Черное солнце (СИ)

- Марк?.. – на пол рядом с ним упала тень, и Марк медленно поднял голову, встречая полный обиды и непонимания взгляд Леши. – Что это было? Что происходит?

Марк тяжело поднялся, отряхивая брюки:

- Не знаю, Леша. Я ничего не знаю.

4.

Музыка раздражала. Свет раздражал. От сигаретного дыма тошнило. От громкого смеха и разговоров просыпалась жажда убийства. С каждой минутой, проведенной в клубе, пальцы Дани только сильнее сжимались вокруг кружки с пивом. Пиво – это единственное, что сегодня принимал его желудок. Почему-то при мысли о чем-нибудь более крепком начинало мутить, словно это он вчера пил, а не Влад. Даня коротко вздохнул и оглянулся, пытаясь понять, почему его так все раздражает. Влад рядом и даже не пытается кого-нибудь «склеить». Бледен и глаза лихорадочно блестят, словно у Янковского температура. Молча сидит и пьет сок, разглядывая веселящихся людей. Скучный. Серый. Никакой. Даня отвернулся от него. Хотелось что-то сделать. Что-нибудь, что разбило бы эту скуку. Подраться с кем-нибудь, что ли? Лениво. Да и не факт, что все обойдется без последствий. Даня недовольно шевельнулся, пытаясь найти более удобное положение, и организм тут же напомнил о том, что с начала вечера Даня выпил, наверное, литра три пива. Даня поморщился и поднялся. Бросил короткое: «Я в туалет» и пошел через зал.

В туалете было на удивление пусто и тихо. Грохочущая музыка здесь, на цокольном этаже, отдавалась только гулкими басами, которые не могли заглушить ни скрип двери кабинки, ни шум воды. Закончив со всеми делами и высушив руки, Даня придирчиво оглядел себя в зеркало. Расширенные в слишком тусклом освещении туалета зрачки, подрагивающие кончики губ… Красавец. Впрочем, он выглядит точно так, как чувствует себя. Даня вздохнул и вышел из туалета, чуть не столкнувшись в дверях с каким-то пьяным парнем, который, похоже, уже давно двигался только на автопилоте. Даня только поморщился: ругаться с таким даже не интересно. Он оглянулся, пытаясь разобраться, по какой из двух лестниц лучше будет подняться в зал, выбрал правую, сделал шаг, а потом…

Вокруг талии что-то обвилось, его рвануло назад, рот тут же зажали. Даня дернулся, взмахнул рукой, а в следующую секунду его оторвало от пола. Даня замолотил ногами в воздухе, пытаясь пнуть того, кто напал на него, но попадал в никуда. Не обращая никакого внимания на попытки вырваться, его потащили, понесли куда-то в сторону, в темноту боковых коридоров. Сознание начала охватывать паника: он мальчик не маленький, не легкий, но с ним обращались, как с ребенком. Удерживали, несли так легко, словно игрушку. Так какой силы должен быть тот, кто напал на него?!

- Хватит, бросай его здесь, - глухой, искаженный эхом пустого коридора голос остановил того, кто нес Даню, а в следующую секунду его просто бросили на пол. Даня тихо охнул от удара, дыхание на секунду перехватило, но адреналин почти мгновенно устранил болезненные ощущения. Даня рванулся вверх, пытаясь подняться, но спину мгновенно придавило. Чья-то рифленая подошва, узор которой Даня почувствовал буквально всей кожей, снова вжала его грудью в пол.

- Не трепыхайся, сучонок, здоровее будешь, - над головой прозвучал еще один голос, и Даня вздрогнул от страха. Трое. Их явно трое. Рядом раздался довольный гогот, и Даня затих, прислушиваясь и поджидая удобного момента для рывка. Пусть они расслабятся, ослабят бдительность. Это же клуб, рядом туалет, здесь же люди ходят! Может, позвать на помощь? К черту гордость! Даня чуть шевельнулся, но теперь уже на его затылок легла чья-то тяжелая ладонь, не давая оторвать голову от грязного пола.

- Только попробуй – и я тебе язык вырву.

Даня зажмурился, и давление на затылке исчезло.

- Давай сюда кляп. А то на его вопли сюда весь народ сбежится.

