Полевые испытания везучести (СИ)

Будить успокоившегося наконец парня мне не хотелось, но он сам, словно подчиняясь какому-то внутреннему будильнику, спустя четыре часа моего бдения и, выбравшись из моих объятий, устроился на выходе из комнаты, оставив после себя совершенно нерациональное чувство потери. О ночных кошмарах не было сказано ни слова. Поначалу я, притворяясь спящим, наблюдал за его лицом, периодически ловя на себе задумчивые взгляды, а потом усталость взяла своё, и меня сморил сон. Пробуждение было не самым приятным в моей жизни. От лежания на холодном твёрдом полу затекла спина, да и желудок сводило от голода, но жалобы всё равно не могли изменить сложившуюся ситуацию, так что мне ничего не оставалось, как, по примеру Поттера, напиться воды, умыться и, кое-как прополоскав рот, отправиться навстречу дальнейшим приключениям, которые, надо сказать, не заставили себя долго ждать… Мы с Поттером, как и накануне, шли по коридорам, с каждым часом замечая, как светлеет окружавший нас полумрак и согревается воздух. Ничего опасного на дороге нам не попадалось и мы постепенно утратили бдительность, отвлёкшись на обсуждение вчерашних событий, произошедших в Тайной Комнате. – Ну, хорошо, положим, я тоже считаю, что близнецы Уизли – идеальный для Малфоев вариант. И даже согласен, что Блейз Забини и Рональд Уизли могут составить неплохую пару. Но какая выгода во всём этом для вас и Грейнджер? Я не понимаю. – Мне просто хотелось помочь друзьям, да и… Не знаю, как вам объяснить. После той ночи в Министерстве и всех этих попыток подчинить меня чьей-то воле, мне хотелось… – Самому поиграть чьими-то жизнями? Мне это знакомо. – Именно поэтому вы приняли приглашение директора? – А вы догадливы, мистер Поттер. Да, на какое-то время преподавание даёт необходимую мне иллюзию власти. Но возвращаться в Хогвардс насовсем? Нет! Увольте, – мне почему-то нравилось вот так вот запросто болтать с этим парнем, всё ещё являвшимся моим студентом, но уже отнюдь не воспринимавшимся как ребёнок. – Кстати, а почему вы не поставили в известность о начавшейся на вас охоте директора, или декана. – Ну почему же не поставил. Очень даже поставил, – Поттер сжал зубы так, что под кожей заходили желваки. – «Что вы говорите, мистер Поттер?!» – юноша мастерски передразнил Минерву, копируя её голос и выражение лица. – «Запрещённые зелья в нашей школе? Это невозможно!» – А что сказал Дамблдор? – Ну, вы же знаете философию нашего директора, он считает, что всё, что случается, предопределено самой Магией. И если мне на роду написано быть связанным с каким-то родом, значит – такова судьба. Вот и пришлось нам с ребятами самим справляться. Как вы говорите, «методом научного тыка». – У вас неплохо получается… – я вспомнил незнакомое зелье, сваренное Грейнджер и поинтересовался: – А что за антидот варили Драко с вашей подругой? – Я не зельевар, чтобы вдаваться в подробности. Два года назад, когда нас начали травить чем ни попадя, Герми определила, что наряду с магическими зельями, многие «охотники на Героя» используют маггловские яды и наркотики и придумала какую-то жуткую модификацию Териаки… – Известного на Востоке универсального маггловского противоядия, созданного, по слухам, самим ибн Синой? Но его же рецепт утрачен!!! – Ага. Только в Библиотеке Блэков мы нашли дневник одного из предков Сириуса, жившего, кажется в

XVI

