Месть Слизерина (СИ)

- Гхм... Приветствую Вас, милорд, - откашлявшись, Волдеморт попытался взять себя в руки. Салазар радостно улыбнулся, отчего Лорду дико захотелось сбежать куда подальше, и небрежно повел рукой. Стены зала на мгновение засияли. Волдеморт сглотнул.

Салазар положил сверток на маленький столик, аккуратно развернул тонкую ткань, и у Волдеморта потемнело в глазах: внутри оказались... розги.

- Мой милый Наследник... - нежно прошипел Салазар на серпентарго, - ты громко и часто называл себя моим Наследником... ты им и оказался... это хорошо...

Маг задумчиво прошелся вдоль стены, глядя на застывшего в шоке Волдеморта, как удав на кролика.

- Но вот задумывался ли ты, что означает титул Наследника... судя по всему... НЕТ! То, что ты творил... да за такое, тебя убить мало! Поэтому, я займусь твоим воспитанием... тем более, этого хочет Магия.

Слизерин задумчиво посмотрел на совершающего странные поползновения мага и злорадно хмыкнул:

- Не поможет. Отсюда тебе не сбежать. Так что, дорогой НАСЛЕДНИК... снимай мантию и ложись на вот эту самую лавку, буду учить тебя уму-разуму. Впрочем, в признание некоторых заслуг, разрешаю тебе самому выбрать розгу. Прошу, - и маг вальяжно повел рукой, указывая на пучок длинных гибких прутьев.

Глава 49.

Волдеморт мрачно смотрел в чашку с чаем, пытаясь хоть как-то переварить воспитательные методы Слизерина. Основатель подошел к процессу крайне ответственно: розги были вымочены в специальном зелье, увеличивающем крепость и гибкость прутьев, а каждый удар сопровождался подробным разъяснением, за что и почему...

- Кто позволил Вам, мой дорогой Наследник, говорить про меня всяческие небылицы? Это Вам за то, что приписывали мне то, чего не было! Это - за бредни о моей ненависти к магглам! За что мне их ненавидеть? Я их не люблю, но я и магов не очень люблю, так что?

- Это - за незнание традиций!

- Это - за нежелание узнать традиции!

- Это - за недостойное Лорда поведение!

- Это - за отвратительную репутацию, появившуюся благодаря вашим усилиям!

- Это - за рабское клеймо! Как ты вообще посмел такое сделать?!

- А это - за нападения на магглорожденных! Кто Вам дал право карать? Вы что, палач? Или Судия?

- Это - за убийство своей семьи!

- А это - за нападение на ребенка! Дети неприкосновенны!!!

Салазар перечислял долго, а орудовал розгой еще дольше. Магу уже начало казаться, что его многострадальная задница распухла до неимоверных размеров и никогда не вернется в прежнюю форму. Каждый последующий удар только заставлял все сильнее стискивать зубы, чтобы не орать.

Так плохо ему никогда не было.

Наконец, лорд угомонился и рывком поднял застонавшего и перекосившегося от боли Наследника с лавки, после чего вручил ему банку с зельем и отправил в покои, лечиться и переваривать наказание.

Через час, когда мазь подействовала, и Мракс, наконец, смог нормально двигаться, его позвали на обед.

Переодевшись, волшебник спустился в столовую и, морщась от остаточных ощущений, сел во главе стола. Смотреть на Слизерина не хотелось. Такого унижения он никогда не испытывал. Даже в приюте.

- Дуешься? - мягкий голос мага разбил тишину. Мракс скрипнул зубами. Внутри все просто клокотало, как магма в вулкане. Хотелось орать, драться и терзать, пытать, чтобы кровь лилась рекой. Руки тряслись, но Мракс прекрасно понимал, что против Слизерина ему не выстоять. Это будет самоубийство, глупое и крайне мучительное.

- Глупый. Глупый ребенок... - Слизерин неожиданно встал и, подойдя к Волдеморту, сел рядом, и прижал его к себе. Маг дернулся, но руки держали крепко, и мужчина неожиданно почувствовал, что из глаз катятся слезы. Объятия Слизерина прорвали плотину, воздвигнутую Волдемортом в своей душе.

- Глупое дитя... тяжело быть одному. Тяжело... я понимаю... у самого жизнь была... веселая... - Слизерин грустно скривился, вспомнив свое детство. - Только запомни. Теперь ты не один.

- Правда? - совершенно по-детски, тихо спросил самый страшный Темный маг этого столетия.

- Правда, - твердо ответил самый первый официально признанный Темный лорд Англии. - Истинная правда.

Даже Темным лордам не хочется быть в одиночестве.

***

Ученики пожирали глазами Слизерина, разламывающего заклинаниями пол Большого зала. Выглядело все неимоверно эффектно: куски пола под взмахом палочки с треском и хрустом отламывались и взлетали в воздух, паря над разломом. Салазар сосредоточенно смотрел в пролом, поднимая куски гранита, пока не показался металл. Один взмах - и над полом повис металлический ящик, размером два на два ярда и толщиной примерно с фут, может больше.

Слизерин слегка улыбнулся и стал возвращать камни на место, после чего прошипел заклинание, и пол принял первозданный вид.

Маг, прищурившись, недовольно скривился и принялся вскрывать ящик. Руны на металле горели огнями Святого Эльма, вспыхивая при каждом заклинании. Процесс был медленным и неторопливым. Минуты текли одна за другой, ученики шушукались, обсуждая происходящее, члены Попечительского совета только головами покачивали в изумлении, ощущая, какая мощь вкладывается в произносимые на нескольких языках заклинания.

Через полчаса кропотливой работы ящик распался на части, с грохотом свалившиеся на пол, а потрясенной общественности открылось содержимое - три портрета, сложенных стопкой. Салазар отлевитировал их к ближайшей стене и прикрепил на законное место жительства, после чего, взмахом руки, скрыл их под тканью.

- Они будут медленно просыпаться, не стоит их тревожить.

- А кто там изображен, милорд? - поинтересовался Прюэтт.