Повседневность (СИ)

- Не смей шевелиться, парень! – Том замер и очень осторожно посмотрел вверх. В паре метров над ним висело встревоженное лицо мастера. – Ты в шахту лифта провалился, один этаж пролетел, - быстро объяснил мужчина. – Эти придурки доски взяли, чтобы под стрелу подложить, когда кран двигали. Доски, на которых ты лежишь, хлипкие очень. Если рухнут, лететь тебе метров двадцать, так что замри и не двигайся. Мужики уже к тебе бегут, сейчас вытащат. Понял?

Том, не смея даже кивнуть, моргнул, показывая, что все прекрасно понял. Он лежал, и очень аккуратно дыша, старался думать о чем-нибудь приятном. Почему-то из приятного ничего кроме Каулитца, приносящего ему обед, в голову не шло. Сердце билось так лихорадочно и сильно, что Тому казалось, будто он видит, как футболка на груди подпрыгивает. Доски то ли сразу были очень узкие, то ли какие-то слетели при его падении, но их катастрофически не хватало, и руки противно болтались в воздухе.

На то, чтобы его вытащить, понадобилось минут десять, не больше, а Тому казалось, что прошло не меньше десяти часов. Оказавшись на твердой бетонной поверхности пола, он сел и, уткнувшись лбом в колени, попросил:

- Сигарету дайте…

На плечо легла сильная рука, а в пальцах оказалась зажженная сигарета.

- Ударился сильно? – послышался вопрос. Том затянулся и подержал дым во рту, наслаждаясь его горечью.

- Да нет. Жить буду, - он докурил, все так же сидя на полу, потом поднялся на ноги и скомандовал. – Ну, чего замерли? За работу…

- Том, может, ты домой поедешь? – Трюмпер хмыкнул про себя, это был второй раз за четыре года, когда мастер назвал его по имени.

- С чего бы? – спросил он, пряча в карманах джинсов дрожащие руки. – Все, мужики, ЧП устранено, возвращаемся к привычным обязанностям.

Он работал еще несколько часов, но когда время приблизилось к шести вечера, понял, что рабочий день на сегодня для него закончен, если он планирует еще как-то добраться домой. К дому Том подъезжал, чувствуя себя развалиной. В голове шумело от стресса, голода и усталости. Он зашел в квартиру, и очень удивился, когда увидел веселую, нарядную, улыбающуюся ему Кэтрин.

- Ты все-таки не забыл! – воскликнула жена, поставив его в тупик. Том понятия не имел, о чем он должен был помнить. – Я даже с мамой поспорила, что ты обязательно забудешь, а ты вспомнил! Столик в ресторане я уже заказала, Ребекка у мамы, у тебя есть тридцать минут на сборы!

- Кэт, подожди – остановил ее Том, все еще ничего не понимая. Единственное, что он знал точно, это то, что в любом случае, ни в какой ресторан просто физически ехать не в состоянии. – Ты вообще о чем говоришь?

- Ты что, все-таки забыл?! – прошипела жена, меняясь на глазах. – Я так и знала! Ты меня совсем не любишь! Как ты мог забыть про нашу годовщину?!

- Какую годовщину? – растерянно спросил Трюмпер. – Мы же в октябре поженились, а сейчас июнь?..

- Зато познакомились мы в июне! – завизжала Кэтрин. – Ты ни во что меня не ставишь! Я все твоему отцу расскажу! Расскажу, как ты со мной обращаешься! Пусть знает, какого сына он вырастил! Я всю жизнь на тебя угрохала, а ты меня не ценишь! Не говоришь мне комплиментов! Мы не ходим никуда, не помню, когда последний раз в ресторане была! А сейчас ты умудрился забыть про нашу годовщину!..

Кэтрин все кричала и кричала, а Том стоял и молча на неё смотрел, впав в какое-то странное оцепенение. Из-за монотонного оглушающего визга, в который превратился ее голос, он почти перестал понимать слова. Том стоял так минут десять, а потом просто повернулся и вышел из квартиры, совершенно спокойно закрыв дверь. Он даже и не злился совсем. Просто сил не было.

Сев в машину, Том уткнулся лбом в сложенные на руле руки. Как же он устал. В животе что-то тоненько и жалобно скулило от голода. Невыносимо хотелось разуться, лечь на диван и вытянуть ноги. Очень тяжелый день. Он так сильно испугался, когда лежал там, на этих досках… перед парнями показывать этого не хотелось, но у него до сих пор руки подрагивали от пережитого страха.

Еще и Билла сегодня не было... Том помнил про проект и заказчиков, но все равно сильно расстроился, когда Каулитц так и не появился. Достав мобильный, Том набрал выученный наизусть номер. Заносить в список контактов было нельзя, Кэтрин частенько шарилась в его телефоне и очень ругалась, когда натыкалась на него. Спать в машине вторую ночь подряд Трюмпер не собирался. Спина до сих пор болела от неудобной позы, в которой он провел вчерашнюю ночевку, и сегодняшнего экстрима. Да и душ принять просто жизненно необходимо, он не мылся два дня, и это при той жаре, что стоит на этой неделе.

- Я к тебе еду, - буркнул он, как только Билл ответил. – Надеюсь, у тебя нет ни каких планов на вечер?

3.

Билл обвиняюще посмотрел на телефонную трубку, будто это она была виновата в том, что Том отключился, не выслушав его ответ, и принялся набирать номер Ким. Они планировали встретиться сегодня и все-таки заняться сексом, но, похоже, не судьба… Злость из-за сорванных планов прошла почти мгновенно. Да это и злостью-то назвать было нельзя: Билл точно знал, что в любом случае не отказал бы Трюмперу в приюте. Даже хорошо, что сегодня вечером вместо Ким, будет Том. Его он всегда рад видеть больше.

Трюмпер появился очень быстро. Услышав звонок, Билл распахнул дверь и замер. Он предполагал, что друг будет выглядеть хреново, но не настолько же… Внимательно оглядев его с головы до ног, Каулитц повернул в сторону кухни, на ходу скомандовав:

- В душ. Живо. А я пока посмотрю, что у меня из продуктов есть. Думаю, понадобится нам немало…

Том счастливо ухмыльнулся, глядя в узкую, абсолютно прямую спину, и пошел мыться. В ванной Каулитца для него был выделен отдельный шкафчик, в котором находилось все необходимое - от геля для душа, до бритвенных принадлежностей. Том долго мылся, ловя нереальный кайф от соприкосновения горячих упругих струй с уставшим за день телом. Не одеваясь, тщательно побрился, склонившись над раковиной и глядя в круглое зеркало в изящной металлической раме, а потом зачем-то опять залез под душ. Расставаться с горячей водой не хотелось категорически, но мысль о том, что у Билла, наверное, уже готов ужин подгоняла.

Том, наконец, выключил воду и вышел из душевой кабинки. Обмотав голову одним полотенцем, вытерся другим и улыбнулся, потянувшись за своим банным халатом, висевшим на крючке за дверью. Том всегда улыбался, когда надевал его. Серый. Плюшевый. Похожий на большого мягкого мыша, он был самой уютной и любимой вещью на свете.