Уличная магия 3: Турнир (СИ)

– Порядок? Успокоился?

– Было бы просто отлично, если бы ты перестал так на меня смотреть.

– Как «так»? – посмеиваясь, толкаю его в плечо.

– Как будто собрался приготовить на ужин заливное из меня.

Когда мы возвращаемся, в зале прогрессирует новое, не менее жаркое представление – обсуждение всего увиденного с активной жестикуляцией, воплями и эмоциональными возгласами.

Первым ко мне подходит Неджи.

– Шедеврально. Пока что это лучшее, что я видел в вашем исполнении.

– Спасибо, Неджи.

Хьюга разворачивается полубоком и кивает на будку Гаары, где на время ухода за Кибой, его заменил Канкуро.

– Ты в курсе, кто второй гость?

Подняв взгляд, замечаю темную макушку в углу окошка, а потом и любопытные глаза старшего Учихи. Итачи аккуратненько машет мне ладонью, стараясь сильно не палиться. Он пришел в тайне от Саске.

А я этим двоим болванам потакать не собираюсь.

– А что?

– Интересно, – невозмутимо бросает Неджи, ослепив меня вспышкой. – Уже несколько раз в кадр попадал. Не помню, чтобы он был на других репетициях.

– Знаешь, спроси лучше у Саске. Погоди, ты сказал «второй»? А кто первый?

Опустив фотоаппарат, Хьюга кивает куда-то на задние ряды, где обычно ошивается Какаши. Организатор и правда торчит там не один.

На соседнем кресле сидит мужчина в представительном серебристом костюме. Похож на бизнесмена, да только внешность необычная – лицо красивое, в обрамлении темных длинных волос. Черты мягкие, словно бы немного размытые.

Стоит нашим взглядам встретится, он встает и подходит ближе.

– Замечательный номер, Наруто-кун. Это тайная линия? Заклепки на внутренней стороне костюма?

– Между складок, – смущенно потираю нос. Редко встретишь человека, хоть сколько-нибудь разбирающегося в вопросе.

– Мое имя Сенджу Хаширама. Я давно хотел встретиться с тобой.

– И почему же тянули?

Я пытаюсь искренне улыбнуться, но вместо моськи получается что-то отдаленно похожее на гримасу грустного клоуна.

– Слышал кое-что о вас, Сенджу-сан, – наконец, я первый нарушаю неловкое молчание.

– Готов поспорить, какую-нибудь сплетню обо мне и Учихе? – серьезное, красивое лицо вдруг рассекает такая озорная ухмылочка, что все мои тревоги мигом сматывают удочки.

– Не только. Еще немного о вас и моем отце.

Хаширама жестом предлагает мне покинуть зал. Перед тем, как выйти за ним в коридор, показываю Саске большой палец. Чтоб не беспокоился, а то мало ли наделает шума на ровном месте.

– Не скажу, что рад это слышать, – тихо начинает Сенджу, сунув руки в карманы пиджака. – Обо мне и Минато знают немногие. А знающих я не могу назвать… хорошими людьми.

– Мне рассказал Хаку.

– Если хочешь, позже я отвечу на все твои вопросы. Но пока мы не перешли к более серьезным темам, позволь предупредить тебя. Я… пришел не только потому, что хотел увидеть, чем занимается Какаши и почему он так старательно перестраивает драгоценное «Каллапсо» под чьи-то нужды…

Сказанное почему-то ужасно смущает – к щекам приливает кровь, даже в глазах плывет от осознания до смешного очевидного факта. Хатаке ведь, и правда, вложился в это шоу так, как не вкладывался никогда и ни во что. А мы маемся дурью, трахаемся и валяемся по больницам…

Неблагодарные идиоты.

– В чем же дело?

– В деньгах, Наруто. Какое-то время я отслеживал денежные махинации одной небольшой фирмы. Будь я чуть более глупым, то подумал бы, что ты грабишь банки и переводишь награбленное на счета подельников. Но я не дурак и понимаю, что это делает кто-то другой – под твоим именем.

– Чего-чего? – от шока я едва не падаю на задницу прямо посреди коридора.

Махинации? Только этого, черт возьми, не хватало для полного счастья!

– Да, я уверен, ты к этому непричастен. Кто-то действует под именем «Намекадзе Наруто». Но… я так понимаю, все ниточки сходятся в одном месте. У тебя есть тайны, о которых мне следовало бы знать?

