Ветер (СИ)

— Я готов вам помочь, а ты собираешься меня за это убить?

— Да.

— Я пришел к вам, рискуя жизнью, а это была ловушка? — повернулся архангел к Энджи.

— Нет, Микаэль. Ничего подобного, — шагнула к нему ангел, но Прайм обхватил ее руками и не дал двинуться с места. Он видел демона в ярости не раз и прекрасно понимал, что стоять у него на пути чревато. — Франсуа! Что ты творишь!

— Не мешай ему, Энджи, — зашептал ей на ухо оборотень. — Неужели ты не чувствуешь запах гнили, исходящий от этого архангела?

Они замерли у стены пещеры, а Франсуа встал перед выходом, окутывая себя искрящимся вихрем ненависти.

— Ты не хочешь рассказать мне, что случилось три тысячи лет назад в покоях Императора демонов, посол Эрадии архангел Михаил?

— Что?

Архангел побелел, как полотно, но тут же раскрыл крылья, одновременно вытаскивая из-за спины меч, и бросился на безоружного демона. Тот сделал всего один шаг в сторону и, неуловимым движением перехватив меч, снес Микаэлю голову. Не дал ей упасть, на лету всаживая в нее когти, и закрыл глаза, читая угасающие воспоминания.

— Я так и думал, — устало сказал Франсуа через минуту.

— Зачем ты сделал это, демон? — рванулась к нему Энджи.

Вцепилась в воротник камзола, но он обнял ее так, чтобы она не могла пошевелиться. Поцеловал в губы и не отпускал, пока она не затихла.

— Архангел, как и ты, познал физическую любовь, Энджи, — ответил демон.

— Но как…

— Михаил был послом в столице, когда с ним это случилось. Он полюбил посла людей, и она ответила ему взаимностью. Дариус знал об этой связи, и когда ему донесли о том, что она беременна, пришел к нему с предложением: он молчит о грехах Михаила, а тот отдает ему дочь. И он отдал. Сказал любимой, что она умерла, и передал ее Императору. Собственного ребенка!

— Это не…

— Дариус сделал ее моей матерью. За одно это архангел заслуживал смерти!

— Откуда ты узнал?

— Я триста лет провел при дворе, Энджи, и не терял время зря. Дариус не ответил на мой вопрос о матери, и мне пришлось исподволь узнавать самому. К сожалению, когда я догадался о том, кем была моя мать, архангела Михаила сменил другой посол, и я не смог с ним поговорить. Думаю, Дариус заподозрил неладное и убрал его подальше от меня, но я запомнил слепок его души. Тогда у него было другое тело, поэтому сейчас я не убил его сразу. Мне нужно было убедиться в том, что он — это он, — ответил Франсуа.

— Я не думала, что архангелы способны на такое! — закрыла глаза Энджи.

Прайм увидел просьбу в глазах демона и аккуратно забрал ее на руки. Она обняла его, запуталась руками в золотых волосах.

— Почему все, чего бы мы ни коснулись, покрыто грязью? Почему?

— Скажу тебе больше, Энджи. Архангел собирался обменять наши жизни на новое тело.

— Что? — опешил Прайм. — Как это?

— Дариус может очень многое, солнышко. В том числе заменить одну душу на другую, — пожал плечами Франсуа и оторвал архангелу крылья, обрывая его существование навсегда.

Энджи всхлипнула, и оборотень понес ее на выход из пещеры.

— Это ужасно, Прайм! Я не могу так больше. Столько зла вокруг вас обоих! Не могу! Оно душит меня, превращает мою душу в помойку! Помоги мне освободиться от этого, солнышко, — заплакала Энджи. — Пожалуйста!

— Я? Чем я могу помочь ангелу?

Прайм спустился к подножию скалы и нашел небольшую зеленую полянку. Положил Энджи в тени, стер слезы губами, оторвался от нее и аккуратно провел по мягким изгибам ее тела рукой. Такая красивая, но такая несчастная! Он готов был сделать, что угодно, ради того, чтобы ангел снова стала безмятежной и довольной жизнью. Энджи открыла блестящие от слез голубые глаза и запустила руку в его золотые волосы, притягивая его к себе совсем близко. Оборотень глубоко втянул в себя аромат ее прекрасного тела. Вкусная!

— Ты же солнышко, Прайм. Жаркое, палящее, чистое. Сожги все это. Ты сделал это для себя, а теперь сделай это для меня. Я умоляю тебя! — прошептала Энджи ему в губы.

И бродящее в нем больше года желание вспыхнуло ослепительным звездным пламенем, не оставляя места раздумьям и сомнениям. Прайм лукаво улыбнулся, мгновенно высушивая ее слезы и заставляя забывать о своих страданиях.

