Защитник (СИ)

- Я тоже, — оставив вопросы на потом тихо, но твердо сказал Гаара, — заплачу. Я стану Стражем и заплачу.

- Я же сказал тебе, — Сабаку устало вздохнул, — это бесполезно. Но вы можете попытаться. Я мешать не буду. Полагаю, — пробормотал он, — одного раза вам хватит, чтобы понять, что всё это бесполезно.

В «пещере» надолго повисла тишина. Хранитель максимально удобно устроился в клетке и прикрыл глаза. Лишь изредка он водил ушами, чутко улавливая каждый вдох и выдох юного мага. Гаара, немного щурясь, смотрел на клетку и пытался разобраться в том, что Сабаку ему только что сказал. С трудом заставив себя не думать об исчезнувших с лица земли государствах и о Перерождении, юноша сосредоточился на загадочном Ключе, который, по словам зверя ещё не родился. А когда он родится? А как понять, что он Ключ? Чем он отличается от обычного Стража? А как понять, что маг — это Страж, если рядом с ним нет Хранителя?

Шаркающие шаги в коридоре заставили Гаару вздрогнуть. Хранитель лишь на мгновение навострил уши и, убедившись, что всё в порядке, снова расслабился. Прошло не больше минуты, и в «пещеру», освещая себе путь факелом, зашел незнакомый Гааре слуга. Он был высок, широкоплеч, с грубыми чертами лица. Коротко кивнув юноше в знак приветствия, мужчина принялся зажигать воткнутые в стены факелы.

Совсем скоро в «пещере» стало достаточно светло, и теперь не составляло ни малейшего труда рассмотреть три огромных круга, втравленных в пол. Гаара не сомневался, что они пересекаются. Но убедиться в своей правоте юноша не мог: клетка стояла в предполагаемой точке пересечения. Все три круга были безумно похожи и отличались лишь незначительными, маленькими деталями, которые Гаара поначалу не заметил. А несколько позже рассматривать замысловатый ритуальный рисунок, у юноши не было времени.

Когда в пещере появился мэтр Тобирама, Сабаку заинтересованно приподнял голову и долгим изучающим взглядом посмотрел на Верховного мага. Гааре казалось, что зверь держит голову как-то неестественно, и, должно быть, ему было неудобно, однако Хранитель и не думал менять позу.

- Зверь, — пробормотал Тобирама, немного раздражённый столь пристальным взглядом.

- Зверь? — переспросил Сабаку. — С определённой точки зрения, ты, конечно, прав, — он хищно оскалился, обнажая острые белоснежные клыки. — Но я бы попросил тебя не называть меня так.

- Почему? — невольно поинтересовался Гаара.

- Потому, дитя, — снисходительно пояснил Хранитель, — что в мире существует всего один Зверь. И поверь, тебе лучше не знакомиться с ним.

Мэтр Тобирама несколько секунд слушал воцарившуюся тишину и думал о том, что будущий Страж и Хранитель неплохо поладили. По крайней мере зверь охотно отвечает на вопросы юноши и вполне дружелюбно с ним разговаривает. И агрессия, что была у Хранителя, когда его только поймали, бесследно испарилась.

— Начнём, Гаара, — тихо и властно сказал мэтр. Юноша кивнул.

Тобирама медленно поднял руки на уровень плеч, и когда кончики его растопыренных пальцев вспыхнули серо-красным светом, плавно опустил руки вниз и как-то резко тряхнул кистями, как будто желая избавиться от прилипшей к ладони грязи. Серо-красные огоньки послушно соскользнули с его пальцев, и устремились на пол.

Гаара оглянулся на мэтра, вдохнул для того, чтобы что-то сказать, но вместо этого болезненно застонал и упал на колени. Краем глаза он заметил, что все три круга засветились, но маг не придал этому значению. Спустя секунду у него перед глазами светилось всё. Несмотря на то, что в «пещере» царила гробовая тишина, Гаара слышал какой-то странный гул. Если бы юноша попытался его описать, он наверняка сравнил бы его с камнепадом в горах. Но магу было не до определения странных, но в целом безобидных явлений. Он и к гулу-то привык моментально. Как будто слышал его всю жизнь. Смириться с тем, что внутри него что-то горит и как будто сжигает изнутри, было гораздо сложнее. Гаара отчетливо чувствовал, как сталкиваются две чужеродные Силы: его и Хранителя. И Силы эти отнюдь не собирались уживаться вместе. Откуда-то пришло знание, что Хранитель всегда дополняет Стража. Что он никогда не причинит ему боль, что настоящий Страж понятия не имеет о той гремучей смеси боли, паники и отчаяния, что сейчас чувствовал Гаара.