веке… Правда он был зашифрован и написан наполовину на латыни, а наполовину на древнегреческом, но нам-таки удалось его расшифровать… – глаза мальчишки лучились гордостью за себя и своих друзей. – Так вот, в нём и приводилось описание зелья. Правда, не очень точное. Но Герми поэкспериментировала и смогла приготовить териаку. Вот только для её воздействия на магические зелья необходимы были кое-какие компоненты, а подобные сведения хранились в библиотеке Малфоев. Фред с Джорджем обещали нам помочь и… В общем, ситуация вышла из-под контроля. – Понятно. А каков в этом деле интерес Грейнджер? Кроме, разумеется, научного. – Если антидот будет «доведён до ума» и запатентован, то она сможет привлечь к себе внимание мастера Стерджиса и добиться, чтобы он принял её в качестве своей Ученицы. Ведь, насколько я знаю, вашей профессии не учат в Магическом Университете, а значит, ей нужно найти наставника. – Но почему, во имя Мерлина, Зоран Стерджис?! Он же ненавидит магглорожденных! – такая глупость, казалось бы, умной студентки не укладывалась в моей голове. – А кто? Вы учеников не берёте, а если проходить весь путь в одиночку, это займёт больше пятнадцати лет! – И к чему такая спешка? – Это не моя тайна, – парень было отвёл глаза, но подумав, неохотно продолжил: – Герми хочет стать зельеваром Аврората. А-а-а, кажется, я догадываюсь, откуда ветер дует… Один наш общий друг… нездешней наружности, как-то проболтался за бутылкой коньяка, распитого нами по поводу какой-то его личной драмы, что не хочет портить жизнь девушке, почти ребёнку… Ну-ну! А почему бы, собственно, и нет? Вот выберемся из подземелий, тогда и посмотрим… Лениво переговариваясь, мы вошли в какой-то огромный зал… Я настолько расслабился и потерял бдительность, что насторожиться меня заставило только чувство ужаса, появившееся в глазах Поттера: – Что? – но мне уже не нужен был ответ на сорвавшийся с губ вопрос, задремавшая было интуиция заорала благим матом, едва только глаза засекли приближавшиеся со всех сторон многолапые тени: «Акромантулы!!!» Тело среагировало само, со всей силы толкнув застывшего на месте Поттера к единственному свободному проходу ведущему… к рассыпавшемуся под ногами мосту через ревевший в тоннеле поток. И мы помчались, словно два метеора, обрубая тянущиеся к нам конечности и уворачиваясь от щёлкавших над головой жвал. Вот и последний… полностью обрушенный пролёт моста. Семь футов пустоты и ревущий поток под ногами. Етитская сила!!! Да что ж нам так везёт-то?! – Прыгай, Поттер! Я их задержу! – Нет!!! – мальчишка замер рядом со мной, выставив нож в сторону приближающихся тварей. – Прыгай, Гарри! – Нет! Один я отсюда не уйду! – А-а, Мордред с тобой! – зная, что провал не остановит умеющих плести паутину насекомых, я обхватил вцепившегося в меня мальчишку и, набрав в грудь побольше воздуха, нырнул в поток: «Будь что будет, лучше уж утонуть, чем быть сожранными акромантулами…» «Только бы Гарри выжил…»

====== Глава 3. Незваное чувство. ======

Головная боль, радужные круги перед глазами и… шевелящееся под боком тело. Дежа вю… – Профессор… Профессор! Северус!!! – моё бренное тело трясли чьи-то руки. – М-м-м? Поттер, какого Мордреда? – Ну, слава Мерлину, уже и Поттер…

Глаза выхватили физиономию склонившегося надо мной абсолютно мокрого и взъерошенного гриффиндорца, по лицу которого почему-то текли слёзы… Слёзы?!