— Почему ты так улыбаешься?

— Я не люблю женщин, ангел, и не знаю толком, что с вами нужно делать, — голосом коварного искусителя ответил он между глубокими, страстными поцелуями. — Тебе придется мне помогать.

— Ах, да! Как я могла забыть, — улыбнулась Энджи, чувствуя его руку на внутренней стороне бедра, уверенно раздвигающую ее ноги и пробирающуюся к самой сердцевине. Не знает он, как же! Его восхищенный взгляд, следящий за ней, когда они с Франсуа занимались любовью, прожигал ее насквозь. — Ты уж постарайся, чтобы тебя не вывернуло во время моего лечения.

— Это уж как повезет, — хриплым от желания голосом отозвался Прайм, впервые в жизни осознанно прикасаясь к теплым, влажным складкам. Тем, что понравились ему с первого взгляда.

Кстати о взглядах! Оборотень избавил Энджи от одежды за пару секунд и замер от небесной красоты раскинувшегося перед ним тела. Непохожего ни на одно из тех, что были в его руках до сих пор. Ласковые пальчики добрались до его орудия, и он поспешил избавиться от одежды на себе. Лег рядом, положил руку на островок светлых волос и… замер от накатившего на него воспоминания.

— Я помогу тебе, солнышко, — услышал он тихий шепот Франсуа, обдавший его шею горячим дыханием. Любимое стальное тело прижалось к его спине, возвращая желание, проникая глубоко внутрь и сливаясь с ним в одно. — Мы вместе, любимый. Рука к руке.

Сильная ладонь накрыла его руку на плоском животе Энджи, переплетая пальцы и спускаясь во влажную теплоту. Двигаясь внутри в том же ритме, что и их с Франсуа бедра. Окуная в непривычные нежные и податливые лепестки, отзывающиеся на каждых вдох.

— Мы будем с ней вместе, любимый. Закрой глаза, и ты станешь мной.

Прайм послушно смежил веки и потерялся в привычной твердости тела демона, аккуратно повернувшегося их обоих с бока на спину, оставляя его сверху и заставляя согнуть колени. Сильные ласковые пальцы любимого на его орудии мгновенно вызвали довольный стон, а нежные губы ангела запутали и сбили с толку. Руки Прайма зажили собственной жизнью, гуляя по таким пышным и мягким бедрам, что это сводило с ума, а через секунду их накрыли ладони Франсуа, подсказывая, направляя и окончательно запутывая в сетях нестерпимого желания. Они подхватили легкое тело ангела и устроили ее на животе оборотня, оставляя влажно и мучительно прекрасно скользить по его готовому взорваться от непривычных ощущений члену. Подняли переплетенные пальцы вдоль хрупких ребер к упругим, ждущим ласки грудям и жалящим пуговками сосков.

Руки Франсуа исчезли, а через секунду Прайм с Энджи застонали вместе, потому что идеальный и готовый ко всему клинок оборотня был безжалостно вставлен в давным-давно ждущие его ножны. И Прайм пропал. Потерялся в жаркой пульсирующей глубине, разжигающей жгучее желание. Заставляющей сиять все ярче, двигаться быстрее и резче, становиться все больше и мощнее, заполнять все вокруг, перехватывать бразды правления в свои руки. Он перевернул всех троих, прижал к земле Энджи всем телом и вошел до самого конца, чувствуя стальные руки на своих бедрах и горячее присутствие любимого в себе. Мир вокруг раскрасился в желто-оранжевые цвета страсти, и Прайм взорвался сверхновой, забирая с собой ввысь не только ту, в которой был он, но и того, кто был в нем. Сплавляя всех троих в одно существо, которое невозможно разделить.

— Солнышко, Господи!

— Любимый!

Выкидывая в звездную бесконечность, пронзая лучами слепящего света черное грозное небо и помогая Ветру разгонять мрачные облака. С каждой секундой сияя все ярче и заставляя грозовые тучи пролиться ливневым дождем на пустынную землю. Чистым светом вечности выжигая всю грязь, серость, жадность и подлость. Оставляя над собой только непорочное голубое Небо. Бездонное, мудрое и всеобъемлющее. Любящее только Солнце и Ветер: вечно, неизбывно и безмерно. Принадлежащее им двоим до скончания времен. Позволяющее любимым все, что угодно: смеяться, сиять, шалить, купаться в эмоциях и чувствах, целоваться и заниматься любовью, в конце концов вбирая в себя обоих. Растворяя в прекрасной чистой душе настоящего ангела, вознося к самым высоким вершинам и возвращая обратно на грешную землю.