Семья герцога Литерского (СИ)

- Ториль, - шепчет он, облизывая губы, - позволишь называть тебя Тори?

Мальчишка кивает и Кисиль зовет его танцевать. Они кружат среди толпы, Кисиль крепко держит вспотевшие ладошки и наклонившись к уху мальчишки читает какие-то стихи.

- Что счастье? Вечерние прохлады

В темнеющем саду, в лесной глуши?

Иль мрачные, порочные услады

Вина, страстей, погибели души?

Что счастье? Короткий миг и тесный,

Забвенье, сон и отдых от забот...

Очнешься — вновь безумный, неизвестный

И за сердце хватающий полет... *

Тори млеет и прижимается ближе к Кисилю. Мальчишка совсем не во вкусе графа Глиссер, скорее, это Вик любитель таких наивных мальчишек, которым напеть о любви легко. Кисиль умеет говорить красиво, ухаживать и флиртовать. Но удовольствие сейчас он испытывает лишь от мысли, что спор уже почти у него в кармане. Об этом говорят и блестящие глаза, и чуть приоткрытый в восхищении рот.

Кисиль улыбается, выгибая уголки губ так, чтобы улыбка казалась заговорщицкой и чуточку нежной. Мальчишка судорожно дышит и сбивается с ритма постоянно, чудом не наступая на ноги Кисилю. Как жаль бы было новые лакированные туфли!

Но танец заканчивается и Кисиль откланивается, благородно позволяя и Виктору совершить свой коварный ход. А мальчишка все оглядывается, ища его глазами.

Домой Кисиль уезжает, ни с кем не прощаясь.

*А. Блок.

Глава 3.

… Смею напомнить, или рассказать, если вы не в курсе: Эддрик изначально второй сын. И ему всегда, каждый день, приходится доказывать свою состоятельность…

…- Его брат трагически погиб. Знаете, лошадь понесла, он выпал, свернул себе голову…

…– Габриэль был из семьи Гаставьо. Третий сын герцога Гаставьо. Он был третьим сыном. С Эддриком у них случилась редкая для нашего общества любовь. Они познакомились на королевском балу, в один из первых дней сезона. А уже в конце сезона праздновали пышную свадьбу герцога Литерского и его первого мужа, Габриэля. В качестве приданого Габриэлю отходили смежные с Сапало земли, тем самым существенно увеличивая территорию замка. Говорят, они были безумно влюблены. Крайне неприлично, знаете ли, Эжен, в нашем обществе так ярко демонстрировать свою любовь, которой в большинстве своем все лишены. Однако, во всей этой истории был существенный минус. Габрэль был болен. У него случались приступы потери сознания с судорогами. В тот день они с герцогом повздорили из-за чем-то, будучи в гостях у зятя Эддрика и Габриэль выскочил на балкон. Там, у перил и начался приступ. Эддрик не успел его удержать. За что винит себя до сих пор. А историю в достаточной мере извратили. Ну, я по крайне мере слышал множество вариантов, в которых смерть Габриэля от безудержно ревности герцога – самое безобидное…

Из «Третий муж герцога Литерского?» Рассказ о первом муже Эддрика Литерского.

Герцог Эддрик Литерский позорно сбежал из столицы за пару месяцев до начала сезона. Он собирался вернуться туда за пару недель до его начала, а сейчас ему требовался перерыв. Казалось, что все лорды накинулись на него, словно голодная стая хищников. Каждый из них желал засунуть своего сынка под бочок герцогу, чтобы потом воспользоваться таким родством с толком. Семья Литерских всегда была влиятельным родом, оказывающим большую поддержку короне.

После трагедии, приключившейся с братом, Эддрик приложил множество усилий, дабы сохранить былое величие их семьи. Никто не хотел воспринимать его, как главу рода. Все видели в нем лишь младшего сына. Ему помогла лишь поддержка короля, который не раз выказывал расположение к новому герцогу Литерскому.

Поместье Залосе, куда от пристального внимания столичной знати сбежал Эддрик, привлекало тишиной и спокойствием. Все здесь дышало Габриэлем. Каждая вещь, казалось, напоминала о нем, распаляя на сердце осадок сладкой горечи. Их счастье было недолгим. Познакомившись с Габи на балу, Эддрик влюбился с первого взгляда. Он думал, что такой любви, как у них, не существует. Но она была. Жаркая, с нескончаемой страстью, жертвенностью и обожанием. Ради мужа Эддрик готов был свернуть горы, но ничего этого не понадобилось. Нужно было лишь крепче держать забившегося в судорогах болезни мужа. А Эддрик и этого сделать не сумел. Стоя под балконом, герцог вспоминал.

Габриэль был большой поклонник развлечений, которые предлагала шумная столица. Эддрик отвращения к балам не испытывал, но большая занятость семейными делами и усталость вынуждала его частенько просить мужа отказаться от посещения очередного мероприятия. Вот и в тот роковой день они спорили о том, поехать в столицу или нет. Эддрик пытался обратить спор в шутку и погнался за убегающим мужем. Причина спора уже покинула их, они развлекались, словно дети. Габриэль выскочил на балкон и, оперевшись в перила, принял вызывающую позу, соблазняя герцога. Эддрик замер, словно хищник в засаде, любуясь красотой мужа. Судороги начались внезапно, сразу охватив все тело, и Габриэль, запрокинув безвольную голову, полетел с балкона. Всего второй этаж! И можно было отделаться даже испугом, но не подвластное хозяину тело, охваченное судорогами, искривилось. Упав, Габи вывернул голову так, что подбежавший герцог в ужасе рассматривал вывернутую под спину голову любимого супруга.

Почтить память мужа трауром ему не дали, накинувшись, словно стая голодных собак на холостого теперь герцога. Каждая семья почему-то считала, что сможет оказать несмышленому герцогу поддержку в делах семьи.

Собственно, в такой ситуации обзаводиться новым браком герцог не спешил. Тем более, что король пока не настаивал, кидая лишь призрачные намеки.

Герцогу повезло состоять в довольно давних приятных отношениях с Лесаром, старшим сыном виконта Балье. Эти отношения радовали его своим разнообразием и спокойной ненавязчивостью Лесара. Виконт еще ни разу не намекал герцогу, что имеет какие-либо матримониальные планы на его персону. Их вечера всегда имели приятное дополнение к сексу в виде прогулок, ужинов и совместных посещений королевских праздников. Помимо виконта, герцог старался избегать лишних связей, тем самым уходя от ненужных ему слухов.

Пробыв достаточное время в Залосе, герцог возвращался в столицу отдохнувшим и веселым.

Стоило нанести визит королю, а вечер вполне можно было посвятить виконту и его шаловливым выдумкам. Герцог еще раз с сожалением подумал о том, что стоит прикупить дом в столице. Но это было нелегкой задачей: даже при том, что такой дом стоит немалых денег, трудно найти хотя бы один выставленный на продажу.