Даня, сознание которого от этих слов захлебнулось в ужасе, потеряв контроль, инстинктивно задергался. Попытался снова встать, но не смог даже приподняться над полом. Впрочем, его почти сразу вздернули вверх, ставя на колени, а на губы легла широкая лента скотча, надежно залепляя их. Даня мотнул головой, снова попытался выпрямиться, но на ладонь, лежащую на полу, опустилась чья-то нога в ботинке. Даня взвыл от боли, но сразу же замолчал, почувствовав, как с него сдирают брюки. От осознания того, что с ним собираются сделать, прибавилось сил. Не обращая внимания на боль, он вырвал руку из-под ботинка, замахнулся ею, целясь в коленную чашечку, а потом… Из глаз посыпались искры от мощного удара, который опустился на его спину, и Даня, захлебнувшись собственным криком, рухнул на пол. Но, словно этого было мало, его снова вздернули вверх. На коленях он стоять не мог, но его насильнику было все равно. Тот, кто стоял сзади, просто завел руку под живот и, поддерживая его в таком положении, вломился внутрь тела Дани. Тот захрипел, судорожно заскреб пальцами по полу, а по ногам потекло что-то горячее. От разрывающих изнутри движений, от невозможности просто кричать, из глаз брызнули слезы. А еще дыхание… Оно сорвалось, а заклеенный рот не давал набрать в легкие кислорода, и Даня начал бороться за каждый вдох. Над головой кто-то разговаривал, комментировал. Но все было в тумане боли. Каждый звук доходил, как через слой ваты, но боль… Она врезалась в сознание, растекалась по телу и с каждой секундой становилась сильнее. А потом все закончилось. Изнутри обмыл жар, рука, не дававшая ему упасть, исчезла, и Даня рухнул на пол, сдавленно застонав. Он зажмурился, не веря, что все закончилось, а потом его ударили. Спину обожгло, позвоночник противно хрустнул, а из тела вдруг исчезла вся боль. Глаза Дани широко распахнулись, он попытался двинуться, но не смог пошевелить даже пальцем. Сердце дернулось, а потом он услышал еще чьи-то шаги. Знакомые шаги. Влад… Он поможет, он спасет! Сознание цеплялось за эту мысль, как утопающий за соломинку, но…

- Вы закончили? – брезгливый, холодный голос Влада заставил сердце Дани застыть на месте.

- Да, - над головой снова раздался голос, который Даня уже не раз слышал за эти минуты. – Сладкий мальчик.

- Я знаю, - голос Влада стал совсем бесцветным. – Ваши деньги… - в тишине коридора раздался шорох, довольные смешки. – А теперь пошли вон отсюда.

В коридоре снова раздались шаги трех пар ног, которые все больше удалялись. В поле зрения Дани появились носки щегольских туфель Влада, а спустя секунду, на голову легла тяжелая и теплая рука.

И Даня наконец потерял сознание.

5.

Туман. Мерзкий привкус во рту и тяжелая, гудящая голова. Посторонние звуки раздражали, не давая снова погрузиться в беспамятство. Поневоле Даня начал прислушиваться.

- …парализован. Мы еще не знаем точно, но разговаривать он не будет, так же, как и ходить. Насчет всего остального… Посмотрим. Проведем кое-какие тесты. А ведь ему еще надо залечить внутренние разрывы тканей, - сухой голос сначала продрал Даню до самого сердца, и только потом до его сознания дошел смысл сказанных слов. Глаза Дани в шоке распахнулись. Он попытался дернуться, но ног не почувствовал. Под одеялом шевельнулась рука. И все. Где-то внутри родился крик ужаса, Даня открыл рот, но не издал ни звука. Только какой-то тихий невнятный стон вырвался из горла. Разговор тут же стих, а в поле зрения Дани появился незнакомый мужчина в белом халате. Наклонился, посветил фонариком в глаза Дани, а потом, кивнув своим мыслям, повернулся к кому-то, кого Даня не видел.

- Он пришел в себя. И насколько я могу судить, вполне адекватен. Сначала возможно замедление реакций, но организм молодой, все, что возможно, он восстановит очень быстро.

- Понятно. Спасибо, доктор, - от раздавшегося в палате голоса Влада Даня вздрогнул, а потом зажмурился, когда память буквально швырнула его в те последние минуты, прежде чем он потерял сознание. Нет… Этого не может быть. Влад не мог… Дане просто показалось.

Врач отошел от его кровати, а потом и вовсе вышел: Даня слышал его шаги, и как захлопнулась за ним дверь.

- Знаешь, а таким ты мне больше нравишься, - кровать прогнулась, когда Влад сел на ее край, появляясь в поле зрения Данила. Бледный, но спокойный, он смотрел на Даню без сожаления и вины. – Не кричишь, просто молчишь.