Ты будешь моим (ЛП)

После этого они замолчали и вскоре оба уснули. Когда Джин снова открыл глаза, то в первую очередь услышал стук дождя по окну.

Казуя лежал тут же, рядом. Лицо он спрятал у Джина на шее, а его рука лежала у Джина на груди. Он крепко спал, и, взглянув на будильник, Джин понял, что они проспали больше восьми часов.

Джин прижался губами ко лбу Казуи и прошептал его имя.

- Пора вставать, красавчик, - пробормотал он.

Казуя что-то недовольно промычал и прижался сильнее.

- Там дождь.

С улыбкой Джин провел рукой по волосам Казуи.

- Угу.

- Дождливое утро проводят в постели.

- Казуя… – Джин замолк, почувствовав, как пальцы Казуи опустились с груди к животу. Он покружил пальцем по коже Джина и нежно поцеловал его в плечо.

- Ах ты хитрюга.

Казуя хихикнул и ухмыльнулся.

- Если я сейчас начну, Нацуки ворвется сюда через секунду. Стопроцентно.

Джин тихо застонал.

- Только не это.

Казуя оставил ладонь всего в паре сантиметров над резинкой шорт Джина.

- А жаль.

- Можем закрыться в ванной, - предложил Джин. – И я продемонстрирую тебе возможности моего душа.

Казуя тихо засмеялся.

- Это предложение?

Джин перекатился и улегся на Казую, сразу же покрывая его шею голодными поцелуями.

- Не предложение, - пробормотал он. – А альтернатива утреннему сексу в постели и вероятности того, что нас застукают.

Казуя промычал в ответ и выгнулся под Джином.

- Кажется, выбора у меня нет.

- Именно, - согласился Джин и потянул Казую в ванную. Он запер за ними дверь и, запустив палец под кромку шорт Казуи, стянул их одним быстрым движением.

Услышав тихий смешок Казуи, когда тот прижал Джина к кафельной стене, он подумал, что не слышал ничего более совершенного. От этого звука его сердце трепетало, пропускало удары, а в душе рождалась волна самых положительных эмоций.

Казуя включил душ и вскрикнул, когда в спину ударила струя холодной воды. Джин притянул его к себе и поцеловал, заставляя забыть о холодной воде, нагревавшейся на их коже. Они оба тут же намокли, и Казуя ласково улыбнулся Джину, чуть отстранившись и обрамив его лицо.

- Не важно, - тихо сказал он, еле слышно за плеском воды. – Не важно, что теперь случится. Останемся ли мы вместе или снова разойдемся, - он наклонился и подарил еще один поцелуй – медленный, соблазнительный и влажный. – Больше ничего не имеет значения, - повторил Казуя, проводя ладонями от шеи Джина к груди по мокрой коже. – Я все равно буду любить тебя.

Джин смотрел Казуе в глаза, позволяя ласкать свое тело. Казалось, что его руки вдруг были везде; по всему телу Джина, на каждом его сантиметре, и все его связные мысли куда-то улетучились.

Он повторял имя Казуи, снова и снова, как волшебное заклинание, и прижимал его к себе как можно крепче.

Не важно, что произойдет – Джин больше никогда его не отпустит.

***

Прошло три дня, и ничего, как ни удивительно, не произошло.

Они оба думали, что у них будет всего один идеальный день, пока Кенсаку все не разрушит.

Однако они провели вместе целых три дня, делая вид, что все хорошо. Они не говорили о том, что может случиться и чего они ожидали. В какой-то момент Джин дал Казуе адрес своих родителей. Он не сказал зачем, но они оба понимали, что в случае чего Казуя должен будет отвезти Нацуки в безопасное место.

Что именно должно случиться – как это определить и что за этим последует – об этом они не говорили.

Джин сидел с Нацуки на диване дома. Она смотрела телевизор, хотя глазки уже слипались и она уже устала. Джин забрал ее около пяти, а уже почти одиннадцать. Ей не нужно было с утра в школу, так как была суббота, но все равно так долго она обычно не засиживалась.

Она ждала Казую, как и Джин.

В последний раз он видел Казую в отеле, и хотя они не обсуждали, когда он вернется домой, Джин не мог не волноваться.

Вдруг что-то случилось?

Однако, услышав, как открылась дверь, ему сразу стало легче. Нацуки уже не слышала; ее глаза еще были открыты, но сознание уже спало.