– Гарри, с тобой что-то случилось? Ты ранен?! – не обращая внимания на боль в избитом теле, я кинулся ощупывать конечности парня. – А я уж думал… мне показалось… – зеленоглазое наваждение, не обращая внимания на ощупывавшие его тело руки, внезапно наклонилось ко мне, накрывая мои губы неумелым поцелуем и шепча сквозь едва сдерживаемые рыдания: – Я думал, что ты захлебнулся. – Не дождёшься… – я прижал к себе это лохматое чудо и зарылся лицом в мокрые волосы, вдыхая ставший родным за эти сутки свойственный только ему одному аромат. – Как ты мог подумать? – расслабленное тело активно завозилось, вырываясь из моих рук, и я нос к носу столкнулся с возмущённо сверкавшим глазами гриффиндорцем. – Ну, прости, прости. Ты же знаешь, что у меня специфический юмор… – разрывать объятия не хотелось, как не хотелось и вспоминать, что я всё же на двадцать лет старше, преподаватель, а он мой ученик… и прочую связанную с искусственными запретами, принятыми в обществе, муть. – Куда нас занесло-то? – Точно не знаю, но из одной узкой расселины здесь видно Чёрное озеро. – Мы всё-таки под замком. А как магия? – Пока нет, но я уже чувствую её отголоски. – Это хорошо, – мы, поддерживая друг друга, поднялись и, шатаясь, словно пьяные, стали подниматься по выбитой в скале едва заметной лестнице, с каждым шагом ощущая, как нас окутывает такое родное, потерянное сутки назад, тепло Магического источника. Завалявшуюся у меня в кармане сюртука небольшую фляжку я на всякий случай наполнил водой из подземного источника. В этих катакомбах чёрт ногу сломит, а страдать ещё и от жажды, помимо всё чаще напоминавшего о себе голода, в наши планы не входило. Вот только, как говорят в школе магглорожденные студенты, нас посетила птица обломинго… Такой надёжный, казалось бы, путь наверх закончился отсутствующей лестницей наподобие тех, что так ловко умеют менять направления в основной башне Хогвардса. Противоположная площадка располагалась двумя этажами выше, на расстоянии футов шестидесяти от нас. Даже если наша многострадальная верёвка и достигала бы подобной длины, то всё равно у нас бы не хватило сил забросить её так далеко. Возвращаться назад и искать другой путь было уже поздно, свет, проникавший сквозь расселины в скале, с каждой минутой тускнел всё больше, погружая заброшенное подземелье в полумрак. К тому же, после экстремального побега от акромантулов в подземный поток болело всё – даже то, что в принципе болеть не могло. – Будем возвращаться или устроим привал? – мой спутник откинул мешавшую ему полу сюртука, чтобы подтянуть сползшие джинсы, и вдруг, нашарив что-то в заднем кармане, вытащил свою находку на свет. – Чёрт! Ну, надо же, уцелела! А я-то, дурак, совсем про неё забыл! – на его ладони голубым пластиком поблескивала обычная маггловская зажигалка. – Эх, если бы я про неё вчера вспомнил, нам не пришлось бы мёрзнуть прошлой ночью… – Это вряд ли. В той нише, где мы спали, не было ничего, что могло бы послужить дровами… В той нише-то, конечно, не было, но не здесь. В неверном вечернем полумраке мой взгляд выхватил вход в какую-то заброшенную комнату, заваленную полурассыпавшимися от ветхости деревянными шкафами: – А вот и топливо… – Ура! Я сейчас обустрою нам костерок. Эх, жаль, что еды нет… Кстати, о еде. Мне показалось, или я действительно слышал хлопанье крыльев устраивавшихся на ночлег голубей? Убедившись, что Гарри… Вот же Мордред побери, после нашего побега от восьмилапых тварей у меня почему-то даже мысленно язык не поворачивался назвать его Поттером… В общем, убедившись, что в комнате, в которой начал обустраивать привал мой не по годам самостоятельный и взрослый спутник, нет других выходов и подозрительных вещей, я подобрал себе палку поудобнее и как можно тише, ориентируясь больше на слух, чем на