– Тайны… вы говорите о «Синтагме»?

– Именно. Как ты связан с Хаку и Данзо? Хотя нет, не так… есть идеи? Что им от тебя нужно?

– Я… теперь точно ничего не понимаю. Хаку давно моет мне мозг, но зачем… деньги? Сейчас?

– Значит, ты понятия не имеешь, почему именно ты?

– Есть одна догадка, – мы останавливаемся неподалеку от выхода на балкон.

Хаширама приоткрывает тяжелую дверь и высовывает нос на свежий воздух.

– Слушаю.

– Это угрозы. Попытки выбить меня из колеи. У Хаку на меня собственный расчет и, похоже, Данзо тут ни при чем.

Когда я выхожу на балкон следом за Сенджу, он едва не повисает на перилах. Трет ладонями лицо, смахивает длинные пряди назад и тяжко вздыхает.

– Видимо, придется снова увидеться с ним…

Какое-то время мы тянем общую нитку молчания, а после я решаюсь спросить:

– Что случилось между вами и Мадарой?

За один долгий миг Хаширама стареет, наверное, лет на сто. В лукавых темных глазах оседает мука, брови сходятся вместе, уголки губ прорезают жесткие складки.

– Я потерял его. Тот Мадара, которого ты знаешь, даже близко не похож на того, кто остался в моей памяти. Он был таким… просто невероятным. Знаю, это странно, но ты должен понять. Ты тоже любишь Учиху.

– Они все немного странные.

– Это мягко сказано. Мой брат всю семейку на дух не переносит. Но дело не в том, что произошло между нами в прошлом. Я предал его. Не смог остаться рядом.

– Что случилось?

– Он потерял память. Обычная авария, ничего сверхъестественного. Но для меня это было пыткой – лучше бы он умер. Или я, в конце концов. Или мы оба. Чем… видеть, как человек, который был мне дороже всех на свете, превращается в…

– В чудовище?

– Хуже. У него не осталось никаких эмоций. Сначала я не верил, думал, что это маска или шок. Он знал, чувствовал, что я храню какую-то важную информацию о нас, но я не хотел рассказывать. Зачем, если никаких чувств уже нет и быть не может? Пытаясь найти ответы, он стал тем, кем стал. Только выбрался из больницы и начал рыть, как червь, в поисках правды о себе, о семье, обо мне. Ни один человек, ни одна база данных не могла знать того, что знаю я. Накопав кое-что поверхностное о Сенджу, он возненавидел меня. Но не так, как ненавидел бы настоящий Учиха. Холодно. После нашей встречи в больнице, я видел его всего несколько раз. Мадару никто и ничто не интересует. И никакие катастрофы мира этого не изменят.

Я не могу удержаться. Не могу – мысли не остановишь, как не пытайся. Расписанная картинка легко ложится на нас с Саске. Совпадает с рельефом, идеально, паз в паз, деталь в деталь.

Сожаление – очень слабое, неполноценное определение тяжелого, гадкого чувства, которое я испытываю.

– Факты плывут. Информация просачивается на обе стороны. Я знаю – мои люди говорят о том, что Мадара творит черте что. Я должен хотя бы попытаться это остановить. Ты видел его, Наруто?

– Видел. Мы даже разговаривали. И вы правы – еще тогда мне показалось, что он не хочет или не может… что-либо чувствовать.

Хаширама смеется. Только вот этот смех больше похож на попытку скрыть удар под дых.

– Я постараюсь разобраться в твоей проблеме. В этих… денежных потоках и махинациях. Что-то происходит, Наруто, и мой долг присмотреть за тобой. Поэтому я сообщу сразу, как только найду источник. Ради Минато.

– У меня всего один вопрос, Сенджу-сан. Каким он был на работе?

– Ответственным. Серьезным. Ну и очаровательным, куда без этого. Все вы такие, Кушина тоже была чудесной женщиной… ты сын своих родителей, верно?

– Не уверен, что достоин таких слов. Но спасибо.

– Будь сильным, Наруто. И… заботься об Учихе. Они, эти черти, быстро сходят с ума без надежды и веры в лучшее.

– Я сделаю всё, что от меня потребуется.

Хаширама напоследок проницательно заглядывает мне в глаза, кивает и уходит не прощаясь. Я остаюсь на балконе еще несколько минут – наслаждаясь красотами города, его бетонным очарованием и ресницами-проводами.