Angels and Demons: Together forever (СИ)

— О, Великий Вельзевул спаси и защити! — покачал головой евнух, а потом посмотрел на меня и неохотно ответил. — Иди к себе, я позже приду и поговорим. Посмотрим, что с тобой делать.

========== Глава 2 ==========

Впервые за долгое время мне наконец-то приснились мои родные. Я отчетливо видел, что за окном было утро, а папа готовил на кухне завтрак. Младший братец опять убежал в школу, так и не позавтракав. Как обычно. Быстро встав, я убежал ванную, после водных процедур оделся и побежал на кухню, чтобы съесть мои любимые блинчики с шоколадной пастой, что совсем не радовало моего родителя.

— Опять шоколадная паста? Поел бы омлета, гранулы или хотя бы бутербродов, разве это еда? — тяжело вздохнув и понимая, что бороться и объяснять нет смысла, папа лишь взъерошил мои волосы и ушел в гостиную.

Я лишь улыбнулся. Ну, что поделать? Мы такие у него! Позавтракав, я быстро схватил рюкзак и посмотрел на настенные часы. Уже пора выходить, если не хочу опоздать. Честно, выходить на улицу совсем не хотелось. Во-первых, погода была ужасная и больше напоминала глубокую осень, нежели середину весны. Во-вторых, у меня еще со вчерашнего вечера было какое-то дурное чувство, нехорошее такое.

— Не забудь отнести брату спортивную форму и…

— Завтрак, я помню папа, уже взял. Сейчас быстро побегу в школу и отдам, у них как раз скоро урок закончится, а потом уже на занятия побегу. Буду где-то в шесть вечера, как обычно.

Папа быстро подошел ко мне, странно смотря на меня. Мне не понравился этот взгляд и впервые я почувствовал это странное, ноющее чувство опустошения и грусти. Будто чувствовал, что в последний раз вижу родителя. Может быть, и у него в голове промелькнуло что-то подобное, так как я видел в его глазах слезы. Он крепко, очень крепко обнял меня, поцеловал и еще несколько секунд держал, не шевелясь, после чего нехотя отпустил и тихо прошептал:

— Только не задерживайся.

— Я буду вовремя, папа, не волнуйся.

Выбегая из дому, я по привычке закричал: «Я люблю тебя, папа. До вечера».

— И я тебя тоже… — еле слышно прошептал он. — И я тебя тоже… люблю.

Если бы я только знал, что это мои последние секунды, проведенные с семьей.

Придя в себя, я начал быстро моргать, чтобы из глаз не потекли слезы. Воспоминания больно врезались в сердце, и мне стало трудно дышать. Дверь в мою комнату открылась, и ко мне быстрой походкой подошел Ибрагим, велев слугам покинуть комнату. Оставшись наедине, строгим голосом, евнух начал отчитывать меня:

— Как ты мог обмануть меня? Тебе жить надоело? Я то, думал, тебе стало плохо, а ты что провернул за моей спиной? Ты знаешь, что мне теперь будет от нашего Повелителя и принца Аслана?

— Повелитель тебе ничего не сделает, а Аслану я тебя не дам в обиду — уверенно сказал я, ровно сидя перед ним и высоко подняв голову.

— Это ты сейчас такой смелый, а что будешь делать, когда принц допросит тебя? Ты не представляешь, как он был зол прошлой ночью. Я думал, мне снесут голову или кинут в яму к церберам!

— Ну, ведь ты живой же? — улыбнулся я. — Без позволения Повелителя он ничего не сможет тебе сделать. Прости за то, что подвел тебя, но мне надо было попасть к Повелителю и помириться с ним.

— И как прошло? — ехидно спросил мужчина.

— Все прошло великолепно, как видишь. А теперь перейдем к делу. Кто этот принц Азазель?

— Старший брат нашего Повелителя. У нашего Государя всего девять наследников. Принц Оритель самый младший из всех, но один из фаворитов своего отца, потому многие могут уверенно считать его своим конкурентом. Наш Повелитель достиг многих успехов, одержал огромное количество побед в боях и ни чем не уступает своим старшим братьях. Принц Азазель шестой сын Государя. Он владеет Северными Лесами, горами, болотами и топями. Он один из темных.

— Кто такие темные? — напряженно выдохнул я. — Столько названий и рангов, у меня уже голова болит от такого количества информации!

— Это у тебя просто с непривычки, — улыбнулся евнух. — Из девятерых принцев по трое они делятся на три группы. Темные, светлые и нейтральные демоны. Темные демоны любимцы Смерти. Они управляют душами мертвых, могут воскрешать мертвых, присматривают за тварями низших рангов.

