Не бросай меня здесь одного или забери с собой.

— Питер?.. — в голосе Феликса сквозит недоверие, но в следующую секунду парень поворачивается, и Питер видит, как вспыхивают радостью голубовато-зеленые глаза с прожилками плавящейся зелени. — Питер!!! — Феликс широко улыбается и, подхватывая Питера на руки, делает какие-то невообразимые пируэты, кружась в обнимку со своей драгоценной ношей.

— Боже, Феликс, что ты творишь? — Питер улыбается в ответ, глядя на несдерживаемую радость друга — он, наверное, впервые за все время их дружбы видит такого Феликса. — Поставь меня сейчас же на землю. Слышишь?

Феликс тут же выполняет просьбу, но не выпускает его из своих объятий. Он так сильно прижимает Питера к себе, что тому кажется — еще чуть-чуть, и воздух перестанет поступать в его легкие.

— Тебя так долго не было… — Феликс зарывается в каштановые кудри друга носом и несколько раз сильно втягивает в себя воздух, как наркоман, дорвавшийся до своего вожделения — ему так не хватало этого, ставшего за долгие годы родным, запаха. — Я соскучился.

— Я тоже, — Питер судорожно цепляется пальцами за неизменный плащ Феликса, который пропах дымом костра, лесом и самим Феликсом. Он вдыхает этот запах. До дрожи… До головокружения. — Я тоже…

Питер не знает — сколько они еще вот так стоят… Он даже не замечает, как возле них появляются два больших волка — белый и черный. Призрак и Тень. Звери усаживаются в паре метров от них и отворачивают свои мохнатые головы в сторону океана, чтобы не смущать их любопытными взглядами. Но потом все же не выдерживают, подходят к Питеру и ластятся к нему, как два огромных кота, стараясь при этом лизнуть его в руку. В Неверлэнде все соскучились по своему Питеру Пэну.

— Простите, что долго не появлялся, — Питеру становится неловко и перед Феликсом, и перед волками. — Но я просто… не мог.

«Не нужно извиняться, мой мальчик. Мы все понимаем, что тебе пришлось нелегко… И мы рады, что ты снова с нами», — зеленые глаза Призрака искрятся от радости.

— Что у нас тут новенького? Кто-то появился в Неверлэнде пока меня не было? — вопрос Питера больше адресован Феликсу.

— Ну, у нас прибавился пяток мальчишек, — Феликс улыбнулся. — И Хеллион просто неуправляемый. Мелкий засранец, с которым сладу нет никакого. Все «старички» уже ждут не дождутся, когда он отправится в свою реальность. Всех достал и утомил.

— Понятно, — Питер рассмеялся и подмигнул. — И я так понимаю, что это будет первый кандидат на игру в иллюзию. А кроме Потеряшек?.. — лицо Питера стало абсолютно серьезным, но закушенная губа выдавала его волнение.

— Нет, — Феликс покачал головой и потупил глаза, а волки поспешно отошли, уселись чуть поодаль и снова заинтересовались океаном. — Больше никто…

— Понятно… — Питер вздохнул и, повернувшись к океану, посмотрел на то место, где обычно стоял на якоре пиратский галеон.

Он почему-то рассчитывал на другой ответ. Ему казалось, что Киллиан все же вернулся в Неверлэнд и ждет его. Значит, предчувствие его обмануло. А ему ничего не остается, только лишь ждать… И он готов ждать целую вечность. Самое страшное в ожидании — не само ожидание. Самое страшное — неизвестность… Существует ли где-то тот, кого ты ждешь? Помнит ли он тебя? Вернется ли вообще?

— Ты надеялся, что…

— Нет, Феликс, — Питер качает головой. — Не нужно мне напоминать о нем, ладно?

— Хорошо, но… — Феликс замолкает на полуслове, будто раздумывает — стоит ли продолжать. — Но я должен тебе кое-что рассказать о… нем.

— Не сегодня, Феликс… — Питер рад, что стоит ко всем спиной, поэтому никто не увидит, как он терзает нижнюю губу, и тоски в глазах тоже никто не увидит… — Ну, что же, займемся делами? — Питер неожиданно хлопает в ладоши, и когда поворачивается к Феликсу, в его глазах уже нет тоски — в них веселое озорство, пусть и напускное. — Жажду познакомиться с сорванцом, которому удалось проесть печенку всегда спокойному и невозмутимому Феликсу. Веди меня, мой друг, к этому страшному монстру!

Когда Питер с Феликсом появляются в лагере, все Потеряшки собираются вокруг них. «Старички» радостно приветствуют Хозяина Неверлэнда, и Пэн пожимает каждому руку и перекидывается парой слов. Новенькие же робко стоят чуть поодаль, не решаясь подойти. Пэн сам подходит к ним и знакомится с вновь прибывшими обитателями Неверлэнда, попутно выясняя их настоящие имена и прикидывая дальнейшую стратегию игры, которая позволит переправить каждого в свою реальность. Когда Питер спрашивает о Хеллионе, все как-то странно улыбаются и расступаются.

Светловолосый мальчишка с ярко-синими глазами вовсе не похож на монстра, который терроризирует всех обитателей Неверлэнда. Хеллион больше похож на невинного ангела, который изумленно хлопает ресницами, разглядывая Питера. Но Феликс шепчет на ухо Питеру, чтобы он не обольщался насчет этого малолетнего оторвы. Мальчишке действительно не больше лет десяти, и Пэн думает, что раньше в его мир такие малыши не попадали.

— Ну, привет, Хеллион, — Питер добродушно улыбается мальчишке и протягивает левую ладонь для рукопожатия. — Наслышан о тебе.

«Ангел» вдруг неожиданно супит брови, обводит всех ребят изучающим взглядом и останавливается на Феликсе.

— Ябеда, — Хеллион показывает язык Феликсу, а потом деловито жмет руку Питеру Пэну. — Я тоже о тебе много чего знаю, — мальчишка хитро прищуривает глаза. — Рад познакомится.

— Оу! Я смотрю, ты здесь не один, а с братом, — Питер уже получил информацию о всех «новеньких» и немного растерян, когда фамилия настоящего имени мальчика совпадает с еще одним — семьями в Неверлэнде пока еще не появлялись.