Ветер (СИ)

— Не больно-то и хотелось, — пробурчал он. — Вас, демонов, хрен убьешь.

— Береги свою сказочную задницу, Эльф, — рассмеялся Дариус. Похлопал по ягодице, поцеловал в лоб и ушел.

Оставшиеся 138 лет до совершеннолетия Франсуа провел как настоящий демон: был жесток, циничен, похотлив, коварен и беспощаден. Спал со взрослыми демонами, имея их так, как ему заблагорассудится и в какой угодно ипостаси, и даже начал получать от этого удовольствие. Научился заниматься сексом со своими ровесниками так ловко, что в его драгоценную задницу так никто и не забрался. Правда, ему пришлось для этого пожертвовать ртом, но почему-то это было для Франсуа не так важно, как собственный зад. Иногда он искренне жалел о том, что у него не в порядке с головой, но ничего не мог с собой поделать. Может, потому что его зад был единственным, что принадлежало лично ему самому и олицетворяло для него его гордость и честь?

К своему 498-му Дню Рождения Франсуа привел свои дела в относительный порядок: резко сократил количество желающих с ним переспать, отдалил от Императора тех, кто был ему пока не по зубам, убил тех, кто был опасен лично для него, но не слишком важен для Дариуса, и сделал своими преданными рабами тех, кто был неопасен и мог пригодиться в дальнейшем. Император приходил к нему в покои все чаще, потому что историй у Франсуа было море, и рассказывать он их любил и умел. Дариус смеялся, качал головой, давал советы и время от времени даже оставался на ужин. Это было так похоже на настоящую семью, что в такие вечера Франсуа снимал с себя все свои маски и позволял себе быть самим собой.

Однажды вечером Дариус пришел к нему в гости усталый и совершенно замученный. Сел на диван, откинул голову на спинку и принялся потирать плечо. Франсуа притащил ему стакан виски и сел рядом.

— Первый раз вижу тебя в таком кошмарном состоянии, отец. Генрихус наверняка попытался бы тебя сейчас убить.

— А ты? — открыл глаза Император. Одним махом заглотил виски и убрал стакан на столик.

— А я могу отдать тебе давнишний долг.

— Серьезно? — прищурился Дариус. — И какой?

— Я могу сделать тебе массаж, — лукаво улыбнулся ему Франсуа и провел рукой по его широкому плечу.

Идиот! Господи, какой же он был идиот! А впрочем, что бы изменилось, если бы он вел себя по-другому? Ничего. Дариус прикрыл лицо ладонью, откинул голову на спинку дивана, помолчал.

— Ты хочешь, чтобы я подставил тебе свою беззащитную спину?

— Не то, чтобы я хочу, — рассмеялся он. Отнял руку от лица Императора, сжал в ладонях. — Ладно тебе, отец, кроме тебя у меня нет никого. Зачем мне тебя убивать?

— Откуда я знаю? — проворчал Дариус. Повел плечом и скривился. — Черт с тобой, уговорил. Этот сумасшедший архангел чуть не отрубил мне голову! Делай массаж. Только при одном условии.

— Каком?

— На тебе должно быть только нижнее белье. Желательно в обтяжку.

— Не понял?!

— Мне не нужны сюрпризы. Так я буду чувствовать себя гораздо спокойнее.

— Ты параноик, Дариус, — расхохотался Франсуа. — Пойдем в спальню, этот маленький диван явно не для тебя.

— Выбирай выражения, Эльф, — сделал вид, что обиделся, Дариус, но он уже поднял его с дивана и, подталкивая в спину, повел к спальне. — Чего ты меня толкаешь? Скажи спасибо, что я твой отец, а то мог бы подумать, что ты собрался меня соблазнить!

— С ума сошел? У тебя же боевая торпеда вместо члена. Я к таким, как ты, никогда и близко не подойду, — улыбнулся Франсуа.

Дариус стянул рубашку и замер перед кроватью в нерешительности.

— Снимай брюки. Раз ты пришел с жестокой битвы, то у тебя наверняка вся спина и поясница отваливается. Так и быть, я тебя спасу.

— Вот только не надо одолжений, у меня массажистов орды, — проворчал Император, но послушно скинул брюки и с довольным стоном упал лицом вниз на неубранную с утра постель. Зарылся лицом в смятую подушку, глубоко втянул в себя воздух. — Счастье-то какое!

— Моя постель — самая лучшая в мире, это я тебе точно говорю, — сказал Франсуа, подхватил со столика флакончик с маслом и подошел к кровати.