— Азазель темный, а кто еще входит в группу темных?

— Абаддон, Абигор, Азазель, Асмодей, Велизар, Лилиан, Сатанакий, Менма, Оритель — девять сыновей нашего Государя Эриона. Из них Азазель, Велизар и Лилиан делятся на темных, Абаддон, Абигор, Асмодей на нейтральных и Сатанакий, Менма и Оритель на светлых.

— Расскажи про нейтральных и светлых демонов — попросил я, стараясь запомнить все эти сложные имена и их историю. От попытки запомнить это все у меня стала кружиться голова, и в итоге мне просто пришлось записывать всю информацию на бумагу, дабы ничего не забыть.

— Нейтральные демоны могут управлять и низшим рангом и высшим. Им подчиняются абсолютно все.

— А светлые? Оритель относится к светлым?

— Да. Такие демоны большая редкость, им даны необычные дары. Например, нашему Повелителю подарена стихия огня. Его покровитель огненный дракон. Огонь ему не страшен. Он один из великих демонов. Даже у его отца нет такой мощной силы. Не все могут управлять стихией и быть ею защищенной.

— Да, Оритель как-то раз сказал мне, что его имя означает: «Повелитель стихий». Как ты думаешь, зачем Азазель приехал сюда? По реакции Орителя я понял, что они никогда не ладили.

— Верно, — кивнул мужчина. — Еще много лет назад, Азазель устроил нашему Повелителю ловушку, из-за которой наш Государь сурово наказал своего младшего сына. Что там произошло и как я не знаю, но после того случая братья перестали общаться, хотя и раньше не пытались скрыть ненависти и враждебности по отношению друг к другу. Честно сказать, принц Азазель не нравится многим своим братьям. Он очень коварный и подлый. Его никто не любит, но многие боятся.

— Что же он задумал против Орителя? Они ведь сейчас должны беседовать, да?

— Да, именно так. И что же ты собираешься делать дальше, а Кали?

— Пока мы будет только наблюдать за ним и его дальнейшими действиями. А дальше посмотрим по ситуации.

***

Ближе к полудню, я начал сходить с ума от скуки. Мне было нечем занять себя. В сад выйти я не мог из-за ужасной погоды, Оритель до сих пор был в зале заседания со своим старшим братом, а Ибрагим все время бегал по гарему, следя за порядком. Учитывая то, что друзей у меня здесь не было, то и поговорить мне было не с кем. Поэтому я решил отправиться в скрытый сад Орителя место, где до сих пор можно было окунуться в холодное, но яркое и зеленое лето.

— Майли, — лениво позвал я. — Пойдем, я хочу посетить сад Повелителя.

— Господин, может быть, вы побудете в своих покоях?

— С чего это? — удивился я и посмотрел на омегу.

Майли стоял на месте, опустив голову и явно нервничая. Я быстро встал и подошел к парню, от чего того стало еле заметно трясти.

— Что случилось, Майли? Ибрагим тебя наказал за то, что ты притворился мной прошлой ночью?

— Нет, господин, просто я кое-что слышал у хамама. Там были слуги принца Аслана, и они говорили, что принц…

— Что такое, не томи, Майли?! Скажи мне, не бойся — я обнял парня за плечи и прижал к себе, пытаясь унять его дрожь.

— Они сказали, что принц Аслан что-то приготовил для вас. Поэтому будет лучше, если вы останетесь здесь.

— Не волнуйся, все будет в порядке.

— Я уже давно здесь нахожусь и знаю, что слова на ветер нельзя бросать, если речь идет о принце Аслане. Он погубил многих омег, которые не угодили ему. Вы бы слышали, как сильно он кричал и обещал казнить всех тех, кто позволил вам провести ночь с Повелителем.

— Я не все. И я справлюсь. Ты не переживай, пойдем со мной, не бойся. Я предупредил Ибрагима, к тому же, с нами будут евнухи, которые в случае чего смогут нас защитить — уверенно сказал я, обнимая омегу.

Майли с недоверием посмотрел на меня, но ничего не сказал. В любом случае, у него просто не было выбора. Но я насторожился и не стал игнорировать это предупреждение. Около часа мы провели в саду Повелителя, рассматривая разнообразные цветы, каменные стены, заросшие лианами и мхом, красивые статуи, изображающие прекрасных и ужасных демонов, вглядываясь в горизонт, слушая громкие волны, бьющиеся о скалы. Однако даже эта красота не скрывала бушевавшей в моей груди тревоги.