Записи психолога (СИ)

Положенное время истекает быстро за последующим разговором о страхах, Тор делится своим единственным – что боится грома, на что юноша смеётся и не верит ему. О, как бы ему самому не хотелось бояться, но, хоть и притупив страх, всё равно не может его побороть окончательно. Бояться – характерно, свойственно для каждого живого существа и в этом нет ничего постыдного. Засидевшись больше на полчаса, Одинсон всё же отпускает Локи и открывает дневник, не зная, с чего конкретно начать.

Характеристика почерка:

1. мелкий – замкнутый и скрытный;

2. острые буквы – эгоистичный;

3. присутствует сильный нажим – признак силы воли;

4. каллиграфический почерк – аккуратный, обязательный, но совершенно несамостоятельный;

5. несвязанные буквы друг с другом – развитая интуиция;

6. наклон влево (Локи правша, что часто характерно для левшей) – большой контроль за своими эмоциями, скрытный, однако скрывает чувствительность, во время стрессовых ситуаций может вполне неожиданно взорваться бурей эмоциональный проявлений.

В принципе, что и предполагалось ранее мной. Локи – чувственная натура ребёнка, который уже нацепил на себя маску взрослого человека и вполне гармонично смотрится в ней, не смешно, как обычно бывает с другими подростками в таком возрасте. И это самое интересное в Локи Лафейсоне, который ведёт себя как взрослый, созревший мужчина.

Страхи у Локи оказались под его сильной рукой, однако нашлись и побочные фобии – членистоногие (пауки) и насекомые. Но из этих страхов наш разговор перешёл, наконец-то, на то, что же привело юношу, вернее, его отца заставило привести сына.

Причина, по которой ко мне ходит Локи Лафейсон – замкнутость в себе, что усиливает другие его черты характера для собственной защиты. И всё это возникло на той почве, что Лафей, отец Локи, потеряв рано жену, пусть и юноша говорит, что не было никакой любви, стал воспитывать из собственного сына лучшую свою копию, возлагая на него чересчур большую ношу. Я, за оставшиеся сеансы, буду стараться «отбить» у подростка чувство – вечно должен я отцу (он сам это не осознаёт, но это видно в том, как он, рассказывая, мял файл). И, естественно, помогу ему больше так сильно не бояться пауков и «жужжащих» насекомых.

========== Запись 4 ==========

Врач: Тор Одинсон.

Пациент: Локи Лафейсон, 16 лет, проблема: замкнутость в себе, боязнь быть настоящим с людьми, которые ничего не сделали плохого ему, и проблемы с отцом.

Сеанс: четвёртый из десяти проплаченных.

Дата: 19 августа 2016 года (пятница).

План действия: «поход» в зоомагазин для притупления страхов.

Сказать Джейн, что это последней их день, последний сеанс, было достаточно тяжело, если вообще невозможно. Девушка совершенно не хотела слушать его, а все начинания она тут же перебивала своим рассказом. Конечно, Фостер понимала, что хочет сказать ей её лечащий врач, но не хотела этого слышать.

После трёх попыток Тор просто замолкает и предпочитает слушать, чтобы девушка не сорвалась. Женские истерики он не любил, ведь они становятся слишком затяжными и на все слова, что должны успокаивать, становится только хуже. Поэтому лучше просто выслушать, лишь в самом конце сказать о том, что всё прекращается.

Сейчас Тор более отчётливо слышал про участь журналиста… девушки журналиста, о которой Джейн распиналась добрые полчаса.

- Она такая… такая… как заноза в заднице! – Джейн взмахнула руками и с силой хлопнула ими себя по коленям. – Я же со своей командой всё-таки стала работать на НАСА. Их очень заинтересовало то, что мы смогли высчитать точные координаты приближающейся кометы к Земле, что пройдёт рекордно близко к нашей планете, но не заденет. Так вот, это же было под грифом секретности, до начала этой недели, ведь… ведь эта рыжая сучка, простите, смогла залезть в самую дыру и непонятно какими способами вынести эту информацию на общий разбор.