зрение, стал подбираться к стайке голубей, расположившихся на ночлег возле расселины, располагавшейся двенадцатью футами левее и выше меня. Шаг. Другой. Под ногой зашуршали обломки камней, и я на пару секунд замер, прислушиваясь к птичьему курлыканью. Уф! Пронесло! Не спугнул. Ещё парочка шагов… Попытался примериться к потенциальному ужину импровизированной битой… Н-нет… Далековато, можно промахнуться и спугнуть добычу. Осторожно переставляя ноги, я подкрадывался всё ближе и ближе к беспечным птахам. Всё! Достаточно. Рука привычно отошла назад в сильном замахе… Теперь только бы не спугнуть. Фиксация. Бросок. Испуганный птичий гомон… и три тушки, упавшие с карниза прямо мне под ноги. Есть!!! Есть ещё порох в пороховницах! Три резких движения рукой и оглушённые голуби перестали дёргаться, обвисая в моих ладонях. На шум, устроенный в панике разлетавшимися птицами, из нашего будущего убежища выскочил Гарри и поражённо уставился на мою добычу: – Это что такое? – Наш ужин. Смерив взглядом расстояние от меня до карниза и разглядев приземлившееся неподалёку орудие охоты, он на моё удивление не стал задавать глупых вопросов: «Как?», да «Каким образом?». А просто улыбнулся своей задорной улыбкой, которая почему-то перестала меня бесить с момента нашего с ним совместного путешествия и восхищённо выдохнул: – Вау! Классный бросок! Я бы так не смог… В ответ на этот комплимент, мои губы сами собой растянулись в ответ, заставив напрячься отвыкшие от улыбки мышцы: – Перефразируя высказывание одного моего знакомого гриффиндорца, отвечу: «Если не хочешь сдохнуть с голоду, ещё и не тому научишься». – Это вы в рейдах так пропитание добывали? – Нет, – я не хотел вдаваться в подробности моего не слишком-то радужного детства, но что-то не дало мне промолчать: – Чтобы добраться до еды в холодильнике, надо, чтобы она там хотя бы была. А мой отец порой ухитрялся пропить все деньги, какие были в доме. Так что, сам понимаешь, в моём случае твой вариант добычи пищи не срабатывал. Приходилось искать другие… – И долго он над вами так издевался? – в голосе Гарри не было удивления, или недоверия, а только понимание. – Скажем так, после третьего курса я нашёл уже известное тебе заклинание. – Х-ха! Так им всем и надо! – Ладно уж, мститель, пошли готовить ужин. Надеюсь, ты умеешь ощипывать птиц? – У-у, да после жизни в доме тёти Петуньи, я ещё и не то умею… – парень забрал у меня одну из тушек и ловко принялся избавлять её от перьев. От разведённого им костра шло приятное тепло. Маленькие тушки, уже ощипанные и выпотрошенные, вертелись на импровизированном вертеле над огнём, распространяя по комнате божественный аромат, заставлявший урчать наши желудки, а мы сидели на подобиях табуретов, собранных из наиболее крепких обломков мебели и лениво болтали обо всём и ни о чём. Окружавшая нас тьма враждебного подземелья становилась уютным полумраком… и я внезапно поймал себя на мысли, что счастлив. Впервые за Мордред его знает сколько лет банально, тупо, великолепно, замечательно СЧАСТЛИВ. И совершенно не хочу в ближайшие сутки лицезреть кого бы то ни было из преподавателей или студентов возвышавшейся над нашими головами школы. А потом был ужин. За тридцать восемь лет жизнь успела изрядно помотать меня по свету. Приходилось едать и шикарные деликатесы с золочёных тарелок, и простую похлёбку, и тюремную баланду, но ничего вкуснее этих зажаренных над огнём без соли и специй птичек, я припомнить не мог. Сытый желудок наполнял тело расслабленностью и покоем, а перемазанная мясным соком физиономия напротив вызывала никак не желавшую сходить с лица улыбку. – Что? – Гарри, поймав мой смеющийся взгляд, развёл руками с зажатыми в них не до конца обглоданными косточками в попытке разглядеть на себе что-то, что вызвало моё