Мэтр Тобирама стоял у входа в «пещеру» и равнодушно наблюдал за тем, как его ученик в агонии мечется по полу. Юноша перекатывался из одного круга в другой, неосознанно пытаясь вырваться из-под действия заклятия. Однако силовое поле не выпускало Гаару за пределы самых крайних кругов. Когда юноша подползал к краю силового поля, невидимая стена швыряла его в центр. Маг несколько раз ударился об изумрудную клетку, но, судя по всему, даже не заметил этого.

Что-то шло не так. Тобирама прекрасно понимал это. Но определить: где он ошибся, — не мог. Ритуал, который он сейчас проводил, должен был привести к тому, что Гаара и Хранитель обменялись бы частью Силы и поделились бы друг с другом своими воспоминаниями. Тобирама был больше, чем уверен, что Хранитель видит прошлое его ученика, но очень сомневался в том, что он делился своей памятью с Гаарой.

Когда юноша перестал метаться из стороны в сторону и замер на месте, когда его дыхание сделалось рваным и очень редким, мэтр Тобирама попытался прервать ритуал. Он немного боялся за юношу. Замену ему пока не нашли, да и вряд ли вообще найдут. К тому же, терять такого талантливого ученика мэтру совершенно не хотелось. Тобирама попытался разорвать круг, но тот оказался невероятно прочным и невосприимчивым к чужой магии. Магический барьер работал двояко. Он никого не впускал на территорию трёх кругов и никого оттуда не выпускал. И хоть Тобирама знал, что силовое поле снять ему не под силу, он и предположить не мог, что окажется в такой безвыходной ситуации. Он, привыкший всегда контролировать ситуацию и изменять ее согласно своему желанию, сейчас был всего лишь беспомощным наблюдателем. Верховный маг Вековых Льдов заковыристо ругнулся, однако этого никто не услышал.

Гаара сжался в комок, силясь спрятаться от безумной боли, разрывающее тело на части. Легче не становилось. Сердце билось как сумасшедшее, собираясь, если не убежать, то лопнуть. Дышать становилось всё труднее и труднее. И юноша сосредоточился на том, чтобы хотя бы регулярно вдыхать и выдыхать. Увы, отвлечься от боли таким образом не получалось.

Казалось, что время остановилось. Что эта боль никогда не исчезнет, что ему никогда не станет лучше. Возможно, это была плата за то, чтобы он стал Стражем. Если так, то с болью можно смириться. Хотя нет. Проще умереть, чем терпеть такое.

Острая боль над правым глазом заставила Гаару хрипло вскрикнуть. Юноше почудилось, будто кто-то что-то рисует у него на лбу и в качестве кисти использует остро заточенный нож. Маг вслепую замахал руками, пытаясь прогнать «художника». Но рядом, вполне ожидаемо, никого не было. Гаара судорожно выдохнул, чувствуя, как по виску стекает тёплая кровь.

Тобирама глубоко вздохнул, закрыл глаза и принялся медленно отсчитывать секунды. «Метка» начала проявляться, а это значит, что ритуал подходит к концу. Три минуты. Гаара должен продержаться всего три минуты, и тогда результаты эксперимента будут ясны.

Хриплые стоны начали затихать. Дыхание у юноши постепенно выровнялось, лишь изредка он делал судорожный вдох или опрометчиво быстрый выдох. Тобирама для верности досчитал до двадцати и открыл глаза. Гаара лежал на каменном полу, плотно прижав ноги к груди и спрятав в коленях голову. Хранитель что-то фыркнул на незнакомом мэтру языке, лениво и широко зевнул и, подобно Гааре свернулся клубком, видимо, собираясь вздремнуть. Три ритуальных круга постепенно погасли, однако силовое поле никуда не делось. Неудивительно. Это поле должно было дать ответ: удачным был эксперимент, или нет.