Семья герцога Литерского (СИ)

- Что ж, я согласен.

- Скрепим наш договор минетом, - торжественно заключил Кисиль и вобрал в рот возбужденный член.

Теперь встречаться с Виком можно было открыто. Кисиль еще не знал, как их договор с Риэлем будет преподнесен Эддрику и скажет ли вообще Риэль об утренней беседе мужу. Однако сейчас, в отсутствие Эддрика в Залосе, можно было не скрываться.

Лесная поляна, на которой они встретились, была залита утренним солнцем. Вик, скрестив ноги, сидел на плаще прямо по центру.

- Скажи мне, мудрец, что видишь ты на моем веку? – ехидно спросил Кисиль, приблизившись к другу.

- Замужество вижу скорое, красавец.

- А утренний минет Вы там не видите, мудрейший?

- Не дает тебе будущий муж? – смеется Вик, валясь на траву.

- Эддрик в столице, ты разве не в курсе? Мне казалось сплетни, которые ты собираешь по грязным кабакам, должны были донести до тебя это.

- Верно, дорогой. Вот и ты должен бы быть в столице. Раздвигать ноги перед будущим мужем или трахать его, как уж герцогу удобно. И втираться в доверие.

- Ну не злись. Доверие Риэля тоже важно. Эддрик прислушивается к супругу. Тем более, что герцог приедет со дня на день. Скоро свадьба. Сделай мне минет. Или может быстрый секс?

- Откуда ты стал таким неудовлетворенным в Кальрадии, дорогой?

- Может потому, что было с кем удовлетворяться в Карумии?

- А как же Тори? Твоя подстилка всегда рядом.

- Я не люблю однообразие, дорогой.

Кисиль садится рядом. Ромашки с крупной желтой сердцевиной на толстом плотном стебле растут повсюду, радуя глаз яркой композицией. Он срывает одну.

- Любит - не любит, любит - не любит, - дергает он лепестки.

- Не любит, сразу говорю. Ты такое не умеешь.

- Ну почему сразу не умею. Люди меняются.

- Иногда, даже слишком, - недовольно ворчит Вик.

- Раз я не умею, расскажи мне, как это, когда любят?

- Папа всегда говорил, что любовь – это когда для другого человека хочешь того же, чего для себя или больше. При этом любовь отличается благоразумностью и терпимостью.

- А влюбленность?

- Я думаю, это когда человек творит больше глупостей, чем можно себе представить. Кстати, ты далек от столицы и не знаешь всего, что происходит там. Но я, как твой верный друг, хочу исправить эту оплошность. Произошла ужасная беда: герцог Шанте упал с лошади. И до чего неудачно, прямо вниз головой. Это потому, что еще и подпруга затянута была плохо. Конюхов нужно тщательно выбирать. Проклятая зверюга, видимо, почувствовала и понесла. Сразу говорил тебе, что кони здесь отвратительные.

- Молодец. Спасибо, - кивает Кисиль. Вик умеет делать такую работу чистенько. Не прокопаешься.

- Мы говорили сегодня с Риэлем, и он пообещал мне помощь в моем деле.

- Ты рассказал ему о том, для чего ты приехал в Кальрадию? Я верно тебя понял?

- Ну, в очень общих чертах, - широко улыбается Кисиль, - Он настаивал и даже угрожал.

- Ты разучился врать красиво? – Вик демонстративно приподнимает брови.

- Было бы слишком странно, согласись.

Кисиль медленно расстегнул пуговицы и скинул пиджак на землю, стянул с волос ленту и тряхнул длинными кудрями.

- Соглашусь, что ты творишь глупые поступки. И я боюсь, как бы ты не сделал их больше, чем можно себе представить. Риэль, да? Тебе нравится, как звучит его имя, да? Чувствуешь, что когда он улыбается, хочется улыбнуться в ответ? Хочется сделать ему приятно?

- Иди ты, - огрызается Кисиль.

- Отсосал ему с утра, да?

- Я пообещал, что в случае непредвиденной ситуации, Карумия предоставит им политическое убежище. И да, отсосал. Тебе так важно это знать?

- Что ты сделал? - Вик вскочил на ноги. - Я начинаю задумываться, чтобы предложить Лишеру тебя отозвать.

- Идиот, - Кисиль дернул друга к себе за воротник кофты, - я сделаю все в лучшем виде, ясно тебе?

- Не похоже. Как ты предоставишь им политическое убежище?

- А кто сказал, что я сделаю это? Пусть мальчик спит спокойно. Мне не сложно, а ему приятно.

Кисиль подхватывает пиджак и собирается уходить.

- А что же секс? – окликает его Вик.

- Расхотелось.

- Решил хранить мужу верность? Похвально!

Вик хохочет, но Кисиль не оборачивается к нему, стремительно шагая в сторону дома.

Глава 24.

Погода отвратительна для свадьбы, которая должна проходить в саду. И Кисиля это не столько бесит, сколько угнетает. Насколько фиктивной бы она не была, это все равно его свадьба. И ему хочется красивого праздника. Яркого солнца и безветренной погоды.

А из-за окна выглядывают мрачные тучи, хмуро обещая дождь. Ветер дергает ветки деревьев, заставляя бояться начала грозы. В саду, кроме слуг, украшающих все к торжеству, никого нет. Гости, собравшиеся на торжество, предпочитают теплую гостиную, распивая, как доложили Кисилю, чаи.