веселье. – Ты сейчас похож на дорвавшегося до золота нюхлера: такой же взъерошенный и перемазанный, – смочив водой из фляги найденный в кармане брюк платок, я осторожно вытер чумазое лицо, не отказав себе в удовольствии пропустить сквозь пальцы взлохмаченные волосы парня. – М-м-м… А ты – на демона-искусителя, – мальчишка потёрся щекой о мою руку, в одну минуту уничтожил остатки ужина, и забросив птичьи кости в костёр, прижался ко мне тёплым боком… Надо ли говорить, что в эту ночь мы, забаррикадировав вход в комнату обломками мебели, спали у костра в обнимку, и никакого дискомфорта и неловкости это обстоятельство у нас не вызывало. Наступившее утро дало о себе знать солнечными лучами, проникавшими через многочисленные расселины в скале и пронзавшими пещерный полумрак, словно огненные пики, и… гомоном вернувшихся голубей. Мда-а, этих птах, похоже, ничто не могло научить осторожности. Правда, в этот раз приблизиться к себе они не дали, мгновенно срываясь с карниза, стоило только нам подойти к ним ближе, чем на пару десятков ярдов. Так что с мыслью повторить вчерашний банкет нам пришлось расстаться. Но ничего, сытый желудок и длительный сон сделали своё дело, подняв настроение и укрепив нашу веру в собственные силы. Так что возвращение к бурлившему на дне потоку заняло в два раза меньше времени, чем подъём, а через полчаса интенсивных поисков мы обнаружили ещё одну выбитую в скале лестницу, ведущую наверх. Лестницей, это, правда, назвать было сложно. Скорее уж нагромождение плит, которым явно с помощью какого-то великана была придана форма ступеней. Вот только и размер у них был великанский. Ладно бы ещё длина… В конце концов, пройти три фута по прямой не составляло для нас особой проблемы, но вот постоянное преодоление двухфутовой высоты, напрягало и заставило быстро вернуться к состоянию позабытой после сытного ужина и сна усталости. Кроме того, ещё и кажущаяся хаотичность направления подъёма заставляла задуматься: а верным ли путём мы движемся? Нам то и дело приходилось возвращаться, натыкаясь на тупиковые ответвления «лестницы». Но спустя три-четыре часа тренировки в скачках по горам и пару коротких привалов, этот хаос всё-таки обрёл систему. Надо было только правильно просчитать алгоритм: десять «ступеней» подъёма – поворот направо, ещё восемь – налево. Затем – наоборот. И к концу дня мы удалились от бурлившего под замком потока настолько, что его рёв теперь напоминал только журчание небольшого ручейка. Усталость всё сильнее давала о себе знать, привалы становились всё продолжительнее и чаще, заканчивалась вода во фляге, а конца и края нашему путешествию так и не предвиделось. Бурлившая где-то совсем рядом Магия, хоть и ощущалась с каждым часом всё явственней, но так и оставалась недостижимой мечтой, к которой мы с таким упорством пытались прорваться. Сквозь расселины в стене было видно, как спускается к озеру солнце. Вот оно уже коснулось водной глади… Как бы нам ни хотелось добраться до конца импровизированной «лестницы», а приходилось отложить достижение этой задачи до следующего дня. – Будем искать место для ночлега? – голос Гарри был хриплым от усталости. В последние два часа он шёл молча, не отпуская даже так забавлявших меня комментариев. – Наверное, придётся, – я осторожно привлёк его к себе, разминая руками уставшие плечи парня. – Прости, но спать нам сегодня придётся без ужина. – Обойдёмся… М-м-м… – видимо, мои пальцы нашли какой-то особо болезненный триггер, заставив Гарри чуть ли не мурлыкать после массажа, откинув голову на моё плечо. Чёрт! Вот казалось бы, чего организму надо?! За день я устал так, что ноги ныли при каждом шаге, подгибались и тряслись, а тело желало только одного – рухнуть на относительно гладкую поверхность и растечься безвольной лужицей. Желало… пять