SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)

– Я не могла, Блейн.

– Почему нет?

– Потому что я не хочу, чтобы последним воспоминанием о Себастиане было то, что он поступил как мудак с парнем, который его любит. Если бы я выступила в этой роли, чтобы исполнить желание моего сына и дать Хаммелу свободу и возможность вернуться к нормальной жизни, мне это было бы безразлично. Курт продолжал бы любить его. Воспоминание о нём осталось бы важным для кого-то, в случае, если Бас... – Мадлен запнулась, резко вдохнув, и её глаза наполнились слезами.

Впервые Блейн видел эту женщину такой уязвимой.

И это его поразило.

– Думаю, можно сказать, что я приносила себя в жертву ради сына. Это так неправильно, Блейн?

– Убирайся из этого дома немедленно! – выпалила вдруг Мерседес, обращаясь к Тэду. – Хотя, вообще-то, лучше вам обоим уйти, – продолжила она, бросая взгляд и на Фейт.

– Конечно, – тут же откликнулась женщина, торопливо поднимаясь с дивана.

– Что ты имел в виду, говоря, что мы с Блейном были знакомы восемь лет назад? – спросил Курт Тэда, который даже не пошевелился, чтобы встать.

– Ничего он не имел в виду, Курт. Он просто ведёт себя как последняя скотина, чтобы вбить клин между тобой и Блейном. Ты ведь знаешь, что он ревнует. Уходи сейчас же! – повторила Мерседес, готовая биться за друга не на жизнь, а на смерть.

Тэд, должно быть, почувствовал это, потому что с последней наглой ухмылкой на губах, наконец, встал и направился к двери .

– Мне очень жаль, – сказала снова Фейт, протягивая Мерседес визитку. – Но нам всё же придётся поговорить об этом. Когда он сможет, само собой.

Мерседес взяла листок и кивнула в знак согласия.

– Это похвально, то как вы все стараетесь защитить его. Но, тебе не кажется, что следует дать ему возможность самостоятельного выбора? – сказал Тэд, поравнявшись с ней, прежде чем покинуть дом. – И пусть подумает об Эрике. Может, я и вёл себя как подонок, но это очень важно, и Бас хотел бы, чтобы он с этим разобрался, ты знаешь.

Когда дверь захлопнулась, Мерседес облегчённо вздохнула.

Слишком рано, поняла она, когда услышала вопрос Курта:

– Что происходит, Мерседес?

– Блейн, ты здесь ради Хаммела или ради моего сына? – вдруг спросила Мадлен.

– Ради Курта, прежде всего, но и из-за Себастиана тоже, – честно ответил Блейн, потому что на самом деле не было больше причин лгать этой женщине, которая так раскрылась перед ним.

Можно было верить в её мотивацию?

Мог он действительно поверить, что Мадлен Смайт так ужасно обращалась с Куртом, только чтобы не выставить в дурном свете сына, и в то же время исполнить то, что считала его последним желанием?

Ему всё это казалось абсурдным, но он уже давно обнаружил, что Смайты не действовали, как все остальные люди.

– Тогда, если ты всё ещё хочешь Курта, помоги мне оторвать его от Себастиана.

– И как?

– Верни его себе, Блейн. Сделай снова своим, – сказала Мадлен с напором.

– Как я уже сказал Вам однажды, Курт не пешка, миссис Смайт. Он наделён разумом и чувствами, а посему, может и должен сам сделать свой выбор, – заключил он, поднимаясь и торопливо ретируясь.

Мадлен, может, и казалась искренней, но что-то говорило ему, что во всей этой истории очень многое было продиктовано исключительно её интересом, а не Себастиана.

– Тогда ты должен оставить ему возможность выбора во всём… И, Блейн! – окликнула его вдруг женщина, заставляя обернуться к ней снова. – Я должна попросить у тебя прощения. Я всегда думала, что ты как твой отец. Я думала, что яблоко не могло упасть далеко от яблони. Но ты совсем не такой, как твой отец, Блейн.

– Знаете, это самый приятный комплимент, какой мне когда-либо делали. Но хочу внести ясность, миссис Смайт. Курт не должен ничего знать. Вы поняли меня? Ничего. Меня не волнует, что Вы считаете себя обязанной делать ради Себастиана. Попробуйте только пойти против меня в этом, и я заставлю Вас дорого заплатить, поверьте. Никто больше не причинит боли Курту, никогда.

Блейн часто задумывался о том, какой была бы его жизнь, если бы он был одним из тех людей, которые обладают неким шестым чувством, которые чуют приближение беды.

Он никогда не чувствовал запаха проблем, даже когда они были уже практически под носом, и со временем понял, что это действительно хреново.

Когда он вернулся в дом, единственным, что его беспокоило, была дилемма – заказать пиццу или китайскую еду.

Ну, ладно, ещё он ломал голову, как удостовериться, что Мадлен не передумает и не решит рассказать обо всём Курту.

Он не слишком доверял материнской любви этой женщины.

Он вошёл, запер дверь, повесил на место куртку. Простые жесты, повторённые тысячу раз.

Подняв глаза, он нежно улыбнулся Курту, входящему в этот момент в гостиную.

– Эй, – поприветствовал он его. – Что скажешь, закажем пиццу, или, может, китайскую еду… или мексиканскую? Хотя, нет, ты такое не ешь. Тогда, может, пойдём опробуем новый ресторан на Двадцать третьей, хочешь?

– Почему ты мне не сказал?

Сердитый тон Курта сразу заставил его насторожиться.

Хорошенько приглядевшись к нему, Андерсон понял, что что-то было не так.

Курт был зол, буквально дрожал, и его глаза заметно опухли.

Верный признак того, что он плакал.

– Что Курт… что я должен был тебе сказать? – спросил он в замешательстве.

– Что у Себастиана есть дочь, Блейн, для начала. Или, что он регулярно трахался с Тэдом в течение последних трёх лет, на выбор.

Эти слова были как нож в сердце для Блейна.

Он не беспокоился о себе, разумеется, а о Курте, которому сейчас, наверняка, было больно.

Не задумываясь, он бросился к нему, чтобы обнять, но увидел, как тот отшатнулся.

– Кто тебе сказал? – спросил он тогда, остановившись.

– Это имеет значение? – спросил Курт.

С момента, когда Тэд ушёл, внутри него бушевал пожар.

Разочарование.

Боль.

Гнев.

Даже Мерседес не удалось его успокоить.

Больше того, Хаммел выгнал её не самым деликатным образом, чтобы остаться одному.

И теперь он не понимал, на кого злится сильнее – на Себастиана, за измену, или на Блейна, за обман.

– Я сделал это… я держал это в тайне, потому что обещал Себастиану, – ответил Блейн. – Когда Фейт не смогла больше с ним связаться и перестала получать деньги, которые Бас посылал ей каждый месяц, мы подумали, что он... просто оставил нас. Что он решил забыть о них и предоставить самим себе. Поэтому я приехал искать его. Мы не знали о его аварии, мы... не знали.

– Бас никогда бы этого не сделал. С чего бы ему бросать вас вот так, без объяснений?

– Поверь, Курт! У него было полно причин, чтобы оставить нас и уехать, не говоря куда, – ответил Блейн, начиная слегка раздражаться.

Он не понимал причин таких нападок Курта.

– Но ты мне не скажешь, какие именно, не так ли?

– Нет… я не могу, Курт, – ответил Блейн с болью в голосе. – Послушай, можешь не верить мне, но я сделал это не только для Себастиана, Курт, я сделал это и ради тебя, чтобы тебе не пришлось страдать.

– Да какое тебе дело было, раз ты даже не знал меня тогда? Ах нет, погоди-ка, точно!.. Тэд сказал, что на самом деле я давно знал тебя. Что мы познакомились восемь лет назад. Это правда, Блейн?

Страх охватил Блейна.

Что ещё ему сказали?

И при чём здесь был Тэд? Это был он?

– Чёрт тебя подери, Блейн, это правда или нет? – взорвался Курт, когда увидел, что тот медлит с ответом.

– Это правда, – тихо произнёс Блейн. – Мы уже были знакомы восемь лет назад, это случилось незадолго до твоей автомобильной аварии.

Ему хотелось бы добавить: «Нас познакомил Бас».

Потому что, по идее, его друг вполне заслужил, чтобы он потянул и его с собой на дно в этой истории, разве нет?

Потому что было бы только справедливо, если бы Курт узнал, что, когда Бас представился ему, на самом деле он лгал, потому что уже знал его, так?