— Я в этом даже не сомневаюсь, — отозвался Дариус из подушки, сел и уставился на него в ожидании.

— Чего?

— Раздевайся. Кто знает, что у тебя на уме, коварный Эльф.

Франсуа бросил ему флакон, снял одежду, оставшись в одних трусах, раскинул руки в стороны и медленно повернулся вокруг.

— Все? Уже можно приступать?

— Да, — откашлялся Дариус, потер переносицу. — У тебя вода есть?

— Конечно, сейчас принесу.

Франсуа сходил за водой, подождал, пока отец выпьет, убрал стакан и забрался на постель. Сел рядом, положил руку на его плечо.

— Хватит сидеть, ложись. Я ведь могу и передумать. Неужели ты никому не доверяешь?

— В моем случае это непозволительная роскошь, — ответил Дариус. Взял его лицо в руки, ищуще посмотрел в глаза, провел большими пальцами по уголкам губ, тяжело вздохнул и отпустил. — Ладно. У меня слишком болит спина, чтобы выпендриваться. Да и тебе я нужен живым и здоровым.

— Наконец-то!

Дариус лег лицом вниз, сложил руки вдоль тела и замер. Франсуа сел верхом на его бедра, разлил по нему масло и принялся за дело.

— Ну у тебя и мускулы! — не удержался от ворчания он через пару минут. — Я их даже сжать толком не могу.

— Ты не сын, а сплошное недоразумение, — проворчал Дариус. Глубоко вздохнул и расслабился.

— Ого! Вот это другое дело! — обрадовался Франсуа, начиная разминать рельефные валики. Император довольно застонал.

— Что ты там говорил по поводу торпеды?

— Слишком большая для меня, — рассмеялся Бастард.

— Ох, ну какой же ты еще ребенок, а? Вечно паникуешь не по делу!

— По делу!

— Размер не имеет значения, Эльф.

— Еще как имеет! Для меня два пальца в заднице уже трагедия, а у тебя целая космическая ракета!

— Оуу, — простонал Дариус, явно даваясь от смеха. — Я польщен.

— Это был вовсе не комплимент, — возмутился Франсуа и сильно ущипнул его за стык шеи и спины. Тот застонал от удовольствия.

— Если ты будешь моим, то примешь меня любым. Хоть человеком, хоть демоном.

— И что значит это твое «моим»?

— Ты будешь принадлежать мне. Телом и душой. Я смогу заниматься с тобой сексом, как угодно и сколько вздумается, и ты никогда не почувствуешь боль. Если, конечно, я не захочу причинить тебе ее специально, но самое главное, я буду заниматься сексом с твоей душой. Это не объяснить словами, это можно только почувствовать. Демоны не умеют любить, но ты ведь только наполовину демон, так что в твоем случае это важно. Чем сильнее ты любишь меня, тем больше будет удовольствие.

— Чье?

— Ты любишь меня, я люблю тебя — бесконечно повезло обоим. Ты любишь меня, мне на тебя плевать — не повезло тебе. Я люблю тебя, тебе на меня плевать — не повезло тебе.

— Это еще почему?

— Власть у того, кто сделал привязку. Я поставил печать на твоей шее, напоил своей кровью, заполнил семенем. Ты мой. Навсегда. Я найду тебя, где угодно и верну назад. Ты будешь жить столько же, сколько я. Рядом со мной. В моей постели. Отдавая мне свое тело и душу. Оставаясь таким же прекрасным, как сейчас, вечность.

— Вот это круто, — Франсуа даже перестал разминать спину Императора. Тот недовольно заворчал. — Прости, увлекся твоей историей. А такое все взрослые демоны делать могут?

— Нет, конечно! Только я и Великие Герцоги. То, что я тебе сейчас рассказал, это страшная тайна.

— Буду нем, как могила, — пообещал Франсуа и задумался. Кое-что все равно оставалось непонятным, и он решил прикинуть тайную церемонию на себя. — Чтобы размер перестал иметь значение, ты должен укусить меня. С этим все понятно. Потом напоить кровью. Из кружки я ее пить не буду. Меня вывернет наверняка, точно говорю, я же не вампир! Ну, допустим, я прокусил тебе язык, мы целуемся, я возбужден и не замечаю, что пью кровь. Ладно, это еще куда ни шло. Но вот насчет семени! Ты же порвешь меня своей торпедой в клочья, и мне будет плевать на вечную жизнь, потому что я просто умру.