минут назад. Но никак не в данный момент. Стоило только мальчишке прижаться ко мне спиной, как оно захотело чего-то совершенно противоположного. Прекращать массаж не хотелось: это означало бы расписаться в полном провале контроля моей воли над вполне обычными физиологическими потребностями организма. Да и касаться расслабленного тела вечно настороженного и колючего парня было… просто приятно. А уж довольное тихое постанывание, срывавшееся с губ Гарри, и вовсе… кхммм… Я всё-таки нашёл в себе силы отстраниться и, чтобы не сталкиваться глазами с полным невысказанных вопросов взглядом гриффиндорца, сделал вид, что с великим тщанием разглядываю окружавшие нас остое…чертевшие за почти целый день подъёма каменные развалы и осыпи. Как будто в них можно было одним мысленным приказом открыть дверь в сказочный дворец, в котором… Умный вид – умным видом, а когда я поднял взгляд на следующий «виток» нашей импровизированной лестницы, то действительно узрел что-то, в чём явно чувствовалось вмешательство человека. – Северус? – Что? – я только в этот момент понял, что Гарри уже не первый раз зовёт меня. – Смотри, во-он там, на следующем витке «лестницы», мне изменяет зрение, или это… – Вырубленная в стене арка! Мы одновременно переглянулись и, позабыв про сковавшую мышцы усталость, чуть ли не наперегонки кинулись к померещившейся нам двери. Десять «ступенек», поворот. Ещё восемь и снова поворот… Ещё пара минут – и нам должна была открыться цель нашего забега по пересечённой местности. Только бы это не оказался очередной обман зрения… Только бы… Е-е-есть!!! Это действительно была арка, за которой начинался небольшой выбитый в скале коридор, упиравшийся в массивную дубовую дверь, напоминавшую ту, что мы так удачно вынесли на выходе из колодца. – Вот, Мордред побери! Она открывается в эту сторону! – добежавший первым до цели парень тотчас же оценил преграду намётанным взглядом. – Такую не выбьешь. – Угм… «Аллохомора!» – с кончика палочки сорвалась едва заметная искорка и, не долетев до преграды, погибла смертью храбрых в сражении со сквозняком, ощутимо дувшим со стороны замочной скважины. – Та-ак, похоже, за этой дверью прекращают действие блокирующие магию чары. – Думаешь, дело в чарах, а не в нашем магическом истощении? – Если бы дело было в нас, мы бы не почувствовали присутствие магического источника, – я молча протянул свой кинжал парню, признавая его лучшим специалистом по вскрытию немагических замков. И он, достав из крепления своё собственное оружие, приступил к возне с запором. Минут пять это сопровождалось только тихим сопением, потом чертыханием себе под нос, и наконец, выданными вполголоса выражениями из маггловской непечатной лексики. Похоже, в этот раз дверь не оценила приобретённых им в жизни умений. – Что? – Да не пойму никак, в чём дело! Вроде нахожу нужную пружину и правильно поддеваю язычок замка, но… Ощущение такое, как будто меня что-то отталкивает. – Гарри вновь попытался сразиться с упрямым механизмом, в этот раз уже не осторожничая и налегая на кинжалы всем телом, но добился только того, что, не выдержав длительного напряжения мышц, сорвался и до крови оцарапал руку о массивные заклёпки на пластине замочной скважины: – Мордредова зараза! – царапина не была глубокой, и юноша быстро отдёрнул руку, старательно зализав ранку, но я успел заметить, как на мгновение засветилась замочная скважина, когда на неё попала капля его крови. А вот сам он, занятый повреждённой ладонью, этого, похоже, не заметил. – Постой-ка… дай мне кинжал. – Зачем? – Как сказал один невоспитанный мальчишка, «За надом», – протерев платком, смоченным остатками воды, левую ладонь, я сделал на ней осторожный надрез, обильно смазав замочную пластину выступившей кровью. – Зачем, здесь же не действует ма… гия…