Вперед, в прошлое (СИ)

Этот юный блондин всегда понимал Гейла намного лучше, чем он сам. С самого начала он видел и чувствовал то, что ускользало от смятенного сознания Харольда.

Но сейчас Гейл мог с полной уверенностью сказать, что он любит Рэнди. Любит так, как совершенно не считал себя способным. Ни к одной женщине, которых у него были десятки, он не испытывал ничего подобного. Но Рэнди был парнем. Красивым, талантливым, умным и страстным парнем, в обществе которого хотелось быть лучше. Честнее. Правильнее. Гейл понимал, что в какой-то мере поступает малодушно, позволяя всему миру смотреть на него как на натурала, играющего гомосексуала, тем самым превращая самого Рэнди в юного гея, влюбленного в партнера натурала. Но, блядь, чертов контракт связал ему руки. Им обоим. И самое неприятное было в том, что какой-то частью своей души Гейл был даже рад тому, что не нужно было открывать истинную природу отношений, которая связывала его с Рэнди. Он чувствовал, что еще не время. Но с другой стороны, ради Харрисона он бы пошел на это, если бы возникла необходимость.

Приподнимая бедра, чтобы помочь Рэнди стянуть с него брюки, Гейл прошептал, стараясь вложить в свои слова весь тот спектр чувств, которые испытывал к этому невероятному во всех отношениях парню. Нежность, страсть, благодарность, доверие…

- Я люблю тебя, Рэндольф Кларк! Я люблю тебя.

Голубые глаза блеснули счастьем и ответным чувством, которое, затягивая в кобальтово-синий омут, угодило точно в солнечное сплетение.

- И я люблю тебя, Гейл, – ответил блондин, проводя обеими руками по бокам Харольда и посылая по всему его телу мурашки предвкушения, - ты даже не представляешь, насколько люблю…

Но Гейл представлял. И если это было настолько сильно, насколько он чувствовал сам, то впереди их ждало немало трудностей. Подобное скрыть было практически невозможно. Оно горело в их глазах, прикосновениях, в каждой сцене на экране, в любом движении Брайана и Джастина. Этот пожар нельзя было потушить. И становилось лишь вопросом времени, когда возникнут вопросы.

И это случилось намного раньше, чем Гейл предполагал.

В понедельник утром, как раз после единственного выходного, который им с Рэнди удалось провести вдвоем, Лимпэн попросил Гейла перед началом рабочего дня зайти к нему.

Поцеловав спящего Харрисона, у которого сегодня вместо съемок было запланировано интервью на одной из телестанций Торонто, Харольд отправился на студию.

- Гейл! – поприветствовал своего актера Дэниэл, указывая ему на кресло около своего стола, - у меня к тебе важный разговор.

- Я слушаю! – в голосе Харольда сквозила странная настороженность, которая не укрылась от проницательного взора Липмэна.

- Не беспокойся, ничего криминального, - усмехнулся сценарист, но темные глаза оставались серьёзными, - я лишь хочу предупредить тебя, что сегодня вечером у нас мероприятие.

- Какое? – Гейл не мог вспомнить, чтобы его или Рэнди предупреждали о чем-то подобном.

- Встреча со спонсорами. Это небольшой, закрытый вечер, на котором будет присутствовать только каст и руководящий состав. Сейчас, как ты знаешь, идут переговоры на счет продления сериала на третий сезон. Но для этого требуется довольно серьёзные финансы. У нас их нет.

- А как же сборы за первый и второй сезоны?

- За первый – ты прав! Мы получили довольно внушительную сумму, и это необычайно хорошо. Но второй сезон еще не вышел на экраны, и мы не знаем, какой отклик он получит у зрителей. Надо подстраховаться. Мы должны быть уверены, что в любом случае будем иметь возможность снимать третий год.

Гейл нахмурился. Он совершенно точно помнил, что вся съёмочная группа подписывала контракты на пять сезонов, но «Шоутайм» оставляла за собой все права досрочно прервать съемки. В таком случае все актеры должны были получить довольно внушительную компенсацию, но подобное было бы совсем не желательно. Потеря работы тогда, когда все только-только стало налаживаться, не входила в планы Харольда. Да и в планы Рэнди тоже. Гейл прекрасно знал, что его блондин был доволен проектом, да и все остальные актеры тоже.

- Тогда, как я понял, присутствие обязательно? – спросил Гейл, прекрасно понимая, что это мероприятие хоть и собирается носить статус неофициального, но будет именно таким. Сбор финансов всегда геморрой на заднице, но какое-то седьмое чувство подсказывало Харольду, что Липмэн позвал именно его в свой кабинет не просто для того, чтобы предупредить о вечеринке. Обычно эти занимается секретарь студии по телефону.

- Да, Гейл, - в голосе Дэниэла слышалась сталь, - присутствие обязательно. Но от тебя потребуется кое что еще.

Харольд нахмурился, предчувствуя, что слова босса ему чертовски не понравятся.

- Что именно? – спросил он, наклоняясь вперед и пытаясь прочитать по лицу Дэна его намерения.

- Ты пойдешь на мероприятие с мисс Ярой Мартинес.

- Что!? – вытаращил глаза Гейл, отказываясь верить в услышанное, - теперь вы мне еще и девушек подбираете?

- Да! – повысил голос Дэниэл, буравя взглядом своего ведущего актёра, - еще и как подбираем! И ты, черт возьми, подчинишься! Сделаешь в точности так, как я сказал.

- И на каком чёртовом основании?

- На том самом, что в твоем контракте написано именно это!

- Что? Приглашать на свидание навязанных студией баб? – закричал Гейл, приподнимаясь со своего места и готовясь послать Липмэна к чертовой матери. Но тот, сохраняя олимпийское спокойствие, проговорил:

- Нет, Гейл. В твоем контракте написано то, что ты натурал. И будешь оставаться им до той поры, пока действует твое соглашение со студией. Только так. И никак иначе.

- Я и есть натурал. Только предпочитаю самостоятельно выбирать себе партнерш! – процедил Гейл, старясь снова не сорваться на крик. Но Дэн еще не закончил.

- Послушай, Харольд, – заявил он, не спуская глаз с актера, - невинные глаза можешь делать перед своей мамочкой. А я давно собаку съел на подобных эспадах. Я сам гей, если ты забыл, и подобных себе чую за версту.