Да, Тор прекрасно помнит, какой кипишь подняли новости в понедельник, да и до сегодня ничего не утихло. «Конец человечества» - вот, как они назвали это. Но Одинсон не понимал их, ведь, по сути, как он читал за эту неделю, это, как и комета Галлея, которая раз в семьдесят пять лет, если он не ошибается, возвращается обратно. Конечно, наверно, нельзя такое сравнивать, но подымать панику раньше времени – тоже глупо. Люди станут просто стадом под таким давлением, толпой, которой будут руководить, как и всегда.

- Так вот. Мало того, что эта Романофф рассказала всё так, как оно не является, так ещё и пригласила сегодня меня на кофе. Хочет же что-то выведать большее, я знаю таких стерв.

Стерв? Нет, Тор не спорит, что Наташа Романофф – та ещё стерва в журналистике, но ведь каждый в своей работе делает всё так, чтобы в итоге получить большую зарплату и в дальнейшем хорошо жить.

- Вы взрослый человек, мисс Фостер, поэтому стоит согласиться на это приглашение и поговорить с Романофф, объяснив всю важность того, что такие темы должны оставаться в секрете.

- Вы так считаете? – Джейн садится на диване, вопросительно смотря на Тора. – А как насчёт того, чтобы мы с вами выпили по чашечке кофе? Вы сказали, что подумаете, а уже прошла неделя…

- Мисс Фостер, - Одинсон глубоко вдыхает и закрывает дневник, не намереваясь больше его открыть за свою работу, - я хотел с вами поговорить по этому поводу. Понимаете, за первые десять дней мы с вами сделали очень большую работу – вы перестали бояться выступать перед людьми, вы примирились со своим коллегой, даже смогли забрать себе грант. За эту же неделю вы рассказывали одну и ту же историю, что была рассказана ещё на первом нашем сеансе, только добавляли в ней какие-то незначительные мелкие детали. Я заметил вашу симпатию ко мне ещё две недели назад и это, бесспорно, прекрасное чувство для вас, но, поймите, это лишь последствия того, что вы мне выговаривались, что я вам помогал. Людям свойственно привязываться к тем, кто проявляет к ним интерес и помогает. Но нам придётся прекратить наши сеансы и ваше предложение выпить кофе… Я не тот человек, который подходит вам.

- У вас есть другая? – с непонятной ревностью спрашивает Джейн, вскакивая на ноги.

- Мисс Фостер, я приношу свои извинения, что, возможно, где-то дал вам повод для представления меня вашим партнёром, но я сам не испытываю того же, что и вы ко мне.

Тор, по своей натуре, был очень вспыльчивым человеком, однако в университете ему помогли избавиться от поспешных решений и контролировать вспышки агрессии. Поэтому он просто пропускал мимо ушей все крики Джейн, которая в гневе ходила по кабинету. Пускай, это тоже один из психологических приёмов, после которого становится легче. Но, видимо, с Фостер было всё наоборот. Она распалялась сильнее, а вместо слёз пошли оскорбления.

- Мисс Фостер, наше время уже вышло. Попрошу покинуть мой кабинет, - с явным холодом и угрозой в голосе произносит Тор, подымаясь на ноги.

- Да как ты смеешь! Я тебе всю душу открыла, а ты! Ты!

Поэтому он и не особо любил девушек. У них свои замашки, они думают совершенно по-другому и так сильно переделывать себя под кого-то, кого через неделю уже бросишь, потому что так жить не можешь… Нет, надо прекратить этот поток слов Джейн, чтобы она окончательно не замкнулась на нём.

- Джейн, я повторять не буду. Наше время уже вышло, я был всего лишь вашим терапевтом, сейчас придёт мой другой клиент. Пожалуйста, покиньте мой кабинет.

Но его не слышали, абсолютно. Тор тяжело вздыхает и больше не обращает внимание на Джейн, ставя оконченный дневник на полку к остальным. Стоит по алфавиту потом выстроить всё. Одинсон действительно переживал, что на девушку не действовало ничего – ни мягкий тон, ни твёрдый, ни даже безразличие. А время-то…