Когда Казуя зашел в комнату, она выпрямилась и спрыгнула с дивана, тут же подбегая к нему. Казуя поднял ее на руки и понес обратно на диван.

- Казу-ни, ты поздно пришел, - отругала его Нацуки.

- Прости, - пробормотал он. – В отеле было много работы.

- Уверен, эта работа могла бы подождать до завтра, - сказал Джин и подвинулся, чтобы Казуя мог сесть.

- Конечно. Но я сделал все сегодня и смогу побыть завтра дома до обеда, - он улыбнулся. – А значит, мы полдня будем вместе.

Джин улыбнулся, глядя, как Казуя усадил Нацуки рядом с собой. Она прижалась к Казуе, а он положил руку ей на затылок. Так как Казуя вернулся в Токийский отель, у них не могло быть общих выходных – хотя бы один из них должен быть в отеле. Но они находили выход из положения.

Казуя вздохнул и ослабил галстук. Он снял пиджак еще на входе и теперь расстегнул пару пуговиц на рубашке.

- Мне нужно сначала переодеться, - пробормотал он и опустил голову Джину на плечо.

Джин устроился удобнее и обнял Казую. Он заметил, что Нацуки уже уснула возле Казуи.

- Скоро пойдем спать, - ответил он.

- Прошло уже три дня, - тихо сказал Казуя, - Если честно, я уже начинаю бояться, - признался он. – Я постоянно боюсь, что что-то случится.

Джин немного помолчал, но потом покачал головой.

- Тебе нечего бояться, - сказал он. – Все будет хорошо.

Казуя кивнул и закрыл глаза, прижимаясь к Джину.

Этого он и хотел, подумал Джин. Быть с Казуей, как сейчас – состоять в нормальных отношениях, в которых они могли сидеть в обнимку на диване в конце дня. В отношениях, которые Нацуки так легко приняла, и благодаря которым они оба чувствовали себя целыми.

Они всегда будут возвращаться к этому этапу – и не важно, что случится.

«Я все равно буду любить тебя», - вспомнил Джин слова Казуи и увидел, что тот тоже уснул. Его грудь ровно вздымалась и опускалась, и Джин убрал несколько прядей, упавших на лицо Казуи.

Они всегда будут повторять одни и те же ошибки снова и снова по одной простой причине. Это была единственная правда среди всей их лжи.

Ничего не будет хорошо, и они оба знали, что лишь обманывают себя; они оба день ото дня ждали, что что-то случится.

Однако, подумал Джин, это была самая чудесная ошибка в его жизни, и он еще не раз повторит ее.

Это была самая чудесная ошибка.

И самая прекрасная ложь.

***

* «Предсмертная записка»

========== Двадцать вторая ложь: Не пытайся унять бурю ==========

Казуя посмотрел на часы и нахмурился. Еще и полдень не наступил, а казалось, что прошла целая вечность.

Он встал около пяти. Джин еще спал; он и глазом не моргнул, когда Казуя поднялся с кровати. Нацуки тоже лежала в своей кровати, когда Казуя заглянул в ее комнату перед уходом.

Он пришел на встречу, потом ознакомил горничных с новым оборудованием и провел собрание персонала отеля из-за поступления жалоб на неуважительное отношение сотрудников.

Джин приехал к девяти, и они столкнулись в бэк-офисе на ресепшене.

- Мог бы хоть попрощаться утром, - пожаловался Джин и быстро чмокнул Казую, после чего поспешил наверх на телефонную конференцию.

Казуя решил купить в ближайшем ресторане рамен, а потом вздремнуть. Ему нужно было вернуться только к четырем, так что можно было немного поспать.

В последнее время он плохо спал.

С Джином происходило то же самое – они оба часами лежали без сна, а когда засыпали, за окном уже светало.

Но, думал Казуя, когда вышел из отеля, застегивая пальто, приятно было думать, что он всегда может повернуться к Джину – теперь он не один на один со своими переживаниями.

Напротив лестницы остановилась машина, и он замер. Темно-синяя, он сразу же узнал, чья она.

По лестнице спустился швейцар, чтобы позаботиться о машине гостя, но Казуя приподнял руку и придержал его.

- Все в порядке, Мацумото, - тихо сказал он. – Ийо-сан не гость